Голос из детства
Ты заходишь с сыном в библиотеку, и странное чувство охватывает тебя: вот снова ты маленький мальчик, за твоей спиной – там, на крылечке и дальше – огромный взрослый мир, но ты вдыхаешь особенный запах этих стен, ты скользишь взглядом по стеллажам с манящими корешками, и мир вдруг стремительно сворачивается как свиток, истаивает, и ты окунаешься с головой в иную реальность, в полумраке которой, с той стороны, вершится неведомое…
Странно, библиотека – другая, другое помещение, другие книги смотрят на тебя корешками, да и прошло уже столько десятилетий, но запах, аромат – абсолютно тот же… Какой полиграфист объяснит эту метаморфозу, точнее – эдакое волшебное постоянство? Ведь запах – едва ли не самое эфемерное, что есть на свете…
Так было: каждое воскресенье, ближе к трем часам дня, ты пересекал в одиночестве три двора, что отделяли тебя от этого волшебного приюта (каким долгим, каким наполненным было само это движенье – сквозь столбы палящего света и теневые коридоры тополей и акаций), ты переступал порог, робко отодвигал тяжелую бархатную портьеру и занимал свободное место. Иногда, впрочем, ты опаздывал, и черные шторы на окнах уже были опущены, и ты сразу попадал в волшебную темноту, но ты – несмотря на свои 5 лет – не боялся ее. Здесь, в этом закутке мироздания, она была не страшной, но – манящей, желанной. Включался проектор, и сменяли друг друга на белом экране упоительные картинки, неподвижные, иногда нерезкие, но всегда полные жизни. В тех скромных картинках жизни было больше, чем во всех 3D-фильмах ХХI века вместе взятых. Что-то, что сильнее любых супертехнологий, наполняло их притягательным светом тайны. Были ли это твои глаза, или голос женщины-библиотекаря, вдыхавший движение в статику диафильмов, или какое-то далекое воспоминание другой жизни, где в темной глубине грота всегда горел огонь, и множество глаз следило за движением его языков, под завывание ночного ветра снаружи?..
Невозможно измерить твою благодарность той женщине. Даже лица ее ты не помнишь, но то, что делала она тогда для тебя – бесценно. Понимала ли она сама (сколько ей было лет – двадцать, двадцать пять?) свою роль, свою миссию – быть проводником в иное… Вести – детские души… Не знаю. Но каждый воскресный день она тихо хлопотала в той просторной комнате (крохотной, как я сейчас понимаю), вешала экран, извлекала проектор, проверяла, исправны ли темные шторы. В ней было что-то от матери, струенье каких-то материнских энергий. Взгляд, устремленный в себя, сосредоточенность, редкие умиротворяющие, вполголоса слова. Она что-то там колдовала, а мы сидели и тихо ждали, и из этого ожидания и из ее неторопливых и точных движений рождалось пространство уюта, защищенности, пространство дома. Ритуал, приближение к магии – вот как это называлось…
Еще были пластинки, наушники, музыкальные сказки: «Маленький принц», «Финист – ясный сокол», «Бременские музыканты» – старые проигрыватели исправно заедали… Были поиски книг, блуждание меж стеллажами и запойное чтение дома. Целая жизнь под библиотечной сенью…
…Знают ли взрослые, что происходит в душе у ребенка? Что рождает в ней отклик? Какой «сор» может стать животворной почвой для всходов?
Мы думаем, что знаем.
8.02.2016
|
О том, как сплав на плоту связан с воцерковлением детей…
13.07.2014
|
28.03.2014
|
25 полезных вещей, которым мы можем научить своих детей
1.03.2014
|
Размышления мамы
28.03.2013
|
Колонка Андрея Яншина
20.03.2013
|
14.03.2013
|
11.02.2013
|
4.01.2013
|
Естественная типология родителей
9.11.2012
|