Хранитель вечности Николай Чернавский

Николай Михайлович Чернавский (1872-1940) – известный уральский историк, основатель челябинского архива. Не будучи уроженцем Челябинска, он имел с этим городом глубокую внутреннюю связь и оставил заметный след в его истории.

Историк церкви, не принявший сана

Родился он 28 января 1872 года в поселке Полтавский Верхнеуральского уезда Оренбургской губернии (ныне Карталы Челябинской области) и происходил из древнего духовного рода.

В возрасте 9 лет Чернавский покинул семью и был определен в Челябинское духовное училище. Об этом первом шестилетнем периоде жизни нашего героя в Челябинске мы имеем мало сведений, но, судя по его дальнейшей судьбе, учился он вполне успешно, почему и продолжил учебу в Уфимской семинарии, а затем и в Казанской духовной академии. По окончании учебы ему было сообщено, что он «за воспитание в Академии на казенном содержании в продолжение четырех лет обязан прослужить шесть лет или заплатить духовному ведомству приличную сумму». Разумеется, у сына сельского священника не было денег, и он вынужден был поступить на службу, чтобы отработать положенный срок за полученное образование. Преподавательская деятельность в духовном ведомстве заняла в жизни Чернавского более 20 лет. Он твердо решил не принимать священнического сана.

Еще обучаясь в академии, Чернавский начинает писать статьи по церковной истории края, находя в этом радость и удовлетворение. В 1899 году он приступил к созданию многотомного труда по церковной истории Южного Урала, сделавшего его известным многим в России. Книга «Оренбургская епархия в прошлом ее и настоящем», два тома которой вышли в 1900-1901 гг. и насчитывали около 1500 страниц убористого текста, стала событием в исторической науке.

Своеобразным выражением общественного признания труда явился тот факт, что краткая биография тридцатилетнего исследователя была помещена в энциклопедическом словаре Ф. Брокгауза и И. Ефрона. В изданной Чернавским книге наряду с прочими содержались сведения и о Челябинске, его храмах, духовных учебных заведениях. В 1900 году мы находим еще один пример интереса, проявленного Н.М. Чернавским к челябинской теме. В это время он, будучи преподавателем Оренбургского духовного училища, подает через А.В. Попова на обсуждение Оренбургской ученой архивной комиссии историческую записку «Когда основан город Челяба». В планах Чернавского было издать третий том «Оренбургской епархии».

В это время его настигает внутренний кризис. Отходит от веры в бога, тщетно пытается перейти из духовного ведомства в министерство народного просвещения. Неожиданно для него рушится личная жизнь. С женой Надеждой Николаевной (в девичестве Сперанской) к этому времени он прожил несколько лет, часто ссорился и говорил, что легко разведется. Однако, когда она ушла от него, понял, что жить без нее не может. Он писал ей письма, просил вернуться, но она была тверда и призывала его «успокоиться, собрать все силы и примириться». Находясь в Петербурге по делам службы, в состоянии острого психологического кризиса, Чернавский заболел и был недалек от смерти, более месяца пролежав в полубреду с температурой под 40 градусов.

Вернувшись в Оренбург, он понял, что жить в этом городе не может. Владикавказ, Пермь, Чернигов, где в последующие годы служил Чернавский, позволили ему пережить потерю, но любовь в сердце осталась. На закате жизни, женившись к тому времени еще два раза, он написал: «Такой женщины из 1000 одной ни я, ни другие не находили».

Рукопись третьего тома «Оренбургской епархии» путешествовала с автором и ждала своего часа. Но не дождалась. Чернавский вернулся в Оренбург в 1915 году. Шла война, а вскоре началась и революция. Вопросы истории церкви надолго выпали из сферы общественных интересов. Чернавский отдал эту рукопись в 1918 году на временное хранение в архив Оренбургской консистории, но когда в начале 1920-х годов приехал в Оренбург, найти ее не смог.

Годы революции и войны

В период революции Николай Михайлович не поддерживал активно ни одну политическую силу, однако столкновения его с советской властью были неизбежными. Еще будучи редактором «Оренбургского церковно-общественного вестника», он публиковал статьи, клеймившие социалистические партии и их газеты за то, что они занимаются «скверным делом натравливания «пролетариата» на «буржуазию».

1 октября 1918 года наконец-то сбылась мечта Чернавского – он покинул духовное ведомство, получив должность директора войсковой гимназии, открываемой в станице Великопетровской. Но тихая учительская жизнь, на которую он, видимо, рассчитывал, не сложилась. «За произнесение в церкви станицы Великопетровской за богослужением проповеди о вере в бога был арестован военным комиссаром Ф.Ф. Артамоновым и отправлен под конвоем в Верхнеуральск, где по приезде тотчас же был выпущен на свободу», – писал Чернавский в одной из своих автобиографий. Этим дело, однако, не кончилось, и в мае того же года Верхнеуральская ЧК приговорила историка к лишению свободы на год условно, забыв при этом уведомить его об этом официально, и он около года работал секретарем Верхнеуральского отдела народного образования.

В мае 1921 года, когда в пределах Кизильской станицы появился отряд повстанцев, выступавших против советской власти, Чернавский в числе 120 «именитых граждан» был арестован и в качестве заложника отсидел 8 дней в Верхнеуральской тюрьме. Осознавая шаткость своего положения в Верхнеуральске, Николай Михайлович без колебаний принял предложение занять должность археолога и этнографа в Челябинском губернском музее, несмотря на то, что ни археологией, ни этнографией до этого не занимался. Да и заниматься этим ему не пришлось. Не проработав и месяца в новой должности, 22 сентября 1921 года Чернавский был определен заведующим челябинским архивом.

Создатель челябинского архива

Разбирая архивы, Чернавский работал не формально, не механически. Просматривая дела, он за короткое время стал истинным знатоком местной истории, которая очень скоро стала предметом его научного интереса. К 1923 году относится его первая небольшая статья, посвященная челябинским ярмаркам. Но планы его шли куда дальше публикаций в прессе.

Имеющиеся в нашем распоряжении сведения позволяют говорить, что исследовательская деятельность Чернавского в это время разворачивалась в русле двух проектов. Инициатива первого из них, возможно, исходила от официальных городских структур и заключалась в создании историко-географического очерка Челябинска. Во всяком случае, разработанный Н.М. Чернавским проспект этого очерка под названием «Челябинск в его прошлом и настоящем» должен был быть передан директору музея И.Г. Горохову на предмет выяснения точки зрения губернского экономического совещания. Видимо, предложения Н.М. Чернавского не получили поддержки. И он пишет значительно более компактный и сориентированный на городскую проблематику очерк «Челябинск в его прошлом (1736-1926)», рукопись которого датируется мартом 1926 года и хранится в челябинском архиве. Однако размеры и этого материала не устроили городские власти. В результате редактуры М.Д. Голубых рукопись была сокращена в несколько раз и под заглавием «Сжатый очерк развития г. Челябинска» (вместе с «Естественно-историческим обзором» И.Г. Горохова) включена в годовой отчет о работе челябинского горсовета за 1924-1925 гг., а в последующем в том же составе переиздана и отдельной книжкой тиражом в 500 экземпляров. Сам Н.М. Чернавский не был доволен этой публикацией и редактурой по причине больших купюр и неточностей. Между тем даже в этом виде книга не потеряла своего научного значения и в 1993 году была переиздана Центром историко-культурного наследия Челябинска. Второй челябинский проект Н.М. Чернавского – многотомное издание «Материалов по истории г. Челябинска». Сохранившийся план первого тома «Материалов» включает в себя 34 крупных сюжета.

В 1926 году Чернавского неожиданно уволили с поста директора архива и заменили М.Д. Голубых, бывшим редактором газеты «Советская правда». Начались тревожные времена. М. Голубых, активный участник Гражданской войны, сподвижник В.К. Блюхера, не чуждый научных интересов и оставивший после себя ряд ценных в краеведческом отношении трудов (например, этнографическое исследование «Казачья деревня», 1930 г.), оказался в архиве в наказание за свои политические взгляды, близкие к троцкистским. Понимая ситуацию глубже Чернавского и чувствуя свою вину перед ним, М.Д. Голубых уговаривал Николая Михайловича остаться в архиве, обещая, по словам самого Чернавского, «вскоре и при первой возможности передать и само заведывание архивом». Но самолюбие основателя архива было задето, и, не найдя сил его преодолеть, Чернавский уезжает из Челябинска в Пермь. По иронии судьбы не задерживается в архиве и М.Д. Голубых, убывший в Ирбит.

Время скитаний

Начавшиеся переезды вновь, и на этот раз окончательно, выбили его из творческой колеи. Пермь, где в марте 1926 года (по протекции А.П. Коростина) он оказался заведующим архивным бюро, встретила его достаточно сдержанно. Новые переезды в Казань, а затем в Свердловск дались 56-летнему Чернавскому непросто, но желание заниматься любимым делом не оставило его, и с 30 декабря 1928 года он вновь оказался на архивной работе, на этот раз в качестве научного сотрудника Уральского областного архива.

Но чистка аппарата облархива, грянувшая в начале 1931 года, прерывает и этот труд. Н.М. Чернавского увольняют. В протоколе комиссии говорилось: «Публично от церковного сана и взглядов не отказывается. Звание научного сотрудника получил каким-то образом за ненужные и вредные обществу труды религиозного характера и о пугачевщине в религиозном и монархическом характере, совершенно чужд марксистскому пониманию исторических событий, особенно необходимому для научного сотрудника архива». Н.М. Чернавский с этим мнением комиссии, более похожим на приговор, не согласился. Пытался объяснить, что он «только не марксист, а не антимарксист», что не все, вышедшие из духовной среды, вредны для социалистического общества. «Сам Сталин из духовной семинарии!» – восклицал он.

Представляя отзывы о своих научных работах, доказывал, что получил ученую степень магистра богословия «только потому, что других степеней в духовной академии не было» и что «никаких трудов религиозных и богословских в положительном смысле» за ним никогда не числилось. Заслушав апелляцию Чернавского, ЦК Рабкрина 8 сентября 1931 года постановил: «Ввиду того, что предъявленные обвинения Чернавскому частично опровергаются (в части публичного отказа от сана и взглядов)… решение Уральской обл. комиссии изменить – Чернавского считать снятым без категории». Это была в некотором роде победа Чернавского, но победа, ничего в его жизни не изменившая. Работать в архиве его более не допускали.

Старый и больной, он доживал свой век в Свердловске, работая счетоводом и бухгалтером в различных организациях. Незадолго до смерти он вновь обратил свой взор к Челябинску. В 1939 году заключил с челябинским издательством договор о выпуске своей книги по истории города. Но сил работать над книгой у него уже не было. 2 января 1940 года Николая Михайловича Чернавского не стало. Его архив был передан, согласно завещанию, в Челябинск.