От бакалавриата к магистратуре

Сентябрь. На улице хмарь, на душе слякоть, на носу очки. Отпуск (если так можно назвать) ушел вместе с летом. Пора на лекции. Нести вечное, доброе.

Первый курс. Введение в специальность. Традиционно рассказываю о профессии, которую они выбрали. Чем будут заниматься, какие виды деятельности в ней присутствуют, где будут работать, сколько будут зарабатывать. Очень смутное представление об этом имеют максимум 1-2 человека в группе. Перемежаю все это примерами из собственной практики. Далее берем учебный план. И пошли по предметам. Для чего конкретный курс в вашей будущей практической деятельности? На что обратить особое внимание? Какие монографии прочесть в обязательном порядке? Вопросы? Проблемы? И тут возникает самый главный вопрос:

- Андрей Геннадьевич, простите, а что такое бакалавриат, и кем мы выйдем из вуза?

Вопрос, - говорю. - конечно, интересный. Вы же наш первый набор, идущий по новой системе «бакалавриат-магистратура». Но сложный и объемный, а до конца пары – пять минут. Так что давайте на следующем занятии.

Хотя мог, конечно, за оставшееся время сказать: «В наших реалиях бакалавр – никто и звать его никак». Но как-то это непедагогично. Вот так сразу обухом по голове.

Начинать-то надо издалека. По крайней мере, с XIX века. Именно там следует искать истоки различия между российской и европейской (в смысле, континентальной, ибо англичане и американцы вообще всегда шли своим путем) высшей школой.

У нас в силу исторической и социальной специфики она была нацелена на создание универсально образованной, цельной, гармонической личности. Даже на, казалось бы, очень техничных, конкретных и приземленных специальностях - огромное внимание гуманитарной культуре. Отсюда артиллеристы-композиторы и врачи-писатели типа Чехова и Булгакова. Это, конечно, проявление нашего национального максимализма: либо все, либо ничего.

Подобный подход, разумеется, вызывает восхищение, но он очень и очень дорог. Мы готовим алмазы, но в крайне ограниченном количестве.

Европейцы всегда были значительно прагматичней. Ну, сколько нужно обществу ученых с таким уровнем подготовки? Раз-два и обчелся. А вот грамотного обслуживающего персонала для промышленности и социальной сферы нужно в разы больше. Так зачем же тратиться?

Сначала во Франции, а потом и в других странах происходит разделение на различные «высшие школы» и классические университеты. Первые готовили квалифицированных, но достаточно средних специалистов. Зато массово. Вторые – людей науки и преподавателей высшей школы. Разумеется, это очень упрощенная схема. В разных странах в разное время процесс такого разделения шел очень неравномерно. Но тренд был именно таким.

В ХХ веке, когда потребность в образованных людях возросла в разы, мы с европейцами все так же шли разными путями.

Советские вузы, несмотря на все политические перипетии, в основе сохранили традиционный российский подход. После 17 года качество, конечно, упало. Но все же, все же. Средние советский инженер или врач были на порядок общекультурно грамотнее, чем их зарубежные коллеги. Отсюда – титул самой читающей страны мира. Совсем уж массовые более-менее грамотные специалисты готовились в техникумах. Ну, зачем бухгалтеру «вышка» с философией, социологией и навыками самостоятельной научной работы в таком объеме?

С развалом Союза все пошло кувырком. Техникумы превратились в колледжи, переориентировались на подготовку парикмахеров (пардон, «специалистов по визажному дизайну»). Вузы и новые специальности росли, как грибы во время денежного дождя из карманов родителей. Качество преподавания падало. А как иначе?

К 1991 году в Челябинске было два кандидата психологии. В 93-м психологов готовили в шести вузах города. Кто им преподавал? Какие «специалисты» выпускались? Кстати, сегодня именно эти «выпускники» учат нынешних студентов. Кроме этого, высшее образование стало бизнесом, а в бизнесе принято сокращать издержки. Отсюда у большинства нынешних студентов – в среднем по две, максимум три, пары в день. Отчислить «платника», коих большинство, за неуспеваемость – еще тот геморрой. Как же – деньги теряем! Результат – полный системный коллапс высшей школы.

Добавим неизбежную, в связи с интеграционными процессами, необходимость встраиваться в общеевропейскую Болонскую систему. Вывод очевиден: переходить надо, но как? Для начала – вкратце, как она работает в Европе. Вместо пятилетней подготовки специалиста, как у нас, - две ступени: три года бакалавриата и два – магистратуры.

Бакалавр – это именно грамотный технический исполнитель, не более. Два года в него впихивают базовые профессиональные схемы и алгоритмы, не утруждая нюансами, истоками и обоснованием этих схем. Естественно, никакой общегуманитарной накачки. Потом еще год работы на практике, по результатам которой он пишет квалификационную работу. В итоге - пусть примитивный и туповатый, но нормальный функциональный исполнитель. 

Магистратура – углубленные спецпредметы с заточкой на навыки самостоятельной научной работы и руководства организацией предприятия и т.д., нечто среднее между специализацией и нашей аспирантурой. Хорошо ли, плоха эта система – не столь уж важно. Принципиально – что нам от нее никуда не деться. Глобализация и интеграция диктуют свои законы.

Другое дело – когда и как на нее переходить. Вот тут и проявляется весь дебилизм наших чиновников от образования. По идее, надо сначала менять стандарты и учебные планы. Дело долгое и хлопотное. Мозг нужен. А коли нету? Тогда все просто: меняем только вывеску. До третьего курса – бакалавриат, четвертый-пятый – магистратура. Что у нас на первых курсах? История, культурология, социология, философия и психология, и иже с ними. Специальных предметов почти нет. Про практику тоже речи не идет. У вузов просто нет не то что договоренности с предприятием – нет даже их базы. Кого получаем в итоге? Человека с какими-то абстрактными общекультурными понтами и претензиями на высшее образование, практически ничего не знающего в своей профессии и не умеющего ничегошеньки на практике. Кому он нужен? Да никому.

По магистратуре уже даже есть примеры. На нескольких специальностях в нескольких челябинских вузах ее набрали еще в прошлом году. Группы по два-четыре человека. На первом курсе магистратуры им даже аудиторий не выделяли. Расписание абстрактное – занимайтесь, как хотите. Пять, максимум – семь предметов в год. В этом году расщедрились: сделали расписание - четыре пары в неделю. Только ходить они все равно не будут, ибо работают.

В общем, хотели, как лучше – получилось, как всегда.

Дописываю текст и думаю: а надо ли на следующем занятии объяснять все это студентам? У них еще глазки горят, они чего-то хорошего ждут. И тут я со своей правдой. Пожалуй, не буду брать греха на душу. Заболтаю их чем-нибудь интересненьким, замну тему – они и забудут. А дальше делай, что должен (в смысле, максимально хорошо читай свои пары), и будь, что будет.