Это интересно

МИХАИЛ ФОНОТОВ
Писатель, краевед

"Каждый раз, когда поднимаюсь на Нурали, на меня находит наваждение какой-то инородности или даже инопланетности. Сам хребет выглядит стадом огромных ископаемых животных, которые в глубоком сне лежат, прижавшись друг к другу. Он словно скован беспробудной задумчивостью, он каменно молчит, но кажется, что где-то внутри его тлеет очень медленное и едва угадываемое желание пробудиться".

АНДРЕЙ ЯНШИН

Можно ли всю жизнь прожить у реки и так и не побывать у ее истока? Конечно. Но побывать – лучше. Но зачем?

Вход в аккаунт

"...я рядышком и никогда не тяну одеяло на себя"

Семен Сон (пианист, композитор): "Бетховен, Скрябин, Чайковский – впереди. А я рядышком и никогда не тяну одеяло на себя".
СЕМЕН СОН
Профессор Барселонской академии музыки имени Пабло Казальса, пианист, композитор, аранжировщик
Текст: Олеся Горюк

Сеня Сон – уникальный пианист. В его программе – коктейль из классики, джаза и хард-рока. Он дал два благотворительных концерта в Челябинске (вузы ЧГАКИ и ЧГИМ), один – в Магнитогорске. Мечтает выступить в Челябинской филармонии.

Его полное имя – Семен Авангардович Сон. Но друзья, коллеги и ученики зовут его просто – «Сеня». Когда я обратилась к нему «СеменАвангардович», музыкант рассмеялся и сказал, что не помнит, когда его называли так в последний раз. Между тем отчество мистическим образом предрекло суть той музыки, которую ему предстояло играть.

Концерт «Джазовые модели классики» в Челябинской академии культуры и искусств не только для меня стал музыкальным откровением. Сначала Сеня играл произведения известных композиторов (Чайковский, Бетховен, Скрябин, Рахманинов) в джазовой обработке, или «джазовые модели», как он это называет. О каждом произведении Сеня рассказывал интересные факты. К примеру: с выходом пьес Чайковского «Времена года» резко вырос спрос на преподавателей фортепиано, поскольку на светских тусовках стало модным играть тот месяц, что стоял на дворе.

После коротких рассказов, сопровождаемых музыкальными иллюстрациями, Сеня стал играть нон-стопом. Трижды стукнул по крышке рояля. И мы с фотокорреспондентом Ириной Подгорных переглянулись: это было здорово. А потом произошло такое, чего лично я в жизни не видела и вряд ли еще когда-нибудь увижу: Сеня стал играть на… струнах рояля. Не самого лучшего рояля академии, надо признать (класс-то учебный). Оказалось, что струны очень красиво звучат (чем-то напоминает клавесин). Я подозреваю, что сила Сени Сон – не в классике. И даже не в джазе. А в идее, как все это можно совместить.

Его первой альма-матер стало Симферопольское музыкальное училище. Потом была армия, подтолкнувшая к музыкальным экспериментам. На концерте в воинской части Сеня смешал «Патетическую», «Апассионату» и «Лунную». Потом сделал аранжировку концерта Грига для армейского духового оркестра. После армии Сеня поступил в Гнесинку, где окунулся в мир современной и джазовой музыки. Стал первым исполнителем сочинений Альфреда Шнитке, Софьи Губайдуллиной и Алемдара Караманова. Свой фильм о Караманове Сеня, единственный его ученик, презентовал кафедре фортепианного исполнительства ЧГАКИ.

В 1987 году Сон создал рок-группу «Джокер» и параллельно записал на фирме «Мелодия» альбом под названием «Дама пик», получивший высокую оценку среди советских и европейских меломанов. В конце 80-х-90-х годах Сон осваивает новые направления в компьютерной и электронной музыке и создает собственную студию-лабораторию по записи музыки. Пишет музыку для кино, радио и телевидения.

После десятилетнего перерыва возвращается к игре на рояле. Становится профессором Барселонской академии музыки имени Пабло Казальса, много выступает. На одном из парижских концертов побывал Мишель Легран и после исполнения Сеней импровизации на тему «Шербурских зонтиков» сказал: «Это одна из лучших фортепианных аранжировок, которые я когда-либо слышал».

- Что привело вас в Челябинск?

- Моя жена родом из вашего города. Так случилось, что ее мама попала в больницу, нужно было ее навестить. Супруга сейчас в Испании, приехать не может, а я в России – вот и приехал. Мог, конечно, нигде не выступать. Но предпочел дать три благотворительных концерта: даже если 20 человек послушают музыку, она перевернет чье-то сознание. Возможно, кто-то захочет заниматься классикой в джазе. В этом педагогам поможет моя книга, которую оставил на кафедре.

- Что послужило отправной точкой направления, которым вы сейчас занимаетесь – «Джазовые модели классики»?

- Я десять лет не играл. Когда окончил консерваторию, ушел в рок-музыку. Шесть лет был музыкальным руководителем у Валерия Леонтьева, потом – у Валентины Легкоступовой. Надо было зарабатывать. Потом решил вернуться в классику, и вот что выяснил. В мире крутится, грубо говоря, 500 произведений. Пойдите в Большой зал консерватории – Бах, Моцарт, Бетховен. Пойдите в зал Чайковского – Бетховен, Моцарт, Бах. Как правило, исполнители берут популярные произведения и не играют ничего нового, боясь потерять публику.

Я как-то узнал, что в один день концерт Чайковского играли в 1052 залах мира. Композитор, наверное, в гробу перевернулся. Одно и то же произведение кто-то играет быстрее, кто-то медленнее, кто-то громче, кто-то тише. И все это называют «интерпретация». Мое мнение: композиторы написали черные точки – это модели. На основе этих моделей каждый пианист может попробовать создать свое произведение. И каждое новое поколение будет делать это по-своему.

- Многие джазовые пианисты отталкиваются от классических тем, тот же Даниил Крамер.

- Джазмены не только в России, но и на Западе берут популярную классическую тему и импровизируют на нее. Я же перерабатываю произведение целиком, от начала и до конца, со всеми репризами. Между джазовыми моделями нередко вставляю чистую музыку, цитаты. Людям нужно давать, от чего оттолкнуться. В этом челябинском концерте применил много новых вещей. Например, сыграл джазовый стандарт «Хелло, Долли» в стиле фуги.

- Что вам как пианисту дал опыт игры на клавишных в созданной вами группе «Джокер»?

- Ритмическую основу, очень жесткую. А это то, что не очень присуще джазу. Играя, представляю бас- и ритм-гитару. Считаю, что в каждом направлении есть что-то хорошее. Я и трэш-музыкой профессионально занимался, и брейк-дансом.

- Как это, вы же не танцор, а пианист?

- Я играл Дебюсси в своей джазовой манере, а танцовщик танцевал верхний и нижний брейк. Это было – с ума сойти! Жаль, что у нас был контракт всего лишь на 20 концертов.

- Фокус с игрой на рояльных струнах вы придумали сами?

- Их используют многие, но лишь в качестве какофонического эффекта – шум ветра или моря. Сыграть на струнах гармонию не так-то просто. Музыканты после моих концертов подходят, пробуют – и не могут.

- Интересен ваш взгляд на «Лунную сонату» Бетховена. Будто это всего лишь аккомпанемент к некой несуществующей мелодии, которую каждый может попытаться придумать. Из чего вы это заключили?

- Сначала я понял это сам. А потом пошел в Московскую консерваторию на теоретический факультет и попросил дать заключение. Мне дали заключение, что это аккомпанемент с полифоническими тональными нотами. Похожая история есть и у Баха. В первой, до-мажорной, прелюдии «Хорошо темперированного клавира» спрятана «Ave Maria».

- Вы сами написали к «Лунной сонате» мелодию. Что из этого получилось?

- Я написал ее достаточно давно, в 2002 году. Американский поэт Вадим Барков сочинил текст. Я сделал огромную симфоническую партитуру и отдал эти ноты оркестру Башмета. Ожидалось, что в исполнении будет участвовать огромный хор, а солировать – Лучано Паваротти и Мэрайя Кэри. Смерть великого тенора разрушила все планы. Я забрал партитуру и сейчас ищу исполнителей. Голосов, которые могли бы исполнить это сочинение, единицы.

- Вы живете на несколько городов?

- Выезжаю из Москвы в Барселону, где у меня два ученика. С ними очень интересно заниматься. Но свою жизнь выстраиваю в России, потому что мои корни здесь и здесь мне больше нравится. При всех проблемах, а их немало. Мой агент, например, звонил в Челябинскую филармонию. Ему ответили: «У нас играют лауреаты международных конкурсов, а Сеня Сон – не лауреат».

- А в других российских городах возникают сложности с организацией концертов?

- Кое-где получается.

Только что были концерты в Тюмени и Мурманске. Играли два с половиной часа: никогда у нас таких долгих концертов не было. Я езжу со своей аппаратурой, которая не усиливает, а отражает звук. Слышно одинаково хорошо и на первом, и на последнем ряду. Люди сидят и не могут понять, как это происходит: все слышно, даже пианиссимо.

- Понятно, что зрители в восторге. А как преподаватели фортепиано реагируют на ваши «джазовые модели в классике»?

- Сначала я боялся: ну сейчас подойдут – и начнется. А ко мне подходят профессора и говорят: «Вы знаете, это заслуживает внимания, и нас это радует. Потому что на первом месте все равно стоит композитор, а вы – рядом». То есть Сеня Сон не впереди, а рядышком, на памятнике царапает свою фамилию. Бетховен, Скрябин, Чайковский – впереди. А я рядышком и никогда не тяну одеяло на себя.

Источник: mediazavod.ru

 

Вокруг

Интервью с музыкантом и ведическим философом Адрианом Крупчанским

Жить, не задумываясь о смысле своего существования, – это… Это как, допустим, мы с вами выйдем на улицу, по холоду пойдем по дороге, и вы не будете спрашивать, зачем. И через день, и через три дня, и через месяц. На самом деле, вы зададите мне вопрос «зачем?» на выходе из подъезда, а то и раньше.

Монолог Константина Райкина

"Знаете, есть тишина пустого зала – это ноль. А есть меньше нуля – аншлаговый зал, находящийся во внимании. Втягивающая тишина. Все нитки внимания – у тебя в кулаке! Это такое ощущение власти над людьми – никакой президент страны не знает, что это такое".

Интервью с композитором Алексеем Рыбниковым

"То, что мы привыкли считать русскими распевными песнями, – это не русские песни, их мелодика совершенно из разных мест приходила: из Болгарии, Сербии. Исконно русские песни – из Брянской, Смоленской областей – очень дикие. В них многоголосие диссонансное, душераздирающее – пение совершенно неблагозвучное".

Интервью с композитором Эдуардом Артемьевым

"Музыка - величайшее искусство, дарованное нам. Она - некий инструмент, предоставленный нам для связи с Богом. Поэтому она способна открыть такой канал духовного сопряжения, который простирается довольно далеко, вплоть до Высших сил. Я уверен в этом, потому что весь мир находится в вибрации".

Статья из французского журнала «Classica–Repertoire»

(июль-август 2004)

 

В круге

Интервью с легендарным джазистом Леонидом Чижиком

"Без моего мира, мира моментального творчества, я себя не представляю. Моя философия заключается в том, что есть правда момента. Нужно иметь огромное уважение к этой йоте времени, мельчайшему дроблению его".

Интервью Григория Померанца

"В 17 лет я сформулировал задачу — быть самим собой, не подчиняться волнам, идущим на поверхности то туда, то сюда. Итогом этого стало и понимание того, что, когда доходишь до последней доступной тебе глубины, открываешь только, что дошел лишь до уровня, превосходящего тебя; до уровня более глубокого, чем твои личные возможности. Уровня, где царствует дух, превосходящий человеческие силы".

Профессор Московской государственной консерватории Валерий Пясецкий

"Когда ученики Артоболевской касаются клавишей, инструмент звучит великолепно, независимо от того, сделан он известнейшей мировой фирмой или, к примеру, во Владимире. Это результат того, что в нас воспитано особое отношение к звуку как к живому существу".

Интервью с руководителем камерного оркестра "Классика" Адиком Абдурахмановым

"Останься я в Петербурге, возможно, не стал бы никогда дирижером, у меня бы не было своего оркестра. А в Челябинске по-другому жить было нельзя, я просто умер бы в творческом смысле. Мне пришлось самому что-то делать, чтобы продолжить профессиональный рост".

В этом разделе вы можете познакомиться с нашими новыми книгами.

Шесть книг Издательского Дома Игоря Розина стали победителями VIII областного конкурса «Южноуральская книга-2015». Всего на конкурс было представлено более 650 изданий, выпущенных в 2013-2015 годах.

Издательский Дом Игоря Розина выполнит заказы на изготовление книг, иллюстрированных альбомов, презентационных буклетов, разработает узнаваемый фирменный стиль и т.д.

ПАРТНЕРЫ

Купить живопись

"Неожиданные вспоминания" Дмитрия и Инги Медоустов - это настоящее "густое" чтение, поэзия не слов, но состояний, состояний "вне ума", состояний мимолетных и трудноуловимых настолько же, насколько они фундаментальны. Состояний, в которых авторы тем не менее укоренены и укореняются именно (хотя и не только) через писание.

Эта детская книжечка - вполне "семейная". Автор посвятил ее своим маленьким брату и сестричке. И в каком-то смысле она может служить эталоном "фамильной книги", предназначенной для внутреннего, семейного круга, но - в силу своей оригинальности - интересной и сторонним людям.

История, рассказанная в этой очень необычно оформленной книге, действительно может быть названа «ботанической», поскольку немало страниц в ней посвящено описанию редких для нас южных растений. Впрочем, есть достаточно резонов назвать ее также «детективной», или «мистической», или «невыдуманной».

Сборник рассказов московского писателя Сергея Триумфова включает страстные лирические миниатюры, пронзительные и яркие психологические истории и своеобразные фантазии-размышления на извечные темы человеческого бытия.

Книга прозы Александра Попова (директора челябинского физико-математического лицея №31) «Судный день» – это своего рода хроника борьбы и отчаяния, составленная человеком, прижатым к стенке бездушной системой. Это «хождения по мукам» души измученной, но не сломленной и не потерявшей главных своих достоинств: умения смеяться и радоваться, тонуть в тишине и касаться мира – глазами ребенка.

Роберто Бартини - человек-загадка. Кем он был - гениальным ученым, на века опередившим свое время, мыслителем от науки, оккультным учителем? Этот материал - только краткое введение в судьбу "красного барона".

"Люди спрашивают меня, как оставаться активным. Это очень просто. Считайте в уме ваши достижения и мечты. Если ваших мечтаний больше, чем достижений – значит, вы все еще молоды. Если наоборот – вы стары..."

"Отец Александр [Мень] видел, что каждый миг жизни есть чудо, каждое несчастье – священно, каждая боль – путь в бессмертие. А тем более цветок или дерево – разве не чудо Божье? Он говорил: если вам плохо, пойдите к лесу или роще, возьмите в руку ветку и так постойте. Только не забывайте, что это не просто ветка, а рука помощи, вам протянутая, живая и надежная..."

"Всего Капица написал Сталину 49 писем! Сталин не отвечал, но когда Капица, не понимая такой невоспитанности, перестал ему писать, Маленков позвонил Капице и сказал: «Почему вы не пишете Сталину, он ждет новых писем». И переписка (односторонняя) возобновилась".

"Через цвет происходит таинственное воздействие на душу человека. Есть святые тайны - тайны прекрасного. Понять, что такое цвет картины, почувствовать цвет – все равно, что постигнуть тайну красоты".

"...Ненависть, если и объединяет народ, то на очень короткое время, но потом она народ разобщает еще больше. Неужели мы будем патриотами только из-за того, что мы кого-то ненавидим?"

"Внутреннее горение. Отказ от комфорта материального и духовного, мучительный поиск ответов на неразрешимые вопросы… Где все это в современном мире? Наше собственное «я» закрывает от нас высшее начало. Ведь мы должны быть свободными во всех своих проявлениях. Долой стеснительность!.."

"В 1944 году по Алма-Ате стали ходить слухи о каком-то полудиком старике — не то гноме, не то колдуне, — который живет на окраине города, в земле, питается корнями, собирает лесные пни и из этих пней делает удивительные фигуры. Дети, которые в это военное время безнадзорно шныряли по пустырям и городским пригородам, рассказывали, что эти деревянные фигуры по-настоящему плачут и по-настоящему смеются…"

"Для Beatles, как и для всех остальных в то время, жизнь была в основном черно-белой. Я могу сказать, что ходил в школу, напоминавшую Диккенса. Когда я вспоминаю то время, я вижу всё черно-белым. Помню, как зимой ходил в коротких штанах, а колючий ветер терзал мои замерзшие коленки. Сейчас я сижу в жарком Лос-Анджелесе, и кажется, что это было 6000 лет назад".

"В мире всегда были и есть, я бы сказал так, люди этического действия – и люди корыстного действия. Однажды, изучая материалы по истории Челябы, я задумался и провел это разделение. Любопытно, что в памяти потомков, сквозь время остаются первые. Просто потому, что их действия – не от них только, они в унисон с этикой как порядком. А этический порядок – он и социум хранит, соответственно, социумом помнится".

"Я не турист. Турист верит гидам и путеводителям… А путешественник - это другая категория. Во-первых, ты никуда не спешишь. Приходишь на новое место, можешь осмотреться, пожить какое-то время, поговорить с людьми. Для меня общение по душам – это самое ценное в путешествии".

"В целом мире нет ничего больше кончика осенней паутинки, а великая гора Тайшань мала. Никто не прожил больше умершего младенца, а Пэнцзу умер в юном возрасте. Небо и Земля живут вместе со мной, вся тьма вещей составляет со мной одно".

"Я про Маленького принца всю жизнь думал. Ну не мог я его не снять! Были моменты, когда мальчики уставали, я злился, убеждал, уговаривал, потом ехал один на площадку и снимал пейзажи. Возможно, это одержимость..."

"Невероятная активность Запада во всем происходящем не имеет ничего общего ни со стремлением защищать права человека на Украине, ни с благородным желанием помочь «бедным украинцам», ни с заботой о сохранении целостности Украины. Она имеет отношение к геополитическим стратегическим интересам. И действия России – на мой взгляд – вовсе не продиктованы стремлением «защитить русских, украинцев и крымских татар», а продиктованы все тем же самым: геополитическими и национальными интересами".