"Самый большой спецэффект – загипнотизировать зрителя"

На телеканале «Россия» с триумфом прошла премьера фильма режиссера Андрея Звягинцева «Елена». И этот успех неудивителен, ведь за год до этого российская картина собрала более десятка престижнейших профессиональных наград – от спецприза Каннского кинофестиваля до «Оскара» Азиатско-Тихоокеанского региона.

Актер Андрей Звягинцев стал кинорежиссером 11 лет назад. И первый его фильм – «Возвращение» – завоевал сразу двух венецианских «Золотых львов», а потом еще 38 призов по всему миру. Второй фильм – «Изгнание» – завоевал приз в Каннах за лучшую мужскую роль. И вот теперь фильм «Елена», который сначала получил спецприз «Особый взгляд» на Каннском кинофестивале, а затем продолжил свое триумфальное шествие по кинофестивалям мира.

«Елена» – это фильм-притча о немолодой женщине, которая идет на страшное преступление ради благополучия своей семьи. Фильм жесткий, бескомпромиссный, но это не та «чернуха», которой в перестроечные годы был завален российский кинематограф. Режиссер Звягинцев не задает зрителям никаких вопросов. Внимательный и вдумчивый зритель после просмотра «Елены» задает себе их сам.

Мы же попросили Андрея Звягинцева ответить на наши вопросы.

- Андрей, ваш фильм уже получил невероятное количество призов – от каннского «Особого взгляда» до «Лучшего режиссера» в Сиднее. Вас удивляет всемирное признание картины, построенной в общем-то на очень российском материале?

- Удивлен-не удивлен… Я уже ничему не удивляюсь. Хотя и это не имеет никакого значения. Мы вложили в картину свои силы, весь свой талант, работали не покладая рук. Для нас это был почти рекордный период работы над картиной. Несколько месяцев серьезной подготовки, два с половиной месяца съемок, почти два месяца монтажа и четыре или пять месяцев озвучки – в общей сложности год и два-три месяца работы над картиной. Это очень плотный график. Лично для меня это рекорд.

- Вы рассказали историю немолодой женщины Елены, которая ради денег и квартиры убивает своего нелюбимого пожилого мужа, чтобы его «богатства» достались не его дочери, а ее безработному сыну. Но ведь на самом деле этот фильм не об этом? О чем, на ваш взгляд?

- Это апокалипсис одной личности. Это предельно простой внимательный взгляд на отдельного человека. В фильме все ясно и понятно, там нет никаких ребусов. «Елену» поймет и молодая аудитория: если ей хочется понимать, что с нами происходит, я бы рекомендовал этот фильм посмотреть.

Это фильм не для тех, кто хочет после рабочего дня оттянуться перед экраном, получить удовольствие и развлечься. Посмотрите сами и решите, нужен ли вам этот фильм.

- Еще до начала съемок «Елену» отметили за лучшую сценарную разработку. Вспомните, пожалуйста, с чего началась работа над этой картиной?

- Все началось с того, что один британский продюсер предложил участие в большом проекте с серьезным, хорошим, мощным бюджетом в семь миллионов долларов. Тема будущей картины должна была вращаться вокруг апокалипсиса. Этот проект собирались предложить четырем режиссерам: из Северной Америки, Южной Америки, Европы и Азии. Из европейских режиссеров выбрали почему-то меня. Это было 2 февраля 2009 года – как раз под мой день рождения пришло такое роскошное предложение. А в конце марта уже был готов сценарий. Продюсер сильно этому удивился – при том, что у нас не было никаких заготовок, никаких готовых идей.

Эту историю мы изобрели с нуля вместе с моим соавтором Олегом Негиным. Но потом стало понятно, что этот проект – очень длинная эпопея: ведь пока этот продюсер найдет четыре готовых сценария с четырьмя готовыми работать режиссерами… Я отказался от участия в этом проекте и стал искать продюсера в России. На наше счастье встретились с Александром Роднянским. Он прочитал сценарий, буквально на следующий день позвонил и сказал: «Андрей, это нужно делать!»

- А у вас была цель удивить, поразить своей картиной?

- Поразить? Кого, зрителя? Когда Станиславский с Немировичем-Данченко садились за репетиционный стол – ходят такие легенды – Константин Сергеевич говорил: «Ну что? Чем будем удивлять?» Если в этом смысле говорить, то никаких таких целей у нас не было. В фильме нет «поразительных» элементов, это совершенно простая, медитативная, созерцательная картина. В ней нет спецэффектов, и мы даже практически не прибегали к компьютерной графике. Лишь затирали какие-то ненужности и создавали дополнительные объекты.

- А вот студентам на лекциях вы говорите, что всегда стараетесь втянуть зрителя в картину. Это правда?

- Возможно, что-то подобное я говорил. Я считаю, что самый большой спецэффект – это загипнотизировать зрителя! То есть сначала вроде бы ничего не происходит в кадре, но ты «проваливаешься» туда и сразу попадаешь в ситуацию, доверяешь ей. Спецэффекты грешат навязчивостью, а гипноз действует практически как сновидение.

- В «Елене» у вас в главной роли снялась никому не известная актриса Надежда Маркина. А теперь она уже получила приз за «Лучшую женскую роль» на Международном кинофестивале в ЮАР, на Европейском кинофестивале в испанской Севилье и на Канадском фестивале нового кино в Монреале. Мало того, Надежда получила «Оскар» Азиатско-Тихоокеанского региона, а теперь выдвинута на соискание евро-«Оскара» как «Лучшая европейская актриса-2011».
Надежде повезло? Или это вам так везет с малоизвестными, но очень талантливыми актерами?

- Так у меня повелось еще с фильма «Возвращение». Там в фильме действуют только три персонажа – двое детей и взрослый, и именно тогда я понял, что есть удивительная, уникальная возможность найти никому неизвестного одного актера, потому что дети по определению не могут быть звездами. И я воспользовался этим, нашел актера Константина Лавроненко. Многие к тому времени уже даже забыли, что он является актером, так как он расстался со своей профессией и уже лет пять как занимался своим делом. В итоге за роль в «Возвращении» Лавроненко получил в Венеции «Золотого льва»! Это правильно, когда люди сидят в зале, смотрят на экран и знакомятся с героем, лицо которого они видят впервые. Это очень важный элемент – этому актеру ты больше доверяешь, ты легче можешь абстрагироваться от того, что ты всего-навсего сидишь в зале и смотришь кино. А когда на экране известное раскрученное лицо, которое каждым жестом, каждым взглядом уже «вошло в тебя», как старый твой знакомый, то ты и фильм принимаешь именно его состоянием, а не своим.

- А как вы относитесь к тому, что не ваш фильм выбрали в претенденты от России на номинацию «Оскар», а картину Никиты Михалкова «Цитадель»?

- Я это не комментирую. Фильм «Цитадель» я не видел, поэтому говорить объективно не могу.

- Вы не боитесь снимать «не массовые» фильмы?

- Я прекрасно понимаю, что зритель в огромной своей массе предпочитает зрелище, удовольствие, наслаждение. И лишь незначительная часть публики (не массовая, в любой стране мира и городе, любой национальности) ждет от фильма какого-то соучастия, события, которое заставляет по-новому посмотреть на его личную жизнь. В этом случае зритель – соавтор режиссера.

- Критики стали замечать, что вы все больше уходите от притч в реальность. А вы сами как считаете?

- Меня часто об этом спрашивают. Дело в том, что в «Елене» актуальны, современны только фактура, фон, декорации, в которых разворачивается действие. Москва, 2011 год, узнаваемые интерьеры, богатый район, состоятельный человек – с одной стороны. И некие выселки, «замкадье», как сейчас говорят, «хрущобы» – это с другой стороны. И вот эти два мира для меня совершенно притчевые, а нравственный выбор героини – это уже реальность.

- Еще говорят, что на сегодня это лучшая ваша картина. Вы согласны?

- Я не знаю. Это пусть люди судят. Каждый судит сам. Существуют и другие мнения: есть люди, которые любят «Изгнание», есть те, кто не может оторваться от «Возвращения». Это все не имеет никакого значения, и я не пытаюсь как-то в этом разобраться. Нужно идти своим курсом. И я не буду менять свой курс, чтобы понравиться тому, кому сейчас не нравлюсь. Зачем? Какой в этом смысл?

- Вы профессиональный актер. Вам не хочется сняться в своем собственном фильме?

- Нет, никогда.

- Почему?

- В фильмах, которые мы сделали, я не нахожу для себя роли. Если бы вдруг такое случилось… Хотя нет, вряд ли, вряд ли. Быть и снаружи, и внутри – это большая ответственность! Я целиком и полностью удовлетворен своей ролью режиссера. У меня нет необходимости разнообразить свою жизнь. По крайней мере, пока нет прецедента, какого-то серьезного интересного предложения. Я, признаюсь, вообще об этом забыл думать!

- Вы стали именитым режиссером, не имея специального образования. В своем роде это уникальный случай. Какой совет вы можете дать тем, кто хочет чего-то добиться в жизни, профессии?

- Какой совет тут можно дать? Если ты веришь в то, что хочешь и можешь это сделать, если ты веришь в то, что это важно и нужно, надо идти до конца. Верить в себя и быть готовым пойти на жертвы. Но не на компромиссы.