Это интересно

МИХАИЛ ФОНОТОВ
Писатель, краевед

"Каждый раз, когда поднимаюсь на Нурали, на меня находит наваждение какой-то инородности или даже инопланетности. Сам хребет выглядит стадом огромных ископаемых животных, которые в глубоком сне лежат, прижавшись друг к другу. Он словно скован беспробудной задумчивостью, он каменно молчит, но кажется, что где-то внутри его тлеет очень медленное и едва угадываемое желание пробудиться".

АНДРЕЙ ЯНШИН

Можно ли всю жизнь прожить у реки и так и не побывать у ее истока? Конечно. Но побывать – лучше. Но зачем?

Вход в аккаунт

Точка в начале предложения (рассказ)

Точка в начале предложения (рассказ)
АЛЕКСАНДР ПОПОВ
Писатель

Я беспризорником сызмальства был. Обитал с дружками-малолетками в теплораспределительном колодце. Питались по-королевски пряниками, медовыми и мятными. Каждый из нас в любой момент мог прикинуться глухонемым. Бабы с пекарни жалели, подкармливали по четным дням медовыми, по нечетным – мятными. Если бы не случай, так бы и думал, что мир состоит из точек медовых и мятных, а начинается с люка колодца, главной точки бездомных.

В поселке переполох: милиция, общественники в повязках на рукавах, мужики за выпивку, ребятишки за конфеты искали неизвестного, что листовки о справедливости на стенах бараков развешивает.

Все кому не лень мечтали его поймать, сдать испуганным властям и насладиться призом.

Мне повезло, и неизвестному со мной подфартило – после теплых ароматных пряников карамель в мятой обертке сущий пустяк.

Пригрел бедолагу в колодце, пряниками накормил за слова его необычные: «Справедливость – борьба добра со злом. В такой борьбе победителя нет, а дышать становится легче».

Дрался я часто: бил, меня колотили нещадно, и действительно дышалось на всю катушку.

В колодце хоть и тепло, как на экваторе, но темень непроглядная, как в точке, что на столбах красуется: «Не влезай, убьет».

- Учиться,  парень, надо, глаз у тебя сметливый.

- Учатся, дядя, на свету, а к нам он сюда не заглядывает.

- Свет в голове. Тьма не помеха. Хочешь, учителем буду.

- Чему учить, дядя, я и так всё знаю.

- Всё знает чёрт.

- А я чего не знаю, по-твоему?

- Математику.

- А зачем она мне?

- Ты ей нужен, соскучилась она по тебе.

Через год он приве меня в школу на районную олимпиаду. Я там всех огорошил. Еще год не верили, проверяли  учебниками, задачниками, а как убедились, завели в кабинет директора, руку пожали, аттестат о зрелости выдали. После в институт приняли, одолел я и его. Полвека детишкам математику преподаю. Уходить пора, знаю свое место – оно в колодце. Но уйти и не поделиться – как предать учителя моего! Рассказать не смогу, не поверят, да и кому – в институтах люди серьезно штаны просиживают. Решил писать, вдруг прочтут. В жизни надо мной больше смеялись, даст Бог после смерти не будут. С чего книгу начать, знаю, чем закончить, не ведаю.

- Учитель, чему учить станешь?

- Точке. Важнее точки ничего на свете нет. Ее из уважения не в конце предложения надобно ставить, а в самом начале.

- А точка, это что?

- Точка – тень Творца. В ней всё сосредоточено. Возьми ее в себя и никогда не расставайся с ней.

- Учитель, а у тебя она откуда?

- Мне мама в сказках ее подарила.

- А у меня не было сказок.

- Ну, так слушай.

«Есть на свете такой колобок, что не только лисе не по силам, но даже если все звери сбегутся на помощь, им не одолеть.

- А если птицы прилетят?

- Пусть прилетают, сынок, им не склевать.

- А люди могут съесть?

- Люди много чего могут, но колобка не победить.

- Мама, а как его зовут?

- По-разному зовут, кто как, у кого на что ума хватает.

- Мама, а имя у колобка есть?

- Всё у него есть и имя тоже.

- Скажи.

- Будешь спать, скажу.

- Буду.

- Имя его – Земля».

Думал, подзабыл. Нет, первого урока из памяти не стереть. Многих удивляло, почему я точки в конце предложения не ставлю. Жизнь начинается с Земли. Господь о людях писать с этой точки начал.

- Учитель, сегодня чему учиться будем?

- Мне учить больше нечему, главное ты знаешь, точку ставят перед предложением, а не после. Остальному не у меня, у тени Творца учись.

- У точки что ли?

- У нее, милый, в ней, как в бездне, всё есть. Обронил ее как-то Творец, упала она, и круги пошли.

- Для кого круги, учитель?

- Для тех, кто сверху и снизу. А для тех, кто сбоку, прямыми зарябило.

- А прямая, это что?

- Это то, на что и двух глаз не хватит.

Этими словами он свой второй урок начал, ими и закончил. А глаз так и не хватило. И в телескопы смотрел, и микроскопами пользовался, прямую увидеть так и не довелось. Не дослужился  до третьего глаза.

На следующем уроке учитель познакомил с коленом прямой.

- А дальше  просто, как согнет прямая колено, для тех, кто сверху и снизу, углом обернется, а для тех, кто сбоку, – лучом засверкает. Любят люди  луч на отрезки – фонарики делить.

- Учитель, а отрезок это что?

- Отрезок – отказ от бесконечности.

- А если я не хочу от нее отказываться? – нравится мне эта бесконечность.

- Она не может  нравиться или не нравиться. Мы не вправе ее выбирать. Она из нас выбирает. Выбирает и ведет за собой. Но об этом позднее. Давай об анатомии математики поразмышляем. С сердцем ты знаком.

- Да учитель, точка – сердце всего.

- Лёгкие математики – логика. Логикой она дышит и нас тому учит.

На этом закончился  третий урок.

С тех пор любуюсь изяществом ветров. Многие от непогоды прячутся, логика проходит мимо них. Учитель в любое ненастье гнал меня из темного тепла колодца на улицу учиться мыслить на ветру: у трав, деревьев, птиц, знамен.

Четвертый урок был веселым: мы из отрезков мастерили крестики, квадраты, треугольники, ромбы, звезды. На нём меня учитель впервые познакомил с человеком, которого бесконечность позвала за собой. Имя ему – Евклид. Бог даровал ему возможность не взрослеть, до конца дней своих оставаться ребенком.

- Учитель, разве такое возможно?

- Всё возможно, если есть во что играть.

- А какие игры были у Евклида?

- Игру для себя он придумал сам, и правила для этой игры создал сам. За это его бесконечность и позвала за собой. А мы за ним пойдем.

На этих словах закончился четвертый урок. На пятом нам понадобились три пары прямых.

- Зачем их столько, учитель?

- В них всё: и мечта, и счастье, и разлука.

- А что есть мечта, учитель?

- Мечта – скрещивание. Счастье в пересечении. Разлука в параллельности.

Этими словами закончился пятый урок, вернее, начался и не заканчивается до сих пор. Мечтал о счастье, а оно разлучало. Боялся разлуки, а она преподавала логику.

На шестом уроке учитель рассказывал о правилах Евклида. Об игре, в которую  играю всю жизнь и не могу наиграться.

«Через два зрачка, кому бы они ни принадлежали: воину, царю, рабу, фараону, –проходит одна и только одна прямая.

Если две плоскости не в вечной разлуке, то местом их общения служит одна и только одна прямая. Через око, взирающее на прямую, можно провести одну и только одну прямую на вечную разлуку с данной прямой».

Эту песню Евклида «об одной и только одной прямой» я пронес через всю жизнь, пропел тысячу раз, но так до конца и не понял, о чем она?

Как-то на одном из уроков спросил у учителя:

- А что было до сердца?

- До сердца правого с левым не было, а так всё было. И до точки всё было, да никто этого не замечал. А ставить ее в начале предложения необходимо, иначе никто и ничего не увидит.

- Скажи, учитель, если соединить несоединимое, что получится?

- Горизонт.

- Он тоже точка?

- Он – ее праздник.

На седьмом уроке учитель познакомил еще с одним человеком, которого бесконечность позвала за собой. Имя ему – Пифагор. Он убедил меня, что кривизны на Земле почти в три раза больше, чем прямоты. Отец кривизны – конус.

- А кто родители конуса?

- Мать  конуса – ладонь, отец – песок. Наберешь в горсть песка на берегу моря, чуть приоткроешь ладонь, и на твоих глазах родится Царь кривизны – Конус. Он первым из всех начал точку ставить в начале, а не в конце.

Восьмого урока не было.

- Восемь – это слишком. Дальше иди сам. Главное, не забывай ставить точку в начале предложения, глаза всему нужны до, а не после.

В том, что стал учителем, моей заслуги нет. Ставь точку в начале предложения, делай его зрячим, а дети всё прочитают сами и поймут всё, а тех, кто, как отрезок, не откажется от бесконечности, она позовет за собой.

Мне повезло с колодцем – в домах, квартирах, дворцах точки не живут. А я побывал в точке, и учитель ко мне туда пришел и учил меня в ней, не в классе. Всё, ухожу, вернее, возвращаюсь. Хотите спросить куда? Спросите.

В точку.

 

В круге

Интервью с А.Е.Поповым

"Я молодой очень дерзкий был! Совсем другой человек… У меня ж родители пиротехники. У нас, детей пиротехников, в порядке вещей было сделать бомбу. Один раз в шестом классе я взорвал дверь в квартире директора школы в Ленинском районе, а под саму школу мы рыли с другом подкоп, чтобы потом и ее взорвать. Мы с раннего детства лазили на полигон за гранатами, за парашютами, знали свалки, где оставались пистолеты со времен войны, делали поджиги, стрелялись - у нас чуть ли не дуэли происходили. То есть вкус к риску был с детства привит, все это было в детстве заложено. Характером я оттуда вышел. Зазора между подумать и сделать в молодости не было".

Рассказ из книги "Мифы и были Челябинска"

"По низкому небу шёл огромный белый шов. Хотелось вернуться к ней, в её тепло. Дозвониться не смог, сотовая связь пропала. Было страшно и стыдно перед людьми, что наша любовь сотворила такое. Кто-то кричал об инопланетянах, о комете, которой давно грозили. Люди не знали, что это мы с ней осмелились так любить друг друга".

Интервью с А.Е. Поповым

"Никто, кроме моей жены, не знает, как это тяжело – сопротивляться. Как кончаются силы, что просто с кровати не можешь встать. И голова болит так, что лезешь на стену. Этого же никто не видит. А со стороны кажется, что везет..."

Интервью

Во-первых, почему этюд? Потому что о Попове трудно, почти невозможно полно рассказать ни в очерке, ни в динамичном интервью. Большинство людей, даже самых знаменитых и занимающих высочайшие посты, легко конвертируются в газетно-журнальный сюжет – о них больше нечего говорить, события больше их. Попов, напротив,– все так же неисчерпаемый колодец.

Интервью с А.Е. Поповым

У него много врагов. Он их любит и называет скульпторами. Он не знает, сколько написал книг, потому что никогда их не считал. По этой же причине не знает, сколько выкуривает за день сигарет. Даже у сорванной по дороге на работу невзрачной ромашки все лепестки остались целы.

В этом разделе вы можете познакомиться с нашими новыми книгами.

Шесть книг Издательского Дома Игоря Розина стали победителями VIII областного конкурса «Южноуральская книга-2015». Всего на конкурс было представлено более 650 изданий, выпущенных в 2013-2015 годах.

Издательский Дом Игоря Розина выполнит заказы на изготовление книг, иллюстрированных альбомов, презентационных буклетов, разработает узнаваемый фирменный стиль и т.д.

ПАРТНЕРЫ

Купить живопись

"Неожиданные вспоминания" Дмитрия и Инги Медоустов - это настоящее "густое" чтение, поэзия не слов, но состояний, состояний "вне ума", состояний мимолетных и трудноуловимых настолько же, насколько они фундаментальны. Состояний, в которых авторы тем не менее укоренены и укореняются именно (хотя и не только) через писание.

Эта детская книжечка - вполне "семейная". Автор посвятил ее своим маленьким брату и сестричке. И в каком-то смысле она может служить эталоном "фамильной книги", предназначенной для внутреннего, семейного круга, но - в силу своей оригинальности - интересной и сторонним людям.

История, рассказанная в этой очень необычно оформленной книге, действительно может быть названа «ботанической», поскольку немало страниц в ней посвящено описанию редких для нас южных растений. Впрочем, есть достаточно резонов назвать ее также «детективной», или «мистической», или «невыдуманной».

Сборник рассказов московского писателя Сергея Триумфова включает страстные лирические миниатюры, пронзительные и яркие психологические истории и своеобразные фантазии-размышления на извечные темы человеческого бытия.

Книга прозы Александра Попова (директора челябинского физико-математического лицея №31) «Судный день» – это своего рода хроника борьбы и отчаяния, составленная человеком, прижатым к стенке бездушной системой. Это «хождения по мукам» души измученной, но не сломленной и не потерявшей главных своих достоинств: умения смеяться и радоваться, тонуть в тишине и касаться мира – глазами ребенка.

Роберто Бартини - человек-загадка. Кем он был - гениальным ученым, на века опередившим свое время, мыслителем от науки, оккультным учителем? Этот материал - только краткое введение в судьбу "красного барона".

"Люди спрашивают меня, как оставаться активным. Это очень просто. Считайте в уме ваши достижения и мечты. Если ваших мечтаний больше, чем достижений – значит, вы все еще молоды. Если наоборот – вы стары..."

"Отец Александр [Мень] видел, что каждый миг жизни есть чудо, каждое несчастье – священно, каждая боль – путь в бессмертие. А тем более цветок или дерево – разве не чудо Божье? Он говорил: если вам плохо, пойдите к лесу или роще, возьмите в руку ветку и так постойте. Только не забывайте, что это не просто ветка, а рука помощи, вам протянутая, живая и надежная..."

"Всего Капица написал Сталину 49 писем! Сталин не отвечал, но когда Капица, не понимая такой невоспитанности, перестал ему писать, Маленков позвонил Капице и сказал: «Почему вы не пишете Сталину, он ждет новых писем». И переписка (односторонняя) возобновилась".

"Через цвет происходит таинственное воздействие на душу человека. Есть святые тайны - тайны прекрасного. Понять, что такое цвет картины, почувствовать цвет – все равно, что постигнуть тайну красоты".

"...Ненависть, если и объединяет народ, то на очень короткое время, но потом она народ разобщает еще больше. Неужели мы будем патриотами только из-за того, что мы кого-то ненавидим?"

"Внутреннее горение. Отказ от комфорта материального и духовного, мучительный поиск ответов на неразрешимые вопросы… Где все это в современном мире? Наше собственное «я» закрывает от нас высшее начало. Ведь мы должны быть свободными во всех своих проявлениях. Долой стеснительность!.."

"В 1944 году по Алма-Ате стали ходить слухи о каком-то полудиком старике — не то гноме, не то колдуне, — который живет на окраине города, в земле, питается корнями, собирает лесные пни и из этих пней делает удивительные фигуры. Дети, которые в это военное время безнадзорно шныряли по пустырям и городским пригородам, рассказывали, что эти деревянные фигуры по-настоящему плачут и по-настоящему смеются…"

"Для Beatles, как и для всех остальных в то время, жизнь была в основном черно-белой. Я могу сказать, что ходил в школу, напоминавшую Диккенса. Когда я вспоминаю то время, я вижу всё черно-белым. Помню, как зимой ходил в коротких штанах, а колючий ветер терзал мои замерзшие коленки. Сейчас я сижу в жарком Лос-Анджелесе, и кажется, что это было 6000 лет назад".

"В мире всегда были и есть, я бы сказал так, люди этического действия – и люди корыстного действия. Однажды, изучая материалы по истории Челябы, я задумался и провел это разделение. Любопытно, что в памяти потомков, сквозь время остаются первые. Просто потому, что их действия – не от них только, они в унисон с этикой как порядком. А этический порядок – он и социум хранит, соответственно, социумом помнится".

"Я не турист. Турист верит гидам и путеводителям… А путешественник - это другая категория. Во-первых, ты никуда не спешишь. Приходишь на новое место, можешь осмотреться, пожить какое-то время, поговорить с людьми. Для меня общение по душам – это самое ценное в путешествии".

"В целом мире нет ничего больше кончика осенней паутинки, а великая гора Тайшань мала. Никто не прожил больше умершего младенца, а Пэнцзу умер в юном возрасте. Небо и Земля живут вместе со мной, вся тьма вещей составляет со мной одно".

"Я про Маленького принца всю жизнь думал. Ну не мог я его не снять! Были моменты, когда мальчики уставали, я злился, убеждал, уговаривал, потом ехал один на площадку и снимал пейзажи. Возможно, это одержимость..."

"Невероятная активность Запада во всем происходящем не имеет ничего общего ни со стремлением защищать права человека на Украине, ни с благородным желанием помочь «бедным украинцам», ни с заботой о сохранении целостности Украины. Она имеет отношение к геополитическим стратегическим интересам. И действия России – на мой взгляд – вовсе не продиктованы стремлением «защитить русских, украинцев и крымских татар», а продиктованы все тем же самым: геополитическими и национальными интересами".