Император и фотограф

Сто лет назад в Царском Селе встретились государь Николай II и фотограф Сергей Михайлович Прокудин-Горский. Фотограф показал императору свои цветные фотографии. В то время и черно-белые снимки были большой редкостью, а о цветных и не мечтали. Тогда во всем мире всего несколько человек умели переносить на бумагу “натуральные” цвета. Среди них был и Прокудин-Горский.

Цветные снимки императору понравились.

Ему было любопытно узнать, что Прокудин фотографирует “натуру” через три фильтра – красный, зеленый и синий, которые в разных пропорциях создают всю цветовую гамму. Впрочем, фокус был не в физике фильтров, а в химии эмульсий, способных воспринимать, впитывать и удерживать радугу цветов. В сущности, каждая фотография была результатом лабораторного эксперимента.

Николай II благосклонно отнесся к проекту Прокудина-Горского “запечатлеть все достопримечательности нашего обширного отечества в натуральных цветах”.

– Поговорите с Рухловым, – только и сказал император.

Неважно, кем был Рухлов, важно, что через него фотограф получил отдельный пульмановский вагон с лабораторией – для передвижения по рельсам, пароход, способный идти по мелководью, – для водных “артерий”, автомобиль Форда – для трудных дорог Урала. Фотограф был снабжен “бумагой”, предписывающей “всяческое содействие”.

Прокудин-Горский намеревался объездить всю Россию и сделать десять тысяч снимков. 

Вряд ли такой проект рассматривался как дело большой государственной важности. Да, это любопытно – иметь “в цвете” коллекцию российских достопримечательностей, но не более того. Сам Прокудин-Горский, конечно, своими десятью тысячами фотографий хотел именно послужить отечеству, но и он, наверное, далеко не заглядывал, имея в виду современников, а не потомков. По крайней мере, он не рассчитывал на то, что с каждым годом его коллекция будет набирать ценность и, в конце концов, станет бесценной.

О будущем Прокудин-Горский не думал, и его можно понять. Закончить проект ему не удалось. Помешали война и революция, от которых он уехал и увез свою коллекцию. В Париже он пытался фотографировать французские достопримечательности, но без успеха.

Казалось, Россия никогда уже не увидит свои цветные достопримечательности. После смерти фотографа коллекция могла пропасть, но не пропала, а оказалась за океаном, в библиотеке конгресса США, в архивах которой потерялась на несколько десятилетий.

“Дело жизни”, то есть дело, которому отдана вся жизнь без остатка, имеет свойство через годы возвращаться, как бы глубоко не было забыто. Вернулась и коллекция Прокудина-Горского. И теперь его фотографии стоят не десять рублей каждая, как сто лет назад, теперь они – бесценное достояние России. Творчество Прокудина-Горского, как выразился один из его современников, – “истинное родиноведение”.

Владимир Витальевич Садырин рассказывал мне, что однажды встречался с оператором фильма “Калина красная” Анатолием Заболоцким, и тот открыл ему одну шукшинскую “тайну”. Работая над сценарием “Калины красной”, Шукшин будто бы узнал о фотографиях Прокудина-Горского, увлекся этой личностью и “вплел” его судьбу в сюжет фильма. Цензура, однако, не позволила ему даже упоминать о “белоэмигранте”. И все, что мог сделать режиссер, – назвать главного героя Прокудиным.

1903 фотографии Прокудина-Горского – это 1903 признания в любви своему отечеству. Уникальный фотограф побывал и в наших краях, объездил весь Южный Урал, снимал природу, города, заводы. Благодаря ему теперь мы можем увидеть, как хорошо знакомые нам места выглядели сто лет назад.

(Глава из книги М.С.Фонотова "Родная Старина. Очерки истории Южного Урала", которая должна выйти из печати в сентябре 2011 года.)