Об Интернете и фильтрации

Для начала необходимо сказать о том, что система фильтрации в Интернете не работает в принципе, так как противоречит самой физической сути сети и логике настоящих злоумышленников.

Рассмотрим физическую среду распространения - Интернет. В марте 2012 года в сети насчитывалось 264 миллионов уникальных сайтов, и прирост за март составил 31.4 млн (5% в месяц! - вот доказательства). Любой пользователь интернета может воспользоваться бесплатным или платным хостингом практически в любой части мира и разместить информацию без какой-либо модерации. Перенос контента, миграция материалов может происходить каждую минуту в ручном или автоматическом режиме между доменными зонами, странами, провайдерами, хостерами и социальными платформами. В этом инновационная суть интернета, его физика, которую никакой закон отменить не может. При этом, ещё раз, количество ресурсов растет невероятными темпами.

Переходя к логике злоумышленников, давайте отметим непреложный факт, что материалы с детской порнографией и предложением купить Виагру (наркотики или проч.) попадаются простому обывателю крайне редко. Что вступает в явное противоречие с первым законом "открытого интернета". Казалось бы - все бесплатные и платные открытые платформы во всем мире давно должны быть загажены детскими порнографами, торговцами наркотиками, оружием и рабами? Ответ очень простой. Криминальная среда в интернете, так же как и в оффлайне, - это мир, который отделен от обывателя рамками понятий, своих законов и барьерами, за которыми начинаются серьезные риски. Идя по улице, большинство из нас никогда не увидят изнасилование или ограбление банка. В Москве не принято подходить к гражданам у метро и открыто предлагать дурь. Логика злоумышленников простая - свинтят. То же самое в интернете. Если злоумышленники начинают открыто публиковать свои рекламные материалы в интернете, то вне зависимости от юриспруденции хостера, их вычислят по следам многочисленных публикаций на основе сигналов граждан, для глаз которых эти материалы не предназначались. Таким образом, 99.9% криминала в сети живет вне поля зрения рядовых пользователей. Набор в свои ряды преступники производят из тех граждан, которые проявляют прямо-таки завидную настойчивость в поиске, например, детской порнографии. Что явно является отклонением от нормы. Таким образом, мы имеем интернет, в котором несмотря на возможность мгновенной репликации материалы криминального характера крайне редки, так как существенно повышаются риски преступников.

Зафиксировав это, перейдем к очень интересному эффекту "интернет-линзы". Существует множество тематик, к которым у граждан России (и не только) отношение спорное. В качестве неполитического безобидного примера возьмем историю torrents.ru. После снятия делегирования с домена в зоне RU ресурс в течение суток мигрировал в зону ORG. Но он сделал это с существенным приростом аудитории. По различным оценкам трафик подрос от 10 до 20% буквально за два месяца исключительно из-за повышенного интереса, связанного со скандальным закрытием. Скандал чётко лег на уверенность русскоговорящих граждан, что скачивание контрафакта не является страшным преступлением.

Более мрачный пример - сайт Кавказ-центра. О его существовании знали несколько сотен человек. После многочисленных закрытий, переносов доменов и хостингов и публикаций в СМИ сайт привлек на свои страницы уже тысячи человек. Сайт и сейчас доступен в виде различных клонов и более 3 тыс. последователей в твиттере. Я возьму на себя смелость предположить, что "черный список" ресурсов добавит "плохим" ресурсам популярности исходя из двух свойств русского архетипа: "любопытно, что же там такое зарывают", и "а кто вы такие, чтобы мне запрещать?" По крайней мере, исторически "Индекс запрещённых книг", изданный католиками, обычно поднимал цены на вошедшие в него издания в книжных лавках и давал дополнительную прибыль издателям, значительно увеличивая тиражи за счёт такой рекламы.

Четвертый тезис - почему не нужно боятся "Великого китайского файрвола". Ответ очень простой. Он работает из рук вон плохо. Зато стоит "галочка" в отчетах ЦК КПК. Впрочем, запреты в Китае падают на другую культурную традицию - уважение к руководству является более сильным стимулом, нежели технологические фильтры. В России же, по сути, мы можем получить ещё один инструмент для избирательных репрессий, получения бизнес-преимуществ и... рекламы запрещаемых ресурсов.

В результате рассуждений мы имеем:

1. Фильтрация бесконечного интернета требует бесконечного времени и ресурсов. Добавим к этому факт, что интернет растет стремительно. Получаем как минимум проблемы.

2. Криминал в сети есть, но он закрыт от глаз рядовых граждан - преступники предпочитают тишину. Получаем комфортную рабочую атмосферу для профессора Мориарти.

3. Запреты будут вызывать повышенный интерес к закрываемым ресурсам. Спорные темы (авторское право, политика, легкие наркотики, порно) будут приводить к эффекту "интернет-линзы". Получаем бесплатное продвижение ровно тех тем, которые мы хотели бы "погасить".

4. Китайский файрвол работает плохо и может существовать только в рамках культурной среды и обычаев. А у нас это будет что-то совершенно уникальное, вредоносное для репутации страны и при этом практически незаметное для реальных злоумышленников (но причиняющее неудобства пользователем).

Вы можете удивиться, но есть и то, что мне кажется положительным в этом законе.

Во-первых, будут развиваться технологии анонимизации и "сильной крипты". Это хорошо для инноваций и рынка. Во-вторых, представляется, что единственной реально действующей неполитической, не коммерческой и не связанной с телеком-олигархами интернет организацией является Координационный центр национального домена. Именно КЦ может быть тем самым уполномоченным за ведение реестра нежелательных ресурсов, коли закон будет принят.

На вопрос, почему закон так шустро продвигают и кому это надо, пускай отвечают другие. Уверен, теорий много :) Заговор точно есть :).

Остался еще один напряг, который на закуску. Многие криминальные ресурсы, которые попадают в поле зрения граждан, служат объектами оперативной разработки правоохранительных органов. Что происходит при исключении этих ресурсов из сферы доступности, пока не понятно. Если смотреть с точки зрения отчетности: "закрыто столько-то" - премия, почёт и уважение. Что касается реальной поимки преступников - ответ не такой уж очевидный. Ведь если криминал не видно, значит, он как бы не существует?