Это интересно

МИХАИЛ ФОНОТОВ
Писатель, краевед

"Каждый раз, когда поднимаюсь на Нурали, на меня находит наваждение какой-то инородности или даже инопланетности. Сам хребет выглядит стадом огромных ископаемых животных, которые в глубоком сне лежат, прижавшись друг к другу. Он словно скован беспробудной задумчивостью, он каменно молчит, но кажется, что где-то внутри его тлеет очень медленное и едва угадываемое желание пробудиться".

АНДРЕЙ ЯНШИН

Можно ли всю жизнь прожить у реки и так и не побывать у ее истока? Конечно. Но побывать – лучше. Но зачем?

Вход в аккаунт

Закон маятника, или Снова о борьбе

Закон маятника, или Снова о борьбе
ВИТАЛИЙ КАПЛАН

Этот текст был написан два года назад, просто для себя, как попытка разобраться в происходящем. Сегодня, в связи с непрерывными медийными скандалами последнего времени, я вновь о нем вспомнил и подумал, что он может пригодиться как некоторое уточнение к недавним моим колонкам.

Напомню банальность. Существует «закон маятника» — это когда борьба за правое дело неизбежно переходит в свою противоположность. Не только в политике, а вообще во всех сферах жизни, — в политике просто заметнее. Тут и опыт кровавых революций (условно говоря, «красных»), и опыт некровавых («бархатных», «оранжевых»). Боролись с омерзительным злом, грудью вставали, жизни клали, как-то вдруг победили — тут бы успокоиться, остановиться, но нет, невозможно, маятник уже инерцию набрал, он обязательно качнётся в другую сторону. Поэтому изыскиваются новые враги — уже среди «своих», доводятся до абсурда некогда разумные идеи, и так до тех пор, пока накопленная энергия борьбы не исчерпается. После чего немедленно начинается накопление новой энергии для новой борьбы — с результатами старой. И маятник поначалу тихонечко, а затем все быстрее движется туда, откуда приехал.

Повторю: это — универсальный закон, это касается любой борьбы. Вот, например, взять борьбу с унижением человеческого достоинства различных меньшинств. Не обязательно тех, о ком вы сейчас подумали. Вообще любых. Изначально ведь благородная идея. И начинается справедливая борьба, ширится, набирает обороты, постепенно отменяются дискриминирующие законы... но борьба лишь разгорается. И вот вам на выходе «политкорректность» с «толерантностью», доведённые до полного абсурда, дискриминирующие уже большинство населения. Из той же оперы — феминизм. Начиналось-то в XIX веке вполне здраво, и к середине XX века добилось заявленных целей, но не останавливаться же? И понеслось. Результаты всем известны. 

А вот взять благороднейшее дело защиты детей от жестокостей и несправедливостей взрослого мира. Надо? Бесспорно, надо. Но закон маятника никто не отменял, и эта святая борьба, набрав инерцию, легко переходит в свою противоположность. В «причинение добра». Отсюда все эти темы с ювенальной юстицией, с изъятием детей из бедных семей, с беспределом органов опеки, с принятием законом, разрушающих семью.

А национальный вопрос, такой сейчас острый! Благородное дело — борьба с фашистами и погромщиками? Вперёд, на борьбу! На выходе получаем озверевших «антифа», избивающих безоружных участников «русской пробежки». Благородное дело — борьба против унижения русского народа, против разгула этнопреступности? Бесспорно. Этнопреступность есть, и разгул есть. Бороться надо. И летит маятник, всё быстрее и быстрее, подпитывается энергией масс. Ещё немного — и рванёт. А что потом, когда заявленная цель будет достигнута? Когда прекратится этническая преступность, когда русских перестанут резать, грабить и насиловать? Маятник тут же остановится? Да ничуть не бывало! Борьба пойдёт дальше, и кто окажется её жертвами, можно только догадываться. Хотя догадаться несложно. Русские же и окажутся — просто потому, что, покончив с инородцами, надо же будет на кого-то переключиться. И среди русских немедленно обнаружатся «недостаточно русские», «лишенные русского духа», «позорящие русский народ»... словом, пятая колонна. Ровно то же самое можно применить и к любой другой национально-освободительной борьбе. Чем такая борьба окончилась в начале 90-х в Чечне, говорить без надобности.

Как и почему действует «закон маятника», вполне понятно. Пока борьба воспринимается как дело благородное, она ширится, втягивает в свою орбиту тех неравнодушных людей, которые не могут молчать, которым пепел стучит в сердце и так далее. Чем больше в борьбу оказывается втянуто людей, тем более структурируется движение, тем больше оказывается в нём «профессиональных борцов», которыми движут не только идейность, но и амбиции, тяга к самореализации, не говоря уже о более низменных мотивах — то есть о жажде власти и обогащения. Поэтому, когда заявленные цели борьбы оказываются достигнутыми, «профессионалы» не успокаиваются. Что же им, вернуться к станку? Никак нельзя! Поэтому они, «профессионалы», разжигают страсти основной массы борцов, ставя перед ними всё новые и новые цели, развивая идеологию. К примеру, добились принятия законов, запрещающих родителям шлёпать детей — так ведь мало этого, мало! Нужно теперь бороться за принятие законов, запрещающих родителям ругать детей! А когда и это будет достигнуто, то как не побороться за право двухлетнего ребёнка самостоятельно избирать свою «жизненную траекторию»?

Но не только в «профессионалах» дело, не только в «кровно заинтересованных». Вся их заинтересованность не стоила бы и трёх копеек, если бы они не эксплуатировали психологические потребности основной массы борцов. А «рядовой борец» — это как правило человек, которому борьба обеспечивает причастность к «Большому и Светлому», задаёт смысловой вектор. Может, в силу какой-то ущербности, мешающей ему жить обыденной жизнью, создавать семью, совершенствоваться в своей профессии. А может, наоборот, в силу высоких душевных качеств, когда человеку мало быть «как все», когда ему «хочется странного». Но в любом случае «рядовой борец» либо не хочет, либо объективно не может «соскочить» с борьбы, даже видя, что её цели в основном достигнуты. «Мир спасён, пора сдавать меч, брать вилы и выгребать навоз из свинарника» — это для него неприемлемо. Так что либо он продолжит бороться, либо переключится на какую-то другую, внезапно заинтересовавшую его борьбу.

Впрочем, маятник не может двигаться вечно — энтропия-то возрастает. Постепенно энергия борьбы ослабевает — стареют борцы, а новым поколениям их борьба уже не слишком интересна, у молодых свои проблемы, своя борьба. Которая кончится тем же самым.

Какие из всего этого практические выводы? Во-первых, включаясь в какую-то безусловно справедливую борьбу, надо задуматься: а что будет после победы? В какую сторону трансформируются изначальные идеи? Не окажется ли результат борьбы ещё страшнее, чем то, против чего боролись? Во-вторых, нужно для себя решить, а до какого момента я в борьбе? Когда пора спрыгивать с этого паровоза, не то увезёт куда не надо? В-третьих, попробовать придумать какие-то способы смены «профессионального крыла» сразу после достижения победы. Проще говоря, сконструировать какие-то тормоза. Причём не когда-нибудь потом, а именно сейчас, пока борьба только начинается и ещё не набрала такую инерцию, когда что-либо менять будет уже бесполезно.

Нам, христианам, здесь проще — у нас есть такая Цель, по сравнению с которой все безусловно справедливые, нужные земные цели всё-таки выглядят очень и очень относительными. А главная наша борьба — не вовне нас, а внутри. «...потому что наша брань не против крови и плоти, но против начальств, против властей, против мироправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесных» (Еф. 6:12). У этой борьбы тоже есть свои непростые законы, но вот «закон маятника» тут не действует.

Источник: Журнал «Фома»

 

12.10.2012

"То, что дети и подростки сейчас читают гораздо меньше, чем лет тридцать назад, - это уже аксиома, это всем очевидно, и незачем приводить данные социологических исследований. А вот на вопрос «почему» простого и однозначного ответа нет".

16.07.2012

"Ощущение инаковости никуда не ушло, но соединилось с поэзией. Что Брэдбери - не только прозаик, но и поэт, я тогда не знал, стихи его у нас в советское время, кажется, не переводились. Но любой его рассказ виделся мне (да и сейчас видится) стихотворением в прозе".

О версиях гибели последнего русского царя
22.05.2012

Слова Роберта Вильтона: «Даже если он жив, он должен быть мёртв» — есть своего рода рабочий принцип, согласно с которым велось до сих пор царское дело. Все они непременно и бесповоротно обязаны быть мертвы. Хотя бы для их же собственной пользы.

18.07.2011

«Он любил свой народ и свою страну со всей силой своей натуры… Какой трагической была участь этого монарха, чьим единственным желанием было быть ближе к своему народу, и мечта которого так и не исполнилась».

В этом разделе вы можете познакомиться с нашими новыми книгами.

Шесть книг Издательского Дома Игоря Розина стали победителями VIII областного конкурса «Южноуральская книга-2015». Всего на конкурс было представлено более 650 изданий, выпущенных в 2013-2015 годах.

Издательский Дом Игоря Розина выполнит заказы на изготовление книг, иллюстрированных альбомов, презентационных буклетов, разработает узнаваемый фирменный стиль и т.д.

ПАРТНЕРЫ

Купить живопись

"Неожиданные вспоминания" Дмитрия и Инги Медоустов - это настоящее "густое" чтение, поэзия не слов, но состояний, состояний "вне ума", состояний мимолетных и трудноуловимых настолько же, насколько они фундаментальны. Состояний, в которых авторы тем не менее укоренены и укореняются именно (хотя и не только) через писание.

Эта детская книжечка - вполне "семейная". Автор посвятил ее своим маленьким брату и сестричке. И в каком-то смысле она может служить эталоном "фамильной книги", предназначенной для внутреннего, семейного круга, но - в силу своей оригинальности - интересной и сторонним людям.

История, рассказанная в этой очень необычно оформленной книге, действительно может быть названа «ботанической», поскольку немало страниц в ней посвящено описанию редких для нас южных растений. Впрочем, есть достаточно резонов назвать ее также «детективной», или «мистической», или «невыдуманной».

Сборник рассказов московского писателя Сергея Триумфова включает страстные лирические миниатюры, пронзительные и яркие психологические истории и своеобразные фантазии-размышления на извечные темы человеческого бытия.

Книга прозы Александра Попова (директора челябинского физико-математического лицея №31) «Судный день» – это своего рода хроника борьбы и отчаяния, составленная человеком, прижатым к стенке бездушной системой. Это «хождения по мукам» души измученной, но не сломленной и не потерявшей главных своих достоинств: умения смеяться и радоваться, тонуть в тишине и касаться мира – глазами ребенка.

Роберто Бартини - человек-загадка. Кем он был - гениальным ученым, на века опередившим свое время, мыслителем от науки, оккультным учителем? Этот материал - только краткое введение в судьбу "красного барона".

"Люди спрашивают меня, как оставаться активным. Это очень просто. Считайте в уме ваши достижения и мечты. Если ваших мечтаний больше, чем достижений – значит, вы все еще молоды. Если наоборот – вы стары..."

"Отец Александр [Мень] видел, что каждый миг жизни есть чудо, каждое несчастье – священно, каждая боль – путь в бессмертие. А тем более цветок или дерево – разве не чудо Божье? Он говорил: если вам плохо, пойдите к лесу или роще, возьмите в руку ветку и так постойте. Только не забывайте, что это не просто ветка, а рука помощи, вам протянутая, живая и надежная..."

"Всего Капица написал Сталину 49 писем! Сталин не отвечал, но когда Капица, не понимая такой невоспитанности, перестал ему писать, Маленков позвонил Капице и сказал: «Почему вы не пишете Сталину, он ждет новых писем». И переписка (односторонняя) возобновилась".

"Через цвет происходит таинственное воздействие на душу человека. Есть святые тайны - тайны прекрасного. Понять, что такое цвет картины, почувствовать цвет – все равно, что постигнуть тайну красоты".

"...Ненависть, если и объединяет народ, то на очень короткое время, но потом она народ разобщает еще больше. Неужели мы будем патриотами только из-за того, что мы кого-то ненавидим?"

"Внутреннее горение. Отказ от комфорта материального и духовного, мучительный поиск ответов на неразрешимые вопросы… Где все это в современном мире? Наше собственное «я» закрывает от нас высшее начало. Ведь мы должны быть свободными во всех своих проявлениях. Долой стеснительность!.."

"В 1944 году по Алма-Ате стали ходить слухи о каком-то полудиком старике — не то гноме, не то колдуне, — который живет на окраине города, в земле, питается корнями, собирает лесные пни и из этих пней делает удивительные фигуры. Дети, которые в это военное время безнадзорно шныряли по пустырям и городским пригородам, рассказывали, что эти деревянные фигуры по-настоящему плачут и по-настоящему смеются…"

"Для Beatles, как и для всех остальных в то время, жизнь была в основном черно-белой. Я могу сказать, что ходил в школу, напоминавшую Диккенса. Когда я вспоминаю то время, я вижу всё черно-белым. Помню, как зимой ходил в коротких штанах, а колючий ветер терзал мои замерзшие коленки. Сейчас я сижу в жарком Лос-Анджелесе, и кажется, что это было 6000 лет назад".

"В мире всегда были и есть, я бы сказал так, люди этического действия – и люди корыстного действия. Однажды, изучая материалы по истории Челябы, я задумался и провел это разделение. Любопытно, что в памяти потомков, сквозь время остаются первые. Просто потому, что их действия – не от них только, они в унисон с этикой как порядком. А этический порядок – он и социум хранит, соответственно, социумом помнится".

"Я не турист. Турист верит гидам и путеводителям… А путешественник - это другая категория. Во-первых, ты никуда не спешишь. Приходишь на новое место, можешь осмотреться, пожить какое-то время, поговорить с людьми. Для меня общение по душам – это самое ценное в путешествии".

"В целом мире нет ничего больше кончика осенней паутинки, а великая гора Тайшань мала. Никто не прожил больше умершего младенца, а Пэнцзу умер в юном возрасте. Небо и Земля живут вместе со мной, вся тьма вещей составляет со мной одно".

"Я про Маленького принца всю жизнь думал. Ну не мог я его не снять! Были моменты, когда мальчики уставали, я злился, убеждал, уговаривал, потом ехал один на площадку и снимал пейзажи. Возможно, это одержимость..."

"Невероятная активность Запада во всем происходящем не имеет ничего общего ни со стремлением защищать права человека на Украине, ни с благородным желанием помочь «бедным украинцам», ни с заботой о сохранении целостности Украины. Она имеет отношение к геополитическим стратегическим интересам. И действия России – на мой взгляд – вовсе не продиктованы стремлением «защитить русских, украинцев и крымских татар», а продиктованы все тем же самым: геополитическими и национальными интересами".