"Доброта - удел сильных..."

Публикуемое ниже интервью Пороховщиков дал в Челябинске Лидии Садчиковой около восьми лет назад. Оно проливает свет на уральские реалии детства и юности известного актера и, кроме того, благодаря своей удивительной исповедальности, раскрывает перед читателем целостную натуру и многие грани характера Александра Шалвовича.

Церемония вручения первой народной премии "Светлое прошлое" (проект благотворительного фонда Олега Митяева) тронула до глубины души и зрителей, и лауреатов. 14 из 17 номинантов смогли приехать в Челябинск, с которым связаны нитями судьбы. Народный артист России Александр Пороховщиков тоже получил диплом и своего "Кентавра". Стоя на сцене театра драмы, он с трудом сдерживал слезы. И в принципе не стеснялся их. Он вернулся в город детства и юности, где не был 40 долгих лет.

Река по имени Детство

Накануне церемонии мы общались с ним полдня. Александр Шалвович признался открыто: "Проревел полночи на гостиничной подушке. Перед вылетом в Челябинск грохнулся в обморок от нахлынувших чувств". И он начал рассказывать по порядку...

- В 1941 году моего дедушку Александра Пороховщикова, известного конструктора (он сконструировал первый в мире танк), расстреляли как "врага народа". Родной папа убежал из семьи. Он грузин по фамилии Барабадзе. Замечательный, говорят, был дядька, хирург начинающий. Но струсил. Отца мне заменил отчим Михаил Дудин, я любил его, как родного. Дудин был военный архитектор, пришел в нашу семью в самый тяжелый момент, за что я буду вечно ему благодарен. Из Москвы в 1946 году мы уехали в Магнитогорск, где его назначили главным архитектором. Я стал Дудиным, бабушка и мама твердили: "Забудь свою фамилию". (Уже взрослым я вернул себе фамилию деда, маминого отца). В Магнитке жили до 1953 года. Когда Сталин умер, перевелись в Челябинск: папу назначили главным архитектором области. Сначала нас поселили на даче около озера Смолино. Мы, бывало, с Мишей (так я звал отчима) на лодке уплывем, и, если начинает штормить, Галя (то есть мама) бросалась в воду и плыла за нами…

В Челябинске я окончил школу рабочей молодежи. Драчун был жуткий! Рос-то на улице. А драки тогда вообще были нормой. Однако существовал неписаный закон чести: не бить лежачего, не драться насмерть. А после побоища противники мирно сидели, выпивали, беседовали. Если кто-нибудь влюблялся в девушку легкого поведения (баруху), он не позволял о ней слова дурного сказать. Влюбленная парочка шла на прогулку, а за ними - толпа "охранников": Вспоминаю то время как самое счастливое в моей жизни! Какой-то человек обнял меня сегодня возле гостиницы: "Саша, мы с тобой на одной парте сидели". Говорят, что в одну речку дважды нельзя входить. Я убедился: можно. Но река должна быть прозрачной, а ты морально чистым.

Он хотел непременно взглянуть на дом, где когда-то жила их семья. Я вызвалась довезти его, справившись у знаменитости: "Девяткой" не побрезгуете? - "О чем вы! Я хоть на велосипеде могу ехать. У меня, кстати, тоже "Жигули" - пятнадцатая модель. Мне ее подарил незадолго до своей смерти мой друг, светило офтальмологии Святослав Федоров". Пока мы катались по городу, он смешил меня забавными историями из своей челябинской юности.

Оказалось, что с Пороховщиковым мы "соседи": оба жили в доме на площади Революции, где центральный гастроном, правда, с большой временной разницей. Из окна квартиры, примыкающей к той, которая принадлежала семье Дудиных-Пороховщиковых, выглянула пожилая женщина. "А я вас помню", - сказала она, и у Александра снова глаза наполнились слезами.

Человек, игравший "железных" чекистов, выдержанных белогвардейских офицеров, твердокожих мафиози, душевно тонок и чувствителен. Правда, эти нежные струны в любой момент могут ох как зазвенеть! Когда его отец, неродной по крови, но ставший самым близким после матери человеком, умирал, Александр каждый день приезжал в больницу, тормошил его, делал массаж, поднимал на ноги, будучи уверенным, что смерть в первую очередь забирает тех, кто не сопротивляется. И отец становился оживленным. В конце концов и другие немощные пациенты стали требовать его внимания. Пороховщиков лучше штатного медперсонала справлялся с их проблемами. Однажды у выхода из больницы Александр натолкнулся на шкафообразного бритоголового субъекта. Тот грозно произнес: "Не смей помогать моему отцу. Пусть умирает". Пороховщиков словно осатанел. Не задумываясь о последствиях, он боднул мерзавца своей крепкой головой. Удар пришелся в голову, негодяй рухнул. Прохожие едва оттащили взбесившегося актера. Дома у него случился сердечный приступ.

Цензура и крест для "Цензуры…"

- Вы с такой теплотой вспоминаете годы детства, юности. Использовали ли этот опыт и образы в своей профессии?

- Неоднократно. Все мои картины, можно сказать, автобиографичны. Первая моя режиссерская работа - короткометражка "9 Мая". В 1987 году на частной киностудии снял полнометражный фильм "Родина", позже на ее основе снял игровой фильм "Цензуру к памяти не допускаю".

- Она же престижную премию получила!

- У картины интересная судьба. Произошло два потрясающих события, когда я ее снимал. Моя мама была прикована к постели: паралич после инсульта, она еле говорила. Когда я написал сценарий, подошел к ней: "Галя, прошу тебя сняться в роли моей матери". За эту идею коллеги сочли меня сумасшедшим: "Ты гестаповец, у тебя мать на ладан дышит, а ты ее на съемки тащишь". Но мама ответила: "Я согласна". Мы ее погрузили на носилки и в "скорой помощи" повезли на другой конец Москвы. Там съемочный интерьер, комната, где она должна лежать. Суета! Гримеры, осветители, операторы: Мама все выдержала, снялась. Целый день лежала, курила. Вечером я присел отдохнуть, вдруг кто-то меня за плечо трогает: "Ну что, лысый, поехали". Открываю глаза - и едва чувств не лишился: передо мной моя мама. "Заводи, - говорит, - свою "шарманку". Мама встала! И она еще несколько лет жила, сама ходила в магазин. Вот! Существует же Создатель! А когда снимали финал, где мой герой бежит по шоссе, вдруг на фоне неба возник огромный крест. Его вся группа видела. Пока возились, он почти исчез, только чуть-чуть отсняли.

Я показал премьеру в Доме кино, зрители плакали, устроили овации. После телевизионного показа стали звонить какие-то люди: "Где вы были раньше?! Ваша картина достойна фестивалей, но они уже прошли". Зачем же тогда звонить? Потом получаю приглашение ехать в Италию на кинофестиваль. Столкнулись с массой организационных трудностей, но добрались до Сан-Ремо. Первое место получил американец, хотя его фильм шел при пустом зале, второе - литовская картина, ее режиссер сам сидел в жюри. Нам досталось только четвертое. Однако тамошние критики сказали: "А что ж вы в Канны-то не едете?" Однако, видимо, информация дошла, и меня пригласили в Канны. Я был неопытный, растерялся: на что ехать, денег нет. Один миллионер дал мне 10 тысяч долларов, сказав, что эта картина и про его жизнь. Я купил билеты всей съемочной группе, а коробки с пленкой отправил заранее. И вдруг оттуда звонок: мол, картина замечательная, но слишком много российских фильмов, давайте отложим ваш приезд до следующего года. Стало известно, что это "Совэкспортфильм" "перекрыл мне кислород". Я был ужасно огорчен таким отношением моих товарищей по искусству, которые сейчас мне руку жмут, а тогда писали критические статьи о картине - ни слова доброго. Но Бог все-таки есть! В городе Сан-Рафаэль (Франция) проходил первый фестиваль русского кино сразу же после Каннского кинофестиваля, мне в нем предложили участвовать. Мы с Ирочкой, моей женой, повезли туда "Цензуру…" Было много конкурентов, масса критиков. После просмотра моей картины французские докеры и моряки нас из зала на руках вынесли. Нам вручили главный приз "Золотой парус". А критики написали: "Мы знали Россию по Каневскому и Лунгину. Сейчас мы узнали настоящую Россию по Пороховщикову" - чем я очень горжусь. После этого картину взял на "Кинотавр" Марк Рудинштейн, но не в конкурсный показ, а для кинорынка прокатчиков. Они мне отдали свой главный приз. А еще был приз зрителей "За исповедальность".

Проходит восемь лет со дня выхода картины, и в Бердянске на фестивале под председательством Евгения Жарикова мы получили тоже главный приз. А как зрители встречали фильм! Их оценка важнее всяких жюри. Меня это окрылило, написал еще четыре сценария. Может, нет в них ничего выдающегося, зато это простой и честный рассказ о пережитом.

Сейчас Пороховщиков вынашивает сценарий двух также автобиографичных фильмов. Один будет называться "Ненормальный", суть его в том, что в наше время двойных стандартов честный, принципиальный человек неадекватно воспринимается обществом. "Ненормального" будет играть сам Пороховщиков (он и режиссер). Вторая работа рассказывает об истории знакомства молодого еще актера с девочкой, которая, не помоги он ей, пошла бы на панель. Сейчас она живет за границей, владелица крупного бизнеса. Фильм проследит, как сложились судьбы обоих героев и их взаимоотношения.

Жена запретила сниматься в рекламе

- Вы, говорят, еще в челябинском мединституте профессией актера грезили.

- Я благодарен судьбе, что прикоснулся к медицине. Могу убедительно играть свои роли, понимая, что глаза у старичка смотрят иначе, чем у молодого, и ноги по-иному двигаются. В детстве я мечтал быть путешественником. Разглядывал географическую карту и пытал бабушку: что за линии? Она объяснила: это границы. "Какие могут быть границы?" - думал я. А она, как будто слыша мои мысли, сказала: "Запомни, Шурка, раз и навсегда: весь мир - твой! Никто у тебя не может его отнять: ни ЦК партии, ни ЧК. Тебя могут уничтожить, запретить пересекать границы, но это будет насилие. Ну а границы придумали люди. Я верю: человечество поймет, что границы не нужны, и каждый будет жить, где хочет. Но Создатель родил тебя россиянином". Я горжусь этим. Понимаю: сильнее России в мире нет никого. Она сейчас, как слон, у которого заболела нога, и он на одно колено упал, а вокруг сразу шавки затявкали. Мне больно, когда в нашей профессии начинают вылизывать иностранных актеров. Даже Алену Делону, однажды приехавшему в Москву, стало не по себе: вокруг него суетились подобострастные чиновники, а рядом сидел никем не замечаемый Смоктуновский. Русские актеры - самые великие! Но наши зарубежные коллеги получают многотысячные гонорары за роль, а нам платят копейки за создание образа.

- Свои сценарии вы собственноручно пишете?

- А кто же еще! Да я и не подпущу никого! Ничего выдумывать не надо, из жизни впечатлений хватает. Пишу на кухне, сидя на корточках. Беру огрызок карандаша и ластик - ручкой ничего не получается, о компьютере вообще молчу. А писать "задом" я не могу, как некоторые важные кинодеятели, которые специально едут в Дом творчества, в Матвеевское, и высиживают свои опусы, при этом не забывая регулярно посещать столовую и дышать свежим воздухом. У меня рука сама начинает писать, и я сижу по пять-шесть часов не вставая. Мне папа, когда еще жив был, как-то говорит: "Ты же с ума сойдешь, вон глаза кровью налились, исхудал, не ешь ничего". А я не могу остановиться: как будто кто-то свыше водит моей рукой. Так я и в кино снимаюсь: до тех пор не пойду, пока меня внутри не укусит за сердце кто-то. Тогда я готов хоть эпизод, хоть даже бессловесную роль играть.

- А многие классные актеры соглашаются даже в мыльных операх сниматься.

- Это понятно: кушать-то хочется.

- Но и вам тоже. Как вы выкручиваетесь?

- Простой пример - я работаю в театре Пушкина. Мы получаем даже не зарплату, а подачку. Стыдно! Негодяи те, кто правит художником, но не помогает ему. Народный любимец Георгий Вицин даже телевизора не имел - так и умер. Знаю актеров, которые, кроме картофельного пюре, ничего не едят. А чтобы выпить, покупают самогон, потому что он намного дешевле водки. Однажды (не скажу, у кого) мне сухариками предложили закусить. Я попробовал: какой-то знакомый вкус. Оказалось, это жареные картофельные очистки с солью.

- Это в наше-то время!

- Ну, конечно! Я бы хотел посмотреть на Де Ниро или Шварценеггера, если бы им предложили сниматься за 50 долларов. Иногда молодые актрисы, которым предлагают сниматься за 50 долларов, советуются: "Соглашаться?" Я говорю: "Детка, соглашайся, хоть 50 баксов у тебя будет". Общество никуда не тронется без художника. Никакие чиновники не определят, как дальше идти государству. Художник подобен впередсмотрящему на корабле, он первым видит "землю", то есть перспективу. Поскольку у меня есть семья, люди, за которых я отвечаю, мне приходится заниматься бизнесом, тратить золотое время на какие-то потусторонние вещи. Зарабатываю деньги, чтобы снимать кино. Раньше мы ездили по стране с концертами. Сейчас приглашают в рекламу. Пару раз я снялся, правда, ролики были смешные и симпатичные. А презервативы и другие противозачаточные средства не хочу рекламировать, хотя предлагают за полминуты съемок шесть тысяч долларов. Жена сказала: "Попробуй только согласись, домой можешь не приходить". Ирочка права, тем более что я ею безумно дорожу.

На дурацкую рекламу деньги находятся. А роль стоящую создать не на что. Володенька Хотиненко снял продолжение фильма "Следствие ведут знатоки", я там играю образ мафиози, мне очень дорог этот персонаж. Трагедия человека, который одной ногой становится в другую сторону. Ведь есть две жизни - белая и черная. Не так уж просто в черной жизни существовать. Я вышел почти на обобщение, но хоть бы где-нибудь об этом написали, хоть бы куда-нибудь пригласили эту картину! А вот ахинею всякую пишут, сериалы мыльные снимают: Ой, вы наступили на больную мозоль. Но я не нытик, и психология у меня здоровая. Всегда помню слова пушкинского Скупого рыцаря: "Я знаю мощь мою. С меня довольно сего сознания". И мне в принципе плевать, кто и что скажет обо мне. Существуют любовь, семья, дружба - вечные ценности.

Дом предков

- Скажите, а грузинская кровь напоминает о себе?

- Меня грузином даже сами грузины не признают. Я внешне сдержанный, только когда взрываюсь, грузины сразу говорят: "Ой, кацо!" Но взрываюсь я нечасто, хотя и фамилия у меня гремучая - Порох. Но быстро отхожу: в моей фамилии есть и усмиряющие "щи".

- А обида на отца осталась?

- Нет. Я его смог понять. Хотя в сценарии "Цензуру к памяти не допускаю" мама героя говорит: "Надо простить, понять, человек поскользнулся". А герой ей отвечает: "Мама, мы же не на катке. Лучше бы он погиб". Вообще-то поступки вроде того, какой совершил мой отец, грузинам несвойственны. Но эпоха тогда была непростая для всех. Нельзя судить сгоряча. У меня даже в тексте фраза есть, где я спрашиваю человека, сказавшего, что пора уже все забыть: "А у вас в жизни что-нибудь такое было? Ну, тогда вам и забывать нечего. Как-нибудь я сам разберусь, что мне помнить, а чего нет".

- Мне кажется, мама для вас была больше, чем мама.

- Она для меня и есть Создатель. Перед вами, женщинами, я готов стоять на коленях, вы - родоначальники. Я всегда страдаю: ну почему мне не дано рожать? Будете смеяться, но я с природой не согласен: в области интимных отношений надо было людей от животных отделить. Поцеловались бы мужчина и женщина, а от поцелуя ребенок родился. Я целовался бы через каждую минуту. А мать для меня всегда была примером. Всю жизнь прожил, держась за ее юбку. Она оставалась добрым человеком, несмотря на невзгоды, которые на нее свалились. И мне говорила: "Сашенька, если в человеке нет доброты, проходи мимо. Оставь его Всевышнему, он сам с ним разберется". Злых людей я не перевариваю органически. Советую всем: если мужа выбираете, ищите доброго, потому что доброта, как говорила мама, - удел сильных людей. Моим товарищам и мне сейчас трудно. Не потому, что корку хлеба сложно заработать, а духовно. Включишь телевизор: кого-то режут, убивают. Кошмар! Я окончил театральное училище как комедийный, острохарактерный актер. Меня поэтому и в Театр Сатиры пригласили. А весь мой смех ушел, в Театре Сатиры я отсмеялся. Потому что кругом столько боли. И если ты искренний человек, тем более актер, то не сможешь пройти мимо. Хватит мультипликацией разговаривать, Брежнева пародировать, которого уже нет. Вы спародируйте тех, кто нас угнетает, кто жить нам не дает. В искусстве одна развлекаловка, а рядом старушки стоят с протянутой рукой. Если ты веселишь народ, а он потом выходит из театра и видит реальность, то ты становишься быком-провокатором, который ведет коров на бойню. Я не хочу быть таким быком. Очень много моих товарищей из-за этого тоже не снимаются. Ждут, когда гражданская позиция появится у театра…

Вот и Александр Шалвович верит, что не все безнадежно. Поэтому не выпускает из рук свой карандашик, строчит новые сценарии. Имея частную киностудию, намеревается снимать свои фильмы. В мастерской народного артиста России А. Пороховщикова учат студентов, прививая им вечные ценности актерского и человеческого бытия. А еще он уже несколько лет обустраивает свой родовой двухэтажный дом площадью 557 квадратных метров, который некогда принадлежал его прадеду Александру Александровичу Пороховщикову - дворянину, фабриканту, меценату, строителю, владельцу "Славянского базара", участнику сооружения первого храма Христа Спасителя в качестве архитектора и инвестора. Дом находится на Арбате, в Староконюшенном переулке. Но жить там наследник не собирается. Да это и невозможно: дом принадлежит государству. По решению правительства Москвы Пороховщиков получил его в аренду на 49 лет. Много времени и сил отнимает ремонт. Но он закончится, и дом превратится в замечательный музей. Место это, как говорится, намоленное: здесь бывали Скрябин, Шаляпин, Рахманинов. Александр Шалвович мечтает, чтобы дом снова стал открытым для людей. Для добрых людей.

Досье

Александр Шалвович Пороховщиков родился 31 января 1939 года в Москве, детство и юность провел в Магнитогорске и Челябинске. Окончил два курса в Челябинском медицинском институте, в 1960 году семья вернулась в Москву. Александр окончил актерский факультет при Всероссийском театральном обществе, театральное училище имени Б. Щукина. Работал в Московском театре сатиры, Театре на Таганке, сейчас он актер театра имени А.С. Пушкина.

Народный артист России. Снялся во многих художественных фильмах, в том числе "Гори, гори, моя звезда", "Свой среди чужих, чужой среди своих", "Капитан Немо", "С любимыми не расставайтесь", "Женщин обижать не рекомендуется", "Ворошиловский стрелок", "Империя под ударом".

Сценарист, режиссер. Картина "Цензуру к памяти не допускаю" получила "Золотой парус" - главный приз Международного кинофестиваля в Сан-Рафаэле (Франция).