О семимесячном плавании через два океана

В самом конце ушедшего года произошло значимое событие – на Южный Урал вернулся экипаж парусной яхты «Челябинск», совершивший семимесячное плавание через два океана. За кормой лодки – 20 тысяч морских миль, бездна проделанной работы, множество приключений. О некоторых из них мы беседуем с капитаном «Челябинска», депутатом ЗСО Владимиром Горновым.

- Владимир Михайлович, у вас уже было время оценить результаты своего «хождения за три моря»?

- Главная задача экспедиции выполнена, мы дошли до атолла Макемо (по-другому – остров Кутузова) во Французской Полинезии. Установили там памятные барельефы в честь героев Отечественной войны 1812 года. Именем генерала Раевского в свое время вообще был назван целый архипелаг, но это необитаемая территория. Зато на острове Кутузова мы построили монумент – барельефы, вмонтированные в каменную пирамидку. Изображения двух полководцев привезли с собой, постамент же сделали из подручного материала – камней, скрепленных цементом. Думали управиться за сутки, но провозились целых восемь. Строили по вечерам, по ночам, потому что днем работать было невозможно, жара доходила до 36 градусов в тени. Первоначально предполагали, что прикрепим барельефы к скалам и на этом все. Но нам отвели очень выгодное место – у администрации, на центральной площади, океан рядом. Красивый памятник получился, прямо душа возрадовалась, когда закончили. А еще по ходу экспедиции экипажем выполнялась научная работа, собирался материал по различным явлениям природы: температура, скорость ветра, форма облаков, загрязненность воды в той или иной точке Мирового океана… Сейчас обрабатываем эти данные, сводим их в электронные таблицы, чтобы затем передать в Челябинское отделение Русского географического общества для детального анализа.

- На сайте экспедиции сообщалось, что из-за памятника вы и пострадали. Центральные власти этого островного государства были недовольны такой активностью южноуральцев.

- Да тут целый комплекс причин. Во-первых, мы поставили памятник победителям Наполеона, тогда как во Французской Полинезии до сих пор убеждены, что 200 лет назад ту войну выиграли французы. Во-вторых, недалеко от острова мы поймали акулу, а у них этого делать нельзя. В-третьих, наш радист Семен Иванов в разговоре с местными неосторожно вспомнил о недавнем людоедском прошлом жителей этих островов… Полинезийцы вообще народ непростой. С виду добродушные, они для тебя и споют, и станцуют. А потом поджарят и будут кушать с настроением. Так вот, уже на Таити по анонимной наводке власти устроили на «Челябинске» четырехчасовой обыск. Полицейские повышвыривали все наши вещи, навели на лодке бардак. Интересуюсь: какая причина? Они отвечают: с Макемо позвонили, сказали, что вы торгуете оружием и наркотиками. Но ничего противозаконного у нас на борту они, разумеется, не нашли.

- Можно несколько слов об остальных членах экипажа «Челябинска»?

- На воде мы прожили почти восемь месяцев – с мая по декабрь. Первоначально собирались идти вчетвером, но наш боцман Виктор Белов серьезно заболел и был вынужден вернуться домой еще из Германии, где строилась яхта. Так что в экспедицию отправились втроем – я, старпом Алексей Зайнуллин и радист-переводчик Семен Иванов. Семен – настоящий кладезь: английский и французский он знал до этого, испанский же выучил в дороге. А начиная с Канарских островов и островов Зеленого мыса без знания испанского языка не обойтись. Глядя на него, и у меня появилось желание освоить этот язык, испанский для морехода необходим. Семен человек молодой, современный, он великолепно разбирается в электронике, что неоднократно нас выручало. Никакой работы не чурался: надо залезть на мачту – Семен лезет на мачту. Алексей Зайнуллин – хороший моряк, знает толк в управлении парусами. Аккуратен, руки у человека золотые, все технические вопросы были на нем. В Атлантике у нас вышел из строя автопилот, так Леша в походных условиях умудрился его отремонтировать. Кстати, во время стоянки в одном из южноамериканских портов он человека спас. Тот упал с пирса, а Алексей помог ему выбраться на сушу.

- Давайте разберемся, Владимир Михайлович. Вы говорите, что в путешествие отправились втроем, а потом я прочитал на сайте, что на борту «Челябинска» все-таки было четверо моряков.

- Дело в том, что во время стоянки в аргентинском Мар-дель-Плата к нам присоединился мой давний товарищ, челябинский яхтсмен Александр Достовалов. С Сашей мы в свое время вместе сдавали экзамен на шкипера, и я знал о его мечте обогнуть под парусом самую южную точку Америки. Александр пробыл с нами около месяца, вместе с ним мы проходили мыс Горн. Потом из Чили он улетел домой и мы с ребятами снова остались втроем.

- Коварный и печально знаменитый мыс вы миновали в сентябре, дату как по заказу приурочили аккурат к дню рождения Челябинска. Расскажите, как это было.

- Проходили мы его не в самое оптимальное время. Сентябрь, как известно, в южном полушарии – начало весны. Холод, плавающие льдины, температура воздуха от плюс четырех до минус двух, температура воды – градусов пять. Как назло, на яхте вышли из строя все нагревательные приборы, поэтому в нашей кают-компании температура не поднималась выше 13 градусов. Условия, прямо скажем, почти экстремальные. Но ничего, повезло. Благодаря северо-восточному ветру мы относительно спокойно прошли мыс под парусами по направлению из Атлантики в Тихий океан. Хотя большинство яхтсменов предпочитает обратный маршрут – с запада на восток и в другое время года.

- Серьга в вашем ухе – свидетельство успешного прохождения мыса?

- Как видите, она у меня в правом ухе, это говорит о том, что мыс Горн мы обогнули правым бортом. И когда мы оказались в аргентинском городке Ушуайа, где находится самый южный на планете яхт-клуб, нас пригласили туда и вручили соответствующие сертификаты. А еще – вдели в ухо серьгу. Такова морская традиция. Вошли мы в клуб и с удивлением увидели на стене российский флаг. А на нем – автограф знаменитого путешественника Федора Конюхова. Нам ничего не оставалось, как и свои подписи поставить.

- Вы советовались с Конюховым, когда планировали столь серьезную экспедицию?

- Федор Филиппович благословлял нас на этот поход. Более того, поделившись своим опытом, он оказал нам неоценимую методическую помощь.

- А что можете сказать о своем судне? Нешуточное ведь дело – два океана на нем пересекли.

- На самом деле ничего уникального в ней нет, яхта самая ширпотребовская. Морская лодка класса безопасности «А», по меркам серьезных моряков – обыкновенная пластиковая «мыльница». Через океаны на таких, как правило, не ходят. Обычно подобные лодки покупают, чтобы кататься по внутренним морям между островками. Поэтому, где бы ни встречали наш «Челябинск», все всегда удивлялись: как это мы решились на такой яхте идти в столь дальний поход? Даже продавец судна не ожидал от уральцев такой шустрости. Сейчас яхта, конечно, требует ремонта. Днище покрылось ракушками, нужно его почистить, обработать «необрастайкой».

- Первоначально капитан Горнов объявил о желании пройти вокруг света, но потом планы экипажа «Челябинска» резко изменились…

- Если бы не вынужденные задержки, мы бы совершили задуманное. Одних только ремонтных простоев я насчитал 45 суток. К сожалению, лодку на немецкой верфи нам сдали с опозданием на 20 суток. Немцы перестали быть пунктуальными, да и качество исполнения яхты нас не сильно устроило. Две трети месяца ушло на устранение недоделок. Но нам повезло в том плане, что все «болячки» судна вылезли еще в Европе и у нас была возможность подготовить «Челябинск» к большому походу. Прибавьте сюда пятисуточный мертвый штиль в Атлантике. А в Тихом океане у нас был период, когда лодка целую неделю на одном месте «топталась». Вроде бы идешь и идешь вперед, а наутро смотришь по плоттеру – до ближайшей суши все те же две тысячи миль. Прямо день сурка какой-то! И так это депрессивно действует… Но потом яхта попала в хорошее течение, паруса поймали благоприятный ветер. Тем не менее, стало очевидно, что в отведенные сроки мы не укладываемся и нам пришлось менять планы. С островов Зеленого мыса яхта пошла не на юго-восток, а на юго-запад. Потому что первостепенной целью оставалось достижение островов Кутузова и Раевского.

- Вы упомянули о штиле. Согласны с Андреем Макаревичем, певшем, что моряк бурь не боится, что ему «гораздо трудней не свихнуться со скуки и выдержать полный штиль»?

- Да нет, буря, конечно, страшнее. В штиль попасть никому не пожелаю, но при этом ты все-таки в безопасности. А шторм это всегда большой риск. Только представьте себе волны высотой в многоэтажный дом! А девятый вал – это просто волна-убийца, которая все крушит на своем пути.

- Мы внимательно следили за ходом экспедиции и сообщали, что параллельно с вами кругосветное путешествие совершает еще одна яхта с южноуральцем на борту. Ее название Willow Winds. Выходили с ними на связь?

- Да, в составе экипажа Willow Winds был магнитогорец Виктор Кутищев. Когда это было возможно, мы переписывались с ним по электронной почте. В ноябре, насколько я знаю, яхта завершила свою кругосветку. Виктор помогал нам советами. Морское братство – оно очень мощное. В море, в отличие от суши, в беде тебя никогда не оставят, с открытой душой поделятся знаниями, подскажут оптимальный маршрут, помогут с картами. Когда у нас не было Интернета, мы созванивались с капитанами других судов, и они диктовали прогнозы погоды.

- Двести тридцать суток Иванов, Горнов и Зайнуллин провели бок о бок. Наверное, это непросто… Чем был наполнен ваш ежедневный быт?

- Во время переходов мы часто слушали музыку. Наши вкусы сошлись на Владимире Высоцком. Вот швартуемся, к примеру, на Таити и начинает звучать песня Высоцкого со словами «Пришвартуетесь вы на Таити/ И прокрутите запись мою/ Через самый большой усилитель/ Я про вас на Таити спою». Представляете состояние души, когда кажется, что эту песню несколько десятилетий назад Владимир Семенович словно бы для подобного случая сочинил! Каждый наш день начинался однообразно: с проверки такелажа, с его ремонта, если необходимо. Потом завтрак. Голодать не голодали, но в последние переходы мы свои припасы основательно подъели. Закончились аргентинские сосиски (не очень вкусные, кстати), но выручила увельская каша – ее мы дома запасли целый мешок. Натуральная гречка в море была для нас настоящим деликатесом! Если свежая рыба, то махи-махи, тунец… Угощались барракудой – изумительная на вкус, нежная, хоть и очень костистая рыба.

- Какая экзотика!

- Но рыба в наши снасти попадала не часто, может, раз в неделю. После завтрака – зарядка, комплекс упражнений, обычно Сема Иванов в роли физрука выступал. Приготовление обеда – это Алексей и Семен, я в кулинарии не мастак. Супчики на газовой плите варили, курицу готовили, яичницу жарили… Микроволновкой практически не пользовались, ей слишком много электроэнергии требуется. Спали по очереди, потому что один всегда на вахте. Если идешь в ручном режиме, то очень устаешь крутить штурвал, а к концу четвертого часа возникают галлюцинации, на горизонте начинают мерещиться миражи. Океан вообще много сил отнимает, любые работы в открытом море – дело непростое. Крен в 30 градусов считается нормой, а так бывает и до 45. Ходить трудно, просто удержаться на палубе – проблема. И это состояние круглые сутки.

- Чем еще занимался экипаж во время многодневных переходов?

- Играли в шахматы, читали книги. Я вот с удовольствием перечитал «Божественную комедию» Данте, «Фауста» Гете. Была у нас большая коллекция фильмов – каждый посмотрели раза по два. В итоге все диски мы подарили русской семье, которую встретили в Панаме. Они сами из Питера, уже четыре года живут на своей яхте и вместе с двумя детьми путешествуют по миру.

- В Панаме вы и оставили свое судно?

- Да, поставили яхту на консервацию в бухте города Колон. У нас с Семеном заканчивались отпуска, пришлось возвращаться домой самолетом.

- А можете поведать о каком-нибудь экстремальном морском происшествии?

- Бога гневить не следует, все прошло хорошо. Вернулись домой благополучно, все живы-здоровы. Штормило нас только в Балтике и в Северном море, остальной же маршрут дался относительно легко – Тихий океан полностью оправдал свое название. Вспоминается, пожалуй, случай с акулой, которую мы поймали во время пребывания во Французской Полинезии. Акула клюнула не мелкая – метра под два. Когда я водил ее на крючке, она атаковала нашу резиновую лодку-тузик, прокусила ее, лодка начала тонуть. Ощущение, я вам скажу, архипоганое. Сфотографировались мы с той акулой и отпустили ее восвояси.

- Владимир Михайлович, вы человек религиозный. Знаю, что на яхте у вас был целый иконостас…

- Каждый день я начинал и заканчивал православной молитвой. У мореходов есть Николай Чудотворец – он их заступник, есть Андрей Первозванный. У меня были еще и свои иконы – с ликами Серафима Саровского, Сергия Радонежского. Божия Матерь, конечно – к ней под покров в трудные моменты просились. Уверен, что все тяготы мы преодолели именно с Божьей помощью – это однозначно! А в общем, мысли о Боге в океане очень часто посещают людей. Океан – это мощная духовная прачечная. На палубе в тихую звездную ночь сидишь как на исповеди. Всю жизнь вспоминаешь, все свои поступки. И поверьте: многое, очень многое пересматривается в такие минуты. Из длительного плавания человек возвращается абсолютно другим.

- С кругосветкой у вас ничего не получилось. Придется распрощаться с мечтой?

- Нет, эту мысль не оставляю. Через пару лет у меня выход на пенсию, так что свободного времени будет много. И уже не спеша, потихоньку на этой же яхте я все-таки пройду вокруг Земли. А что, судно хорошее, испытанное, его мореходные качества меня устраивают. Подремонтировать лодку, доработать немного – и вперед.

Источник: mediazavod.ru