Это интересно

МИХАИЛ ФОНОТОВ
Писатель, краевед

"Каждый раз, когда поднимаюсь на Нурали, на меня находит наваждение какой-то инородности или даже инопланетности. Сам хребет выглядит стадом огромных ископаемых животных, которые в глубоком сне лежат, прижавшись друг к другу. Он словно скован беспробудной задумчивостью, он каменно молчит, но кажется, что где-то внутри его тлеет очень медленное и едва угадываемое желание пробудиться".

АНДРЕЙ ЯНШИН

Можно ли всю жизнь прожить у реки и так и не побывать у ее истока? Конечно. Но побывать – лучше. Но зачем?

Вход в аккаунт

Как сделать, чтобы Великий пост не прошел мимо?

Как сделать, чтобы Великий пост не прошел мимо?
Протоиерей МАКСИМ КОЗЛОВ

 

Как сделать так, чтобы Великий пост не прошел мимо, чтобы в конце семи недель мы не обнаружили, что все время потрачено зря — на этот вопрос отвечает протоиерей Максим Козлов, настоятель храма св. мученицы Татианы при МГУ.

Резонный вопрос, потому что, с одной стороны, мы ждем поста как особенного времени года, и широко известные слова о том, что «пост – весна души» – не только метафора. С другой стороны, каждый, кто сколько-то лет уже жил в церкви, знает, что посты проходят по-разному, и результативность год от года разнится – и по жизни, и по встрече Пасхи, и что, собственно, будет в конце-то после семи недель?

Две вещи нужно твердо учитывать: первая – то, что мы можем пережить и получить на Пасху, – это всегда дар Божий. А дар – он на то и дар, чтобы на него надеяться, на него уповать, но его нельзя планировать. Как чудо – на чудо верующий человек надеется, а если мы начнем его зарабатывать, скорее всего, не получим. Второе: очень многое зависит от нашего правильного целеполагания. Чего мы хотим добиться в результате? Знаем ли ошибки, которые видим по себе, отчасти по другим людям?

Первое – это определенного рода унылость в начале поста: теперь нужно будет поститься, молиться и больше ничего – телевизор выключить, с друзьями не общаться, весело, по крайней мере. Одного, второго, третьего нельзя, только жевать макароны и картошку с грибами – каждый вспомнит дорогие для него ограничения, которые наступят. И вот «так делать нужно, я же православный, никуда я не денусь», но есть некая тоска в очах, которая иногда принимается за покаянный настрой, но это не то. Будет такого рода переживание в начале поста как тяготы, которые нужно (вот нужно!) понести - ну и донесешь до конца, в лучшем случае.

Второе – это такого рода отношение к посту, что «да, я, конечно, с усердием все буду делать, но главное, чтобы он поскорее кончился. Вот я жду, когда можно будет разговеться, когда всё, наконец, – запоют красиво, будет это чудо ночного пасхального Богослужения и т.д. и т.п.» Причем пост воспринимается так, как некоторые работу воспринимают, даже считаясь трудолюбивыми. Человек делает работу, чтобы отделаться, чтобы наконец началось то блаженное время, когда работы этой не будет. Вот так же и к посту можно относиться.

Соответственно, скажу теперь мудреное слово: много будет зависеть от правильного целеполагания. И здесь что можно вспомнить?

Можно вспомнить значение самого этого слова «пост». Филологи нас, может быть, тоже смотрят, и даже не филологи знают, что в бытовом русском языке слово «пост» означает определенного рода контроль, который нужно пройти.

Скажем о двух видах такого рода контроля. Один: сейчас все мы путешествуем, – это таможенный контроль, пограничный пост. Возьмем такую аналогию: хочется нам куда-нибудь, где в нашем понятии – рай. На острова какие-нибудь, где зеленый-зеленый океан, яркое-яркое солнце и нет нашей бесконечной зимы. И вот все мы уже сделали для того, чтобы там оказаться, приехали в аэропорт, миновали террористов, которые в этот раз не собрались, и нужно проходить этот таможенный контроль. Ясно, что есть вещи, которые можно пытаться с собой протащить: жидкость какую-нибудь не заметят, разрешат взять. А есть вещи, с которыми лучше не соваться, и которые, любишь ты это, не любишь, а нужно здесь оставлять: не берите с собой огнестрельное, холодное оружие —  к примеру, нужно его оставить.

Так же и здесь: вступая в пост, нужно твердо решить, что если мы хотим оказаться там, где рай, где «солнце правды», где такие острова, можно потерпеть нашу жизнь. Давайте решим, что мы оставляем, даже если нам это дорого. И тут уж каждый сам для себя решает.

Такого рода отказы в пост, ограничения должны быть, с одной стороны, реалистичными. Мы же не можем сказать, что «я завтра стану кротким», если я гневлив и раздражителен. Я не могу этого пообещать. С другой стороны, чувствительными. Это не может быть отказ от кофе, если я кофе не люблю. Не велика заслуга. Или там, от макарон с морепродуктами, если я не могу этих ракообразных, членистоногих видеть, а только отбивная для меня утешение. Откажись от того (начиная от еды начиная до распорядка жизни), что составляет для тебя некоторое усилие, ради Той цели не тащи с собой.

Второй пост – это ведь ещё и служили многие из нас (кто не служил, тот в кино видел) – в армии бывает. Стоит человек «на тумбочке», как в армии говорят, или на КПП, ещё что-нибудь охраняет, и должен он бодрствовать. Пройдет полковник, увидит, что солдат на тумбочке согнулся, заснул (ну не полковник, младший лейтенант) — плохо будет солдату. Так и здесь можно попытаться вспомнить, что мы вообще-то призваны быть добрыми воинами Христа Бога нашего, что христианство, как говорится в чине крещения, – это еще и есть воинское братство, так оно задумано. И осознать себя нештатскими, хотя бы на эти семь недель, с разными обязательствами перед нашим Богом, что мы все — понимающие, уставшие, трезво оценивающие себя и действительность вокруг, — должны, в конце концов, вспомнить о присяге, а не о жизненных обстоятельствах. Это поможет пройти пост.

Еще одну вещь можно вспомнить. Сейчас наше христианство нам почти ничего не стоит. Мы не живем в период гонений. С нами не будет такой ситуации, как рассказывала мне старая преподавательница Ольга Ильинична Подобедова, которая девушкой в 30 лет, студенткой университета выходила из одного из московских храмов, и мимо проходившая женщина – рядовая, не сотрудница органов и не ещё кто-то, увидев молодую девушку, выходящую из церкви, повернулась, не поленилась подойти, плюнула ей в лицо и сказала: «На тебе за твоего Бога!» Вот ничего подобного мы сейчас не переживаем. Все гипотетические рассуждения о торжестве политкорректности, о злодеях в СМИ и тому подобное – это потому и гипотетически, что мы свободно об этом пишем, выражаем наши протесты, подаем в суды, с нами-то никто ничего не делает.

Пост – это возможность немножко объявить цену собственному христианству: «Я ради Бога от чего-то готов отказаться или это все разговоры о…?» По преподобному Серафиму, что «рассказывать о христианстве – это бросать камушки с колокольни, а жить по-христиански – это таскать их туда, на колокольню». Есть возможность немножко пожить по-христиански, а не только выглядеть таковым. Ведь берут на небо не фантомы, не видимости, а образ и подобие реального человека. Вот «пособираем» этого реального человека.

Что еще сказать? Пост хорошо, если будет некоторым собиранием внутренней жизни. В молитве Ефрема Сирина есть слова, которые не всегда полно понимаются, когда мы просим избавить нас от «духа праздности». Праздность иной раз сводится до обломовщины – ничего не делать. Лежит человек там, ленится. Теперь вспомним, что по-славянски, соответственно, по-гречески, праздный – это значит «пустой, не наполненный». Это тот, у кого нет внутреннего содержания. Соответственно, праздность может разрешаться как в «ничегонеделание», подобное обломовскому, а может – в бесконечную суету, как у Штольца. Можно гиперактивностью забивать собственную праздность, собственную внутреннюю пустоту.

Пост – это призыв и возможность нечто сделать внутри себя, собрать что-то такое в душе, что, кстати, поможет даже и в старости, в помин Вечной жизни, избежать маразма. Обратите внимание, какое сейчас стало частое явление – старческий маразм. Не ослабление памяти, что бывает почти у любого человека, не какие-то физические изменения, а как спадают с человека внешние социальные скрепы – семейные, рабочие – и выясняется такая картина, что страшно становится. Но я почти не видел, т.е. не почти, а просто не видел павших в маразм старых монахов, и священников не видел в маразме. Потому что внутренняя жизнь у людей все-таки была, создание этого внутреннего человека. Вот мы к этому постом призываемся.

Ну и главное – цели не забывать, что все это имеет смысл как инструмент ради того, чтобы нам с Богом нашим быть. Если все это мы будем делать не ради Христа, а в качестве самодеятельного аскетического упражнения, мы, на самом деле, не сильно будем отличаться от тех людей, читающих общенациональные газеты, которые начинают поститься ради диеты: «ну так, организм оздоравливается, вообще не бесполезно, да как-то так и стал поститься». Вот давайте об этом всем подумаем, глядишь, чем-то и в этом году для нас пост окажется небесполезным.

Записали Тамара Амелина и Петр Каминский

Источник: Православие и мир

 

Вокруг

…Если в двух словах, то она прошла разведчицей всю войну, после войны закончила МАИ и работала инженером-конструктором у С.П. Королева. На пенсию ушла только чтобы работа не мешала ей отдавать все силы возрождавшемуся Пюхтицкому подворью. Если опять же в двух словах, то вся жизнь ее прошла в эпицентре самой активной деятельности.

Воспоминания Елены Вержбловской (детство, духовный путь, арест, гибель и прощание с любимым)

"...Я вижу каким-то внутренним зрением, как около сердца светится огонек, он делается все ярче и ярче и похож на голубую звезду. Как сквозь воду я слышу глухой стук. Что это? А-а, это звук от ударов, это бьют меня, но я больше не чувствую ни боли, ни страха. Мне хорошо..."

Петр Мамонов - о любви, культуре и православии

"Знаете, что думали древние о том, как образуется жемчуг в устрице? Устрица раскрывает раковину, и туда попадает луч солнца или удар молнии - и так образуется жемчужина. Так пишет об этом Исаак Сирин - это мой любимый святой. И наше дело - только створки открыть и ожидать".

О семье Артамкиных, в которой родилось сразу пять девочек, заговорили чуть более четырех лет назад. Российские врачи отказывались вести эту беременность. Помогли врачи английские. Затем Артамкины перестали быть «информационным поводом» и стали почти обычной московской семьей. Или все-таки не совсем? На вопросы отвечает глава семейства Артамкиных Дмитрий.

БГ - о православии, буддизме и истоках творчества

"У меня всегда существует огромное количество мыслей, идей, планов, и каждая новая песня, которую я пишу, в щепки разбивает все эти планы, не оставляет камня на камне от всех моих идей. Потому что я думаю и предполагаю, человек предполагает, но Бог располагает".

В круге

Григорий Померанц об убийстве отца Александра Меня

"Свастика в Индии до сих пор остается мирным религиозным символом. Ненависть, ищущая освящения, легко превращает образ духовного движения в фашистский знак".

Несколько стихотворений

Стихи этого поэта появились четверть века тому назад в журнале «Новый мир», в рубрике «Из литературного наследия». Читателям он был неведом, о нем знали только в узком поэтическом круге.

Ответ Льва Толстого на решение Синода об отлучении его от церкви

"То, что я отрекся от церкви, называющей себя православной, это совершенно справедливо. Но отрекся я от нее не потому, что я восстал на Господа, а напротив, только потому, что всеми силами души желал служить ему".

Святитель Николай Сербский - о Промысле Божием, спасении души и ожидании смерти

Мысль о Промысле Божием в человеческой жизни – величайшая мысль, достойная человека. Забота о спасении души – величайшая забота, достойная человека. Ожидание смерти – величайшее ожидание, достойное человека.

Митрополит Антоний (Сурожский) размышляет о смерти

Мое первое яркое впечатление о смерти - разговор с моим отцом, который мне как-то сказал: “Ты должен так прожить, чтобы научиться ожидать свою смерть так, как жених ожидает свою невесту: ждать ее, жаждать по ней, ликовать заранее об этой встрече, и встретить ее благоговейно, ласково”.

Протоиерей Дмитрий (Алферов) - о состоянии современного общества и выматывающем понимании того, что "Титаник" тонет, а все продолжают танцевать...

"Когда немцы победили французов во франко-прусской войне 19 века, Бисмарк сказал, что войну выиграл немецкий учитель. Дело в том, что в то время именно благодаря педагогам немцы учились осознавать себя гражданами нового единого государства".

В этом разделе вы можете познакомиться с нашими новыми книгами.

Шесть книг Издательского Дома Игоря Розина стали победителями VIII областного конкурса «Южноуральская книга-2015». Всего на конкурс было представлено более 650 изданий, выпущенных в 2013-2015 годах.

Издательский Дом Игоря Розина выполнит заказы на изготовление книг, иллюстрированных альбомов, презентационных буклетов, разработает узнаваемый фирменный стиль и т.д.

ПАРТНЕРЫ

Купить живопись

"Неожиданные вспоминания" Дмитрия и Инги Медоустов - это настоящее "густое" чтение, поэзия не слов, но состояний, состояний "вне ума", состояний мимолетных и трудноуловимых настолько же, насколько они фундаментальны. Состояний, в которых авторы тем не менее укоренены и укореняются именно (хотя и не только) через писание.

Эта детская книжечка - вполне "семейная". Автор посвятил ее своим маленьким брату и сестричке. И в каком-то смысле она может служить эталоном "фамильной книги", предназначенной для внутреннего, семейного круга, но - в силу своей оригинальности - интересной и сторонним людям.

История, рассказанная в этой очень необычно оформленной книге, действительно может быть названа «ботанической», поскольку немало страниц в ней посвящено описанию редких для нас южных растений. Впрочем, есть достаточно резонов назвать ее также «детективной», или «мистической», или «невыдуманной».

Сборник рассказов московского писателя Сергея Триумфова включает страстные лирические миниатюры, пронзительные и яркие психологические истории и своеобразные фантазии-размышления на извечные темы человеческого бытия.

Книга прозы Александра Попова (директора челябинского физико-математического лицея №31) «Судный день» – это своего рода хроника борьбы и отчаяния, составленная человеком, прижатым к стенке бездушной системой. Это «хождения по мукам» души измученной, но не сломленной и не потерявшей главных своих достоинств: умения смеяться и радоваться, тонуть в тишине и касаться мира – глазами ребенка.

Роберто Бартини - человек-загадка. Кем он был - гениальным ученым, на века опередившим свое время, мыслителем от науки, оккультным учителем? Этот материал - только краткое введение в судьбу "красного барона".

"Люди спрашивают меня, как оставаться активным. Это очень просто. Считайте в уме ваши достижения и мечты. Если ваших мечтаний больше, чем достижений – значит, вы все еще молоды. Если наоборот – вы стары..."

"Отец Александр [Мень] видел, что каждый миг жизни есть чудо, каждое несчастье – священно, каждая боль – путь в бессмертие. А тем более цветок или дерево – разве не чудо Божье? Он говорил: если вам плохо, пойдите к лесу или роще, возьмите в руку ветку и так постойте. Только не забывайте, что это не просто ветка, а рука помощи, вам протянутая, живая и надежная..."

"Всего Капица написал Сталину 49 писем! Сталин не отвечал, но когда Капица, не понимая такой невоспитанности, перестал ему писать, Маленков позвонил Капице и сказал: «Почему вы не пишете Сталину, он ждет новых писем». И переписка (односторонняя) возобновилась".

"Через цвет происходит таинственное воздействие на душу человека. Есть святые тайны - тайны прекрасного. Понять, что такое цвет картины, почувствовать цвет – все равно, что постигнуть тайну красоты".

"...Ненависть, если и объединяет народ, то на очень короткое время, но потом она народ разобщает еще больше. Неужели мы будем патриотами только из-за того, что мы кого-то ненавидим?"

"Внутреннее горение. Отказ от комфорта материального и духовного, мучительный поиск ответов на неразрешимые вопросы… Где все это в современном мире? Наше собственное «я» закрывает от нас высшее начало. Ведь мы должны быть свободными во всех своих проявлениях. Долой стеснительность!.."

"В 1944 году по Алма-Ате стали ходить слухи о каком-то полудиком старике — не то гноме, не то колдуне, — который живет на окраине города, в земле, питается корнями, собирает лесные пни и из этих пней делает удивительные фигуры. Дети, которые в это военное время безнадзорно шныряли по пустырям и городским пригородам, рассказывали, что эти деревянные фигуры по-настоящему плачут и по-настоящему смеются…"

"Для Beatles, как и для всех остальных в то время, жизнь была в основном черно-белой. Я могу сказать, что ходил в школу, напоминавшую Диккенса. Когда я вспоминаю то время, я вижу всё черно-белым. Помню, как зимой ходил в коротких штанах, а колючий ветер терзал мои замерзшие коленки. Сейчас я сижу в жарком Лос-Анджелесе, и кажется, что это было 6000 лет назад".

"В мире всегда были и есть, я бы сказал так, люди этического действия – и люди корыстного действия. Однажды, изучая материалы по истории Челябы, я задумался и провел это разделение. Любопытно, что в памяти потомков, сквозь время остаются первые. Просто потому, что их действия – не от них только, они в унисон с этикой как порядком. А этический порядок – он и социум хранит, соответственно, социумом помнится".

"Я не турист. Турист верит гидам и путеводителям… А путешественник - это другая категория. Во-первых, ты никуда не спешишь. Приходишь на новое место, можешь осмотреться, пожить какое-то время, поговорить с людьми. Для меня общение по душам – это самое ценное в путешествии".

"В целом мире нет ничего больше кончика осенней паутинки, а великая гора Тайшань мала. Никто не прожил больше умершего младенца, а Пэнцзу умер в юном возрасте. Небо и Земля живут вместе со мной, вся тьма вещей составляет со мной одно".

"Я про Маленького принца всю жизнь думал. Ну не мог я его не снять! Были моменты, когда мальчики уставали, я злился, убеждал, уговаривал, потом ехал один на площадку и снимал пейзажи. Возможно, это одержимость..."

"Невероятная активность Запада во всем происходящем не имеет ничего общего ни со стремлением защищать права человека на Украине, ни с благородным желанием помочь «бедным украинцам», ни с заботой о сохранении целостности Украины. Она имеет отношение к геополитическим стратегическим интересам. И действия России – на мой взгляд – вовсе не продиктованы стремлением «защитить русских, украинцев и крымских татар», а продиктованы все тем же самым: геополитическими и национальными интересами".