Это интересно

МИХАИЛ ФОНОТОВ
Писатель, краевед

"Каждый раз, когда поднимаюсь на Нурали, на меня находит наваждение какой-то инородности или даже инопланетности. Сам хребет выглядит стадом огромных ископаемых животных, которые в глубоком сне лежат, прижавшись друг к другу. Он словно скован беспробудной задумчивостью, он каменно молчит, но кажется, что где-то внутри его тлеет очень медленное и едва угадываемое желание пробудиться".

АНДРЕЙ ЯНШИН

Можно ли всю жизнь прожить у реки и так и не побывать у ее истока? Конечно. Но побывать – лучше. Но зачем?

Вход в аккаунт

«Мы состоим из любви и юмора»

«Мы состоим из любви и юмора»
ИВАН ВЫРЫПАЕВ
Драматург, режиссер
Текст: Алла Шендерова

Ваш спектакль «Танец Дели» называют ярким событием прошлого (2009/2010) сезона в Варшаве. Как вам там работалось?

— Не могу сказать, что все получилось так, как мы задумывали. Национальный театр Варшавы — это главный театр Польши, по статусу как наш МХТ. Там очень хороший директор, Ян Энглерт, такой польский Олег Палыч Табаков. Мне было приятно работать в театре такого уровня, однако в больших академических театрах сегодня искусства быть не может, я думаю. Хотя, вероятно, просто сам я не готов к работе в таких театрах. Короче говоря, после этой постановки меня потянуло обратно, в подвал. Проблема в том, что пьеса предполагает особого рода существование на сцене. Такой театр, где ты в первую очередь исполняешь текст, чуть-чуть отстраняясь от героя. И хотя в Польше со мной работали очень хорошие профессионалы, не могу сказать, что они до конца поняли этот способ игры — он слишком не похож на то, к чему они привыкли.

— Главную героиню, которая придумала этот таинственный танец Дели, сыграет Каролина Грушка (актриса, снимавшаяся в фильме Вырыпаева «Кислород»)?

— Ну да, она играет танцовщицу, про которую все говорят. Но она не танцует и не так уж много появляется на сцене.

— А как вы общаетесь с польскими актерами — через переводчика?

— Я уже немного говорю по-польски. И на репетициях актеры просили, чтобы переводчик почаще молчал. Как сказала потом одна актриса: ты уверен, что говоришь по-польски, а мы тебя слушаем и думаем: надо же, он говорит по-русски, а мы все понимаем! В общем, у меня странный польский язык. Зато я могу на нем объясниться с осветителями! Но вот преподавать пока не могу — я ведь читаю польским студентам лекции по анализу драматургии. Пользуюсь тем, чему меня в «Щуке» научил мой профессор Александр Михайлович Поламишев. Хотя сам я был плохим учеником, меня отчислили с четвертого курса.

— За что?

— Получил двойку по режиссуре и не стал пересдавать. Принципиальная была двойка: я сделал отрывок, где Гамлет и могильщики выходили на сцену с газетами. Меня остановили, сказали, что так нельзя: газет в то время не было. Я долго обижался: почему они ничего не понимают в современном театре?! Но сегодня, если я встречаюсь с бывшими преподавателями, отношения у нас прекрасные. И с Поламишевым давно хотел повидаться — рассказать о том, как преподаю по его системе. Но пока я к нему собирался, он умер, и я успел только на похороны. А он ведь был выдающейся личностью, еще в ГУЛАГе сидел…

— В спектакле «Комедия», который вы недавно выпустили в «Практике», два актера, Валерий Караваев и Инна Сухорецкая, целый час рассказывают зрителю какие-то странные истории. Завязка у них как в анекдоте, но они затянуты, а развязка не смешная. До того не смешная, что зритель начинает хохотать — то ли над нелепостью дурацкой развязки, то ли над собой, разинувшим было варежку в надежде «поржать».

— А я на это и рассчитывал. Хотел, чтобы сперва было немножко похоже на «Комеди Клаб», но ведь эти мои скетчи странно устроены — у них как бы смещен центр юмора. Когда рассказывают анекдот, вы всегда ждете смешной финал, а здесь его нет. И тогда вы смеетесь над его отсутствием. То есть наш спектакль — об особенностях восприятия. И хотя в «Комедии» есть высказывания на политические темы, но это не главное. Главное — то, к чему я пришел после спектакля «Объяснить»: в современном искусстве важно не «что», а «как». Но «как» — это не только форма, это еще и наше восприятие — то, что с нами происходит во время фильма или спектакля. В общем, у актеров в «Комедии» непростая задача: заставить зрителя смеяться над несмешным. Кстати, у подлинного глубокого смеха ведь нет причин. Сама жизнь и есть его глобальная причина. Прошлым летом в Москву приезжал один индус, проводил занятия по йоге. В конце занятия он заставил всех смеяться. Он говорил: почему вам обязательно нужна причина для смеха? Вы можете искренне рассмеяться ни над чем? Ведь мы состоим из любви и юмора…

— Какое-то время назад вы собирались снимать фильм, действие которого происходит на Тибете.

— Это очень интересный проект, он действительно должен был сниматься на Тибете, но с индийской стороны (на настоящем Тибете ничего снять нельзя — там очень сильная китайская экспансия). Главная героиня — католическая монашка, которая живет на Тибете и пропагандирует буддистам христианскую веру. Я два года думал над сценарием, но в результате фильма не будет — его должно было финансировать Министерство культуры, а у них все время шла какая-то реформа, нам нужно было выиграть грант, все затягивалось, и я больше не смог ждать. Зато на Тибете побывал.

Чтобы разобраться в тибетских эзотерических учениях, их надо серьезно практиковать — так с налету ничего не схватишь. А вот природа этих мест влияет на тебя с первой же минуты. Плюс люди — вроде бы простые и необразованные, но нам надо сильно над собой поработать, чтоб стать такими открытыми и доброжелательными. И цивилизация нас от этого только отдаляет.

— Это вы из-за занятий йогой так похудели?

— Нет, что вы! Просто я три года назад поменял образ жизни, перестал пить. Раньше плыл по течению, ни о чем не задумывался, а потом понял, что должен придать своей жизни какой-то смысл — привести себя в более человеческий вид. Теперь стараюсь не только работать, но и заниматься самим собой — я называю этот проект «трансформация из г… в человека».

— И что вы делаете, чтобы «трансформироваться»?

— Тружусь. Стал больше писать пьес. Недавно написал для немецкого театра. Потом мне Гжегож Яжина заказал пьесу, причем не навязывал никакой темы — попросил только, чтобы было больше трех персонажей. Короче, я пишу пьесы и чувствую себя в своей тарелке. Не хочу сказать, что я научился что-то делать в театре, но по крайней мере знаю, чему мне стоит учиться. А вот кино я как-то потерял. У меня есть идея нового фильма, но я пока еще не готов к нему. А снимать просто ради съемок — не хочу.

— Какое-то время назад вы говорили мне, что хотите открыть свой театральный центр.

— А я и сейчас хочу. Но теперь понял, что не могу быть менеджером, продюсером и директором в одном лице. Мне в Польше уже второй год предлагают стать худруком одного престижного театра, но я не готов. Если ты худрук, ты должен заниматься всем, а я не умею. Это особый дар должен быть — вот Эдуард Бояков делает один театр за другим и все доводит до блеска. Я вчера был в «Практике» — там все отлажено, включая буфет, где домашний обед стоит копейки! А у меня бы все разваливалось и буфет был бы ужасный. В общем, хотелось бы иметь центр, в котором я мог бы делать какие-то художественные программы, но для этого нужно, чтобы директором был кто-то другой.

— У нас сейчас постоянно говорят о необходимости смены поколений в театре.

— Понимаете, мы сейчас в России застряли в стадии бессмысленности. Мы забыли, для чего вообще нужен театр. Нет никакой культурной политики, а также строительной, архитектурной и всякой прочей. Население России не знает, какой должна быть страна. Вот, например, в Польше. Они решили: мы точно не хотим российской зависимости, хотим демократии в сторону Запада. И хотим при этом сохранить свою польскую особость. У России же точных целей нет. Жизнь, искусство — все не структурировано. Есть талантливые художники, а направления развития театра нет. Как нет направления развития российской политики — есть просто хорошие политики и плохие. Хорошие губернаторы и плохие. Мы застряли в хаосе. И наше поколение должно наконец предложить что-то взамен.

Источник: os.colta.ru

 

Вокруг

Встреча с БГ 6 февраля 2014 ( Атриум Отдела личных коллекций ГМИИ им. Пушкина)

"А потом выяснилось, что я ничего не ищу, мне просто интересно жить. И мне интересно попробовать и это, и это, потому что я знаю, что любая религия дает только одно: позволяет людям признаться себе, что кроме Бога ничего нет. И что земля и люди – это и глаза и уши, части тела и кожа Бога. Через каждого из нас Бог воспринимает Землю".

Интервью с режиссером Иваном Вырыпаевым

"Искусством может заниматься лишь тот, кто умеет из ничего, из пустоты, из идей, из замыслов и чувств создать некий продукт, который можно показать другим и который тронет других до глубины души".

Монолог Константина Райкина

"Знаете, есть тишина пустого зала – это ноль. А есть меньше нуля – аншлаговый зал, находящийся во внимании. Втягивающая тишина. Все нитки внимания – у тебя в кулаке! Это такое ощущение власти над людьми – никакой президент страны не знает, что это такое".

В круге

Интервью с поэтом Ольгой Седаковой

"Способность увидеть себя если не иронично, то с комической стороны, несомненно, говорит о душевно развитом человеке. И учтивом. С тем, кто сам себя не видит и настаивает на «мечте о себе», тяжело, как с физически неуклюжим человеком: толкнет, заденет, сам того не заметив".

Гл.режиссер челябинского Камерного театра - об искусстве и жизни

"Сейчас нас пытаются приравнять к производству. Нам внушают, что мы оказываем услуги. Но это баня должна делать, а мы вынуждаем душу трудиться – свою и зрителя. Жизнь – великая тайна. Понять, разгадать ее может помочь только искусство. Театр помогает человеку как-то справляться с испытаниями".

В этом разделе вы можете познакомиться с нашими новыми книгами.

Шесть книг Издательского Дома Игоря Розина стали победителями VIII областного конкурса «Южноуральская книга-2015». Всего на конкурс было представлено более 650 изданий, выпущенных в 2013-2015 годах.

Издательский Дом Игоря Розина выполнит заказы на изготовление книг, иллюстрированных альбомов, презентационных буклетов, разработает узнаваемый фирменный стиль и т.д.

ПАРТНЕРЫ

Купить живопись

"Неожиданные вспоминания" Дмитрия и Инги Медоустов - это настоящее "густое" чтение, поэзия не слов, но состояний, состояний "вне ума", состояний мимолетных и трудноуловимых настолько же, насколько они фундаментальны. Состояний, в которых авторы тем не менее укоренены и укореняются именно (хотя и не только) через писание.

Эта детская книжечка - вполне "семейная". Автор посвятил ее своим маленьким брату и сестричке. И в каком-то смысле она может служить эталоном "фамильной книги", предназначенной для внутреннего, семейного круга, но - в силу своей оригинальности - интересной и сторонним людям.

История, рассказанная в этой очень необычно оформленной книге, действительно может быть названа «ботанической», поскольку немало страниц в ней посвящено описанию редких для нас южных растений. Впрочем, есть достаточно резонов назвать ее также «детективной», или «мистической», или «невыдуманной».

Сборник рассказов московского писателя Сергея Триумфова включает страстные лирические миниатюры, пронзительные и яркие психологические истории и своеобразные фантазии-размышления на извечные темы человеческого бытия.

Книга прозы Александра Попова (директора челябинского физико-математического лицея №31) «Судный день» – это своего рода хроника борьбы и отчаяния, составленная человеком, прижатым к стенке бездушной системой. Это «хождения по мукам» души измученной, но не сломленной и не потерявшей главных своих достоинств: умения смеяться и радоваться, тонуть в тишине и касаться мира – глазами ребенка.

Роберто Бартини - человек-загадка. Кем он был - гениальным ученым, на века опередившим свое время, мыслителем от науки, оккультным учителем? Этот материал - только краткое введение в судьбу "красного барона".

"Люди спрашивают меня, как оставаться активным. Это очень просто. Считайте в уме ваши достижения и мечты. Если ваших мечтаний больше, чем достижений – значит, вы все еще молоды. Если наоборот – вы стары..."

"Отец Александр [Мень] видел, что каждый миг жизни есть чудо, каждое несчастье – священно, каждая боль – путь в бессмертие. А тем более цветок или дерево – разве не чудо Божье? Он говорил: если вам плохо, пойдите к лесу или роще, возьмите в руку ветку и так постойте. Только не забывайте, что это не просто ветка, а рука помощи, вам протянутая, живая и надежная..."

"Всего Капица написал Сталину 49 писем! Сталин не отвечал, но когда Капица, не понимая такой невоспитанности, перестал ему писать, Маленков позвонил Капице и сказал: «Почему вы не пишете Сталину, он ждет новых писем». И переписка (односторонняя) возобновилась".

"Через цвет происходит таинственное воздействие на душу человека. Есть святые тайны - тайны прекрасного. Понять, что такое цвет картины, почувствовать цвет – все равно, что постигнуть тайну красоты".

"...Ненависть, если и объединяет народ, то на очень короткое время, но потом она народ разобщает еще больше. Неужели мы будем патриотами только из-за того, что мы кого-то ненавидим?"

"Внутреннее горение. Отказ от комфорта материального и духовного, мучительный поиск ответов на неразрешимые вопросы… Где все это в современном мире? Наше собственное «я» закрывает от нас высшее начало. Ведь мы должны быть свободными во всех своих проявлениях. Долой стеснительность!.."

"В 1944 году по Алма-Ате стали ходить слухи о каком-то полудиком старике — не то гноме, не то колдуне, — который живет на окраине города, в земле, питается корнями, собирает лесные пни и из этих пней делает удивительные фигуры. Дети, которые в это военное время безнадзорно шныряли по пустырям и городским пригородам, рассказывали, что эти деревянные фигуры по-настоящему плачут и по-настоящему смеются…"

"Для Beatles, как и для всех остальных в то время, жизнь была в основном черно-белой. Я могу сказать, что ходил в школу, напоминавшую Диккенса. Когда я вспоминаю то время, я вижу всё черно-белым. Помню, как зимой ходил в коротких штанах, а колючий ветер терзал мои замерзшие коленки. Сейчас я сижу в жарком Лос-Анджелесе, и кажется, что это было 6000 лет назад".

"В мире всегда были и есть, я бы сказал так, люди этического действия – и люди корыстного действия. Однажды, изучая материалы по истории Челябы, я задумался и провел это разделение. Любопытно, что в памяти потомков, сквозь время остаются первые. Просто потому, что их действия – не от них только, они в унисон с этикой как порядком. А этический порядок – он и социум хранит, соответственно, социумом помнится".

"Я не турист. Турист верит гидам и путеводителям… А путешественник - это другая категория. Во-первых, ты никуда не спешишь. Приходишь на новое место, можешь осмотреться, пожить какое-то время, поговорить с людьми. Для меня общение по душам – это самое ценное в путешествии".

"В целом мире нет ничего больше кончика осенней паутинки, а великая гора Тайшань мала. Никто не прожил больше умершего младенца, а Пэнцзу умер в юном возрасте. Небо и Земля живут вместе со мной, вся тьма вещей составляет со мной одно".

"Я про Маленького принца всю жизнь думал. Ну не мог я его не снять! Были моменты, когда мальчики уставали, я злился, убеждал, уговаривал, потом ехал один на площадку и снимал пейзажи. Возможно, это одержимость..."

"Невероятная активность Запада во всем происходящем не имеет ничего общего ни со стремлением защищать права человека на Украине, ни с благородным желанием помочь «бедным украинцам», ни с заботой о сохранении целостности Украины. Она имеет отношение к геополитическим стратегическим интересам. И действия России – на мой взгляд – вовсе не продиктованы стремлением «защитить русских, украинцев и крымских татар», а продиктованы все тем же самым: геополитическими и национальными интересами".