Мастера боевых искусств в кино

Этим предисловием мы начинаем еженедельную публикацию глав из книги челябинца Дмитрия Лукина "Мастера боевых искусств в кино". Книга несколько лет пролежала "в столе" у автора, и публикация на нашем сайте - ее первая встреча с читателем.

Предисловие автора

Все началось году в 1987-м, когда автор служил в рядах тогда еще Советской Армии. Наша часть находилась в Калининградской области, практически на польской границе. Поэтому телевизоры принимали пару телевизионных программ из Польши. По “Польше” уже тогда показывали западные фильмы – эротику, боевики. Естественно, после отбоя военнослужащие срочной службы всеми правдами и неправдами стремились попасть в Ленинскую комнату, где стоял единственный в казарме телевизор.

И как-то, в один из вечеров, я увидел эпизод из какого-то фильма, который, как мне кажется, и дал первый толчок моему интересу к фильмам с участием специалистов по боевым искусствам (надо заметить, что интерес к собственно боевым искусствам возник значительно раньше). Во фрагменте, который я успел увидеть, проходил турнир по каратэ. На арену, окруженную толпой людей в белых кимоно, выходили двое, и начинался поединок.

В основном – это было типичное каратэ, которое я уже видел на гражданке. Но был среди них один китаец, который не просто отличался от остальных, это можно было бы сравнить с выступлением скрипача-виртуоза на репетиции школьного оркестра. Он двигался так, что все остальные люди вокруг него казались неподвижными. Двигался он с какой-то кошачьей грацией и издавал при этом что-то вроде мяуканья.

Это не было похоже на каратэ.  Не было жестких  “прямоугольных”   блоков,  прямолинейных ударов с фиксацией в конце, криков “ки-ай” и т.д. Вместо этого – вкрадчивые, кошачьи движения, мгновенно переходящие в сокрушительные и непредсказуемые атаки. Это завораживало. Но самое удивительное было – это скорость. Такой скорости я не видел ни у кого. Ни до, ни после. В чем-то это было похоже на произведение искусства. Человек выражал сущность своей души посредством рукопашного боя. И эта сила доходила до зрителя и завораживала.

Это было подобно ночной грозе. Как будто ночную тьму прорезывали вспышки молний. Невозможно было предсказать – где и когда случится следующая. В то же время его движения были очень простыми и естественными. Ничего лишнего. Ни малейшего неестественного или ненужного движения. Только электрический разряд. Простой и точный.

Это был шок. В то время я знал только о существовании дзю-до, каратэ, дзю-дзюцу. О существовани других дальневосточных систем я и не подозревал. Китай для меня был “неправильной” социалистической страной, где культ личности Мао и все ходят в одинаковых синих курточках. В общем, образование было вполне “совковское”.

Несколько лет до армии прозанимавшись дзю-до, я понимал, что этот прекрасный вид спорта не может считаться полноценным боевым искусством в том виде, в каком он практикуется в наших спортивных школах. Где-то в глубине души я был несогласен с узко-спортивным отношением к дзю-до, которое практиковалось во всех школах олипийского резерва тогдашнего Союза. Тренироваться только ради победы в соревнованиях мне казалось бессмысленным. Гораздо привлекательней в этом качестве казалось каратэ. Каратисты какое-то время занимались в одном зале с нами. Их тренировка была после нашей, и мы оставались посмотреть. Бесконечно долгая разминка, растяжка… казалось – вот-вот начнется чудо. Один раз мы даже видели обусловленный спарринг, который каратисты готовили для какого-то показательного выступления.  

Мне казалось, что каратэ – это верх совершенства. Ничего лучше и быть не может.  Но, увидев эпизод из неизвестного фильма, я понял, какая пропасть лежит между тем, что я видел до сих пор, и тем, что вытворял этот китаец на экране старого черно-белого  телевизора в ленинской комнате. 

Но в армии ничто хорошее не продолжается слишком долго. Вскоре пришел дежурный офицер, выключил телевизор и разогнал нас по кроватям. “Продвинутые” литовцы сказали, что этого невозможного китайца звали  Брюс Ли. Полностью посмотреть этот фильм мне удалось только через пару лет. Это был “Выход дракона”.

Позже я узнал такие названия, как ушу, кунг-фу, посмотрел кучу американских и гонконгских фильмов, узнал массу имен, но ни разу с тех пор я не получал такого сильного впечатления от экранных поединков.

Когда я вернулся из армии, как раз в разгаре была эпоха видеосалонов. Всё многообразие мирового кино хлынуло через рухнувший «железный занавес» на неизбалованного советского зрителя. Тут-то я и насмотрелся по уши пресловутых гонконгских фильмов на тему кунг-фу.

Посмотрев все фильмы Брюса Ли, я лихорадочно искал что-то близкое по качеству и... не находил. Театрализованное кунгфу оставляло тягостное впечатление, которое усугубляли простые до дибилизма сюжеты фильмов. По сути – это было то же индийское кино, только с более качественно поставленными боевыми сценами. Да и большинство боев были достаточно однообразными и неестественными.

Противники двигались в одном и том же ритме, делая огромные паузы между ударами и блоками. И казалось, что тот, кто побеждал, побеждал скорее для соответствия сценарию, чем из-за преимущества в подготовке. Естественно, что художественная ценность этих фильмов была вообще на нуле. При всем этом, я смутно осознавал, что от китайских боевых искусств нужно ждать гораздо большего, чем это видно в фильмах. Если был один великий китаец в кино, значит, должны быть еще.

Я уже почти перестал интересоваться гонконгским кино, когда натолкнулся на персонаж, который резко выделялся на фоне общей массы актеров и каскадеров. Он показывал боевое искуство с совершенно неожиданной стороны. Это было шоу. Это был фейрверк невообразимых трюков, падений, комических ситуаций. Герой совсем не стремился быть похожим на Брюса Ли. Он был простым парнем, который постоянно попадал в нелепые ситуации, из которых потом приходилось выкручиваться. Он не боялся выглядеть смешным, не пытался казаться суперменом. Он был самим собой. Он был Джеки Чаном.  

Джеки ломал стереотипы, созданные самим гонконгским кинематографом. В этом он похож на Брюса. Он снимался в стереотипных фильмах, и они переставали казаться стереотипными. Фильмы оживали. Ему было тесно в рамках шаблонных сюжетов, когда представители “хорошей” школы кунг-фу боролись с представителями “плохой” и в конце побеждали с большими или меньшими потерями.

Джеки не делал из этого трагедию, как Брюс Ли. Он делал из этого комедию. Он руками, ногами и всеми подручными предметами раздвигал рамки убогих сюжетов, создавал все новые и новые ситуации, находил выходы из казалось бы безвыходных положений. Мне кажется – по силе комизма Джеки Чан близок к Чарли Чаплину (да простят мне профессиональные кинокритики такое сравнение).  

Таким образом, мне открылась еще одна грань боевых искусств в кино.

А третьим событием стал для меня китайский фильм “Монастырь Шаолинь”, который (под названием “Боевые искусства Шаолиня”) по кусочкам показывали в передаче “Клуб кинопутешествий”. С этого фильма начались мои познания в истории китайских боевых искусств и истории буддизма секты Чань. С этого фильма началось триумфальное шествие по миру китайского (имеется в виду материковый Китай) ушу.

С тех пор утекло много воды. Я стал взрослее, обзавелся семьей, несколько отошел от активных тренировок, но до сих пор стараюсь посмотреть фильм, если в титрах мелькает знакомая фамилия. Конечно, я далек от того, чтобы считать боевики высоким искусством. Очень мало фильмов имеют право вообще называться искусством. К сожалению, закон жанра диктует определенный тип поведения для героя. Герой боевика должен как можно меньше думать и как можно больше двигаться. Современные фильмы напичканы спецэффектами, взрывами, стрельбой. Даже такие фавориты жанра, как Ван Дамм и Сигал, больше стреляют, чем дерутся.

Но сущность боевых искусств связана с другими вещами, как правило, прямо противоположными тому, что показывают в фильмах.  Традиционные боевые искусства в основе своей имеют тишину. Внутреннюю тишину сознания, возникающую во время медитации в Дзэн, выполнения техник Цигун, возникающую благодаря самому образу жизни человека, посвятившего себя боевым искусствам. Очень мало фильмов, которые показывают внутреннюю красоту боевых искусств, их духовную сущность. Очень жаль. Но современное коммерческое кино прямо противоположно по духу тому, что уже много лет эксплуатирует. 

Вместе с тем, я бесконечно уважаю людей, которые снимаютя в этих фильмах. Среди них есть настоящие мастера. Они бесконечно глубже понимают смысл  искусства, которому посвятили жизнь, чем это написано в сценариях их ролей. То, что мы видим на экране, – это верхушка айсберга. Углубляясь в их биографии, я обнаружил огромный пласт деятельности этих людей, который остается практически неизвестным широкой публике.

В большинстве своем – это очень достойные люди. Как правило – они пользуются большим уважением и в мире боевых искусств, и в обществе. Они имеют свои клубы, даже целые спортивные организации. Своим авторитетом среди молодежи они привлекают молодых людей к здоровому образу жизни, прежде всего – к духовно-здоровому. Их внутреняя сила, их цельность, их мудрость просачиваются на зрителя с экрана через любой сценарий.

Основная мысль, которую они хотят донести – это не то, что добро должно быть с кулаками (хотя иногда, наверно, должно), и не то, что сильный всегда прав, а то, что каждый может и должен сам управлять  своей судьбой, что в любой ситуации можно выжить и остаться при этом человеком, что основная задача человека – совершенствование своего духа, а не победа над кучкой негодяев. Они сеют в сердца зрителей семена интереса к мудрости Востока, который раскрыл еще далеко не все свои секреты.

Кроме того, между специалистами, которые снимаются в кино, происходит колоссальный культурный и информационный обмен. Как правило – все они хорошо знают друг друга, даже если живут в разных странах. Кроме того, что они встречаются на съемочной площадке, они  часто дружат вне ее. Тренируются вместе. Этому есть много примеров в данной книге. Эти люди постоянно учатся, впитывают все новое, интегрируют в свою технику приемы из других стилей. Зачастую сами являются специалистами в самых разных направлениях.

Мне кажется, благодаря им через кинематограф происходит взаимообогащение боевых искусств. Сформировался некий джентльменский кинематографический набор, состоящий из японских, корейских и китайских техник. Происходит  формирование глобальной традиции боевых искусств. И мастера, являющиеся по совместительству звездами кино, – в первых рядах этого процесса.  

Об этих людях эта книга.

Конечно, мир боевых искусств велик и многообразен. Он не сводится к тем аспектам, которые мы видим на экране. Очень много великих мастеров никогда не снимались в кино и даже не были известны широкой публике. Я не сомневаюсь, что и сейчас дело обстоит так же. Очень многие хорошие мастера не прижились в кино. Снявшись в нескольких фильмах, они ушли с экрана. Далеко не всем дано совмещать в себе два эти призвания.  Тем ценнее для нас опыт тех, кто добился успеха и как актер, и как мастер боевых искусств.

Начиная эту книгу, я осознаю свою некомпетентность как в области кино, так и в области боевых искусств. Я заранее принимаю все упреки в возможных неточностях и скудности стиля повествования. Кроме того, я заранее честно сознаюсь, что фактический материал большей частью взят из интернета, т.е вовсе нет необходимости обращаться к этой книге для того, чтобы узнать биографии и фильмографии артистов. Но я был бы счастлив, если бы мне удалось передать через эту книгу частичку моей любви к этому жанру, к этим людям. 

Возможно, кому-то биографии, приведенные в книге, помогут сделать правильный выбор в жизни. Я надеюсь, что читатель начнет присматриваться к знакомым лицам на экране телевизора по-новому и увидит внутреннюю красоту этих людей, отполированную долгими годами тяжелого труда над своим телом и своим духом.

Все они хотят донести до нас простую мысль: боевое искусство учит не убивать, боевое искусство учит жить и любить. В этом его оправдание и высшая ценность для человечества.