Человечество в облаке

Текст: Айвар Валеев

В конце апреля в Челябинской государственной академии культуры и искусств проходил научно-практический семинар «Культура и маркетинг культуры». Несмотря на нейтральное название мероприятия, идеи, которые звучали здесь, поистине взрывные. Событием стала лекция «Можно ли не читать?» директора московского Института книги, известного литературного критика и культуртрегера Александра Гаврилова.

В беседе со мной Александр рассказал, почему молодежь не читает и стоит ли паниковать по этому поводу, может ли философия обойтись без текста, что путного нам ждать от блогов и почему нужно учиться русскому мату.

Животное информационное

- Александр, чем занимается сегодня Институт книги?

- Мы стараемся понять основные тренды, которые будут двигать книгу. Не так давно по сети ходила заметка из журнала «Наука и жизнь» 20-летней давности, в которой подробно описывался iPad. Тогда это было абсолютно курьезным текстом, а теперь что?

Первый вывод из наших раздумий и разговоров – книга с очевидность расстается с бумагой. Во-вторых, мы видим, что книга вообще теряет некоторым образом свою отдельность. Мы переходим к единому информационному потоку, облаку, которое окружает человечество, и откуда мы черпаем информацию.

Человек – животное информационное. Он бесконечно производит и потребляет информацию. Мы научились эту информацию передавать посредством не просто разных сред мультимедиа, но еще и специфических сетевых технологий, которые сегодня являются частью повседневной жизни городского человека. У каждого из нас в кармане терминальное устройство, позволяющее одним нажатием получить доступ к полноте информации глобального информационного облака облака – это может быть всего лишь мобильный телефон. Причем нырнуть в облако ты можешь в любой момент времени, находясь в любой точке пространства. В джунглях Камбоджи с водой хреново, с едой скверно, а с доступом к глобальному информационному облаку полный порядок. Проверено на себе!

Соответственно, сегодня, для того чтобы участвовать в литературном процессе, вам не нужно быть в какой бы то ни было фиксированной точке пространства.

- Что это самое информационное облако меняет в процессе нашего взаимоотношения с литературой?

- Меняется предложение. Раньше, чтобы выбирать себе чтение, нужно было иметь книги на полке. Сегодня почти все доступно в два клика. Писатель оказывается в ситуации конкуренции за время и внимание читателя, в прямой конкуренции с «Мифом о Гильгамеше» и сайтом «Анекдоты. ру».

Информационное облако прикончило одно из оснований информационной политики и культуры, какой мы знали ее прежде. Раньше мы жили в ситуации информационного дефицита. Наша работа была поиском. Сегодня наша главная задача – отсев. Это рождает совершенно другого читателя.

- Как вы относитесь к такому распространенному опасению: «Молодежь не читает»?

- Эта история состоит из нескольких частей. Информация ныне распространяется не только через книжки и буквы. В ту пору, когда складывалась модерная индустриализация, грамотность и книжное чтение были монопольным путем к пониманию чего-либо. Сегодня, скажем, обучающее видео приняло на себя весь груз, который лежал на обучающей книге. Это связано с изменением скорости восприятия и доступом к форматам компактного и быстрого перенесения информации. Для того чтобы получить хорошего официанта или тракториста, можно сначала учить его 20 лет чтению, письму и навыкам риторического анализа, потом заставить его читать тракторные инструкции. А можно дать ему посмотреть обучающее видео.
Чтение перестает быть фактором принадлежности к цивилизации. Следовательно, мы начинаем потихоньку двигаться в сторону от чтения.

Философия на видео

- И все же кажется, что текст и чтение – это самый безубыточный тип передачи информации. Сложные и глубокие мысли человечество все-таки пока доверяет тексту, не так ли?

- Не уверен. Мы просто привыкли искать там ответы. И там накоплен большой массив, потому что человечество поверяло буквам свои мысли на протяжении веков.

- Разве философию Канта можно передать посредством видео?

- Я не уверен, можно ли в видео изобразить «вещь в себе» или «тело без органов». Но, несомненно, что прецеденты философского высказывания в виде фильма уже существуют. У Славоя Жижека (французский философ словенского происхождения. – Авт.) кроме замечательных книг есть «Кинематографический гид извращенца». Это видеофильм. Жижек, энергично используя формы кино, объясняет, каким образом история ХХ века может быть рассмотрена как история философских идей.

- Хорошо, а как быть с поэзией?

- Мы довольно много экспериментировали с видеопоэзией. Поэт пишет, а режиссер (или даже сам поэт) переводит это на язык видео. Вот есть коротенький фильм Федора Кудряшова на стихотворение Максима Амелина «Мне 30 лет». Катарсический эффект этого зрелища завораживающ. Я посмотрел его раз сто. Является ли это поэтическим высказыванием? Да! При этом оно одновременно адресуется и к визуальному коду, и к аудиальному, и к смысловому, и к культурно-историческому. Пытаясь достичь максимальной концентрации смысла в носителе, искусство перешагнуло поэзию и двинулось дальше.

В нас негодует Сократ

- То есть все эти причитания о том, что дети не читают, избыточны?

- Знаете, как правило, громче всех причитают, что дети не читают, взрослые, которые не читают сами.

Мы досадным образом пытаемся сделать вид, что какие-то формы культурной активности самоценны. Вот, например, весь XIX век всех детишек учили рисовать с натуры, причем как можно дотошнее. Зададимся вопросом, зачем? Какой праксис? XIX век – завершение эпохи великих географических открытий. У людей не было другого способа фиксировать свои находки, кроме как зарисовывать их. Появление фотографии отменило эту надобность. У грамотности и книжного чтения тоже была своя культурная прагматика. Но теперь она есть у просмотра видео или интернет-серфинга. Однако мы пытаемся делать вид, что ее нет.

- Американцы недавно отменили прописи, и это вызвало беспокойство: а вдруг произойдет нечто, и умение писать от руки снова станет востребованным?

- Людей можно понять. Мы чрезвычайно доверяем свою культуру электронным носителям. Завтра какой-нибудь злодей дернет рубильник на электростанции, и… С другой стороны, наша опаска в отношении новых носителей информации ничуть не лучше и не хуже негодования Сократа. Он утверждал, что письменность уничтожит мысль: человек начинает хуже запоминать и хуже мыслить. Меж тем, не будь письменности, мы и Сократа бы не знали. Если сопоставить риски и возможности электронных носителей, то выбор будет однозначным.
Другое дело, что технология работы с этим глобальным информационным облаком нам не очень ясна. И вот это уже настоящая проблема. Движение одновременно в разных направлениях в этом кипящем информационном водовороте чревато полным рассредоточением, утратой самого ядра личности. Мы сейчас как древние греки, которые хотели плавать, но боялись утонуть. Только у глобального информационного облака нет никакого Посейдона, чтоб принести ему в жертву пару-другую девственниц.

- И поэтому вы читаете, как и прежде…

- Сам я поступаю старомодно и не стыжусь старомодности. Мы в «Книжном обозрении» придумали слоган: «Говорим о книге самым старомодным образом: мы ее читаем». Мне кажется, на наш век хватит того, что можно почитать.

Есть что сказать?

- Как вы считаете, блоги могут стать литературой?

- Все обманутые ожидания, связанные с блогами, есть результат того, что люди позволили себе поверить в две несбыточные сказки – что общение в сети заменяет живое общение и что оно заменяет индивидуальный интеллектуальный поиск. Для того чтобы что-то сказать, все равно сначала придется подумать. Я как-то спросил Татьяну Никитичну Толстую, отчего русские писатели не все сплошь колумнисты? На что она сказала: «Понимаете, это же надо каждую неделю иметь в голове хотя бы одну мысль! У русского писателя так, как правило, не бывает».

- А у Умберто Эко, значит, бывает?

- Да.

- В чем проклятье?

- Русский писатель думает, что талант заменяет мастерство. Это делает русскую литературу ремесленно скудной. Микеланджело – великий талант, но если бы он не умел откалывать лишнее и полировать мрамор, мы никогда не увидели бы этих скульптур. Дар – это возможность видеть, а ремесло – это возможность сказать.

В блогах то же самое. Блог облегчает саму возможность высказывания. Но он не отменяет необходимость думать. Блоги сами собой не станут литературой, но в блогосфере есть в том числе и литераторы. Вот, к примеру, блог Леи Любомирской «Тст на трзвсть» есть блистательный образец русской литературы. У нее есть что сказать, она делает это в форме блога.

Материться нужно уметь

- Блоги сделали привычной чрезвычайную лексическую свободу. Я имею в виду употребление табуированной лексики. Но еще раньше мат проник в литературу. Как вы к этому относитесь?

- Я считаю, что мат является органической и неотъемлемой частью русского языка. Владение этой частью языка – часть культурной идентичности русского человека. При этом, полагаю, пользоваться этим языком надо аккуратно и умело. Екатеринбургский драматург Павел Казанцев говорит: «Я не могу кривить душой и должен точно описывать происходящее. Если все действительно х*ево, я не могу написать, что было «очень плохо»…» Это абсолютно точно! В русском языке очень глубокий синонимический ряд. В этом смысле мат является одним из синонимических пластов, передающий разные оттенки эмоций.

- Но куда чаще матерные словечки становятся, я бы сказал, эмоциональными костылями…

- Это правда, такое употребление я склонен осуждать, но это никак не связано с запретом на употребление мата.

- Следовательно, пора уже в юношестве воспитывать правильное употребление неконвенциональной лексики?

- Культуру употребления мата, я бы сказал. Виктор Ерофеев как-то позвал меня на программу «Апокриф» с темой: «Нужно ли учить детей врать?» Очень достойные люди объясняли, почему нужно отучать детей врать. Потому что мы окружены ложью и она душит нас. А я говорил обратное: нужно учить людей лгать для того, чтобы они лгали качественно. Нас душит не всякая ложь, а ложь грубая, неловкая, риторически неграмотная. Строго говоря, не может быть ни политики, ни человеческих отношений, ни искусства вне лжи. Вот есть история про Ивана Сусанина, абсолютно выдуманная Василием Андреевичем Жуковским. Но это не отменяет того, что Сусанин – один из наиболее мощных мифов, положенных в основание единства русского народа. Значит, хорошо соврал!

Так и с матом. Освоение языкового пространства – это серьезная задача. Материться надо уметь…

- А учителя этого дела у нас, как правило, не обладатели высшего филологического образования…

- Конечно. Нам не хватает хорошего словаря русского мата. Наш языковой капитал требует большой исследовательской работы.

«Золотая табакерка»

- Вы были инициатором или стояли у истоков нескольких престижных литературных премий. А если представить себе персональную премию Александра Гаврилова…

- «Золотая табакерка, дареная А. Гавриловым».

- Ну, например, да. Кто стал бы ее лауреатом, скажем, за последние лет пять?

- Лауреат нынешнего года – Андрей Рубанов, за личный писательский поиск. Рубанов поражает меня двумя вещами: как он растет с каждой следующей книгой и как часто у него выходит каждая следующая книга. Он пишет две книжки в год и дает стабильно растущее качество! Думаю, ему предстоит подняться еще на одну ступеньку, и я верю, у него есть для этого силы.

Предыдущую табакерку получил Захар Прилепин за «Грех».

За роман «2017» «золотую табакерку» получила Ольга Славникова.

За «Укус ангела» – Павел Крусанов. Но потом, правда, ему было указано на частичное служебное несоответствие и погрожено, что если никогда больше не напишет хорошего романа, то больше не дадим. И эту отнимем.

Ну и «Золотая табакерка» с леденцами была всемилостивейше отправлена Александру Иличевскому. Табакерка – за «Перса», леденцы – за «Матисса»…

Гаврилов Александр Феликсович родился 3 декабря 1970 года в Москве. Российский критик и редактор, литературный деятель. Руководитель Института книги.

Окончил факультет русского языка и литературы Московского государственного педагогического института имени В.И. Ленина (1992) и аспирантуру Института мировой литературы имени Максима Горького (1995, сектор «Серебряный век»).

В 1996-1998 гг. редактор полосы «Книги» «Независимой газеты», в 1998-2000 гг. – редактор книжного обозрения «Независимой газеты» «Ex libris-НГ». С 2000 по 2010 год – главный редактор газеты «Книжное обозрение».

Один из инициаторов и руководителей Московского международного открытого книжного фестиваля. Входит в состав жюри многочисленных литературных премий, таких как Национальная литературная премия «Большая книга», Всероссийского конкурса школьных изданий, ежегодного Национального конкурса «Книга года» и детской литературной премии «Заветная мечта». Один из организаторов Международной ярмарки интеллектуальной литературы non/fiction. Первый координатор Независимой литературной премии «Дебют» (в 2000 году). Организатор премии «Человек книги», инициатор премии «Бестселлер года».

(с) http://www.mediazavod.ru