Еврейская старость

Моя подруга челябинская журналистка Нина Рождественская, уехавшая в Израиль 12 лет назад, сообщила, что живет в заведении для пожилых людей под названием «Французская деревня».

- Это дом престарелых? – осторожно спросила я.

- Ну, что ты! – похоже, она обиделась. – Это микбац-диюр – разновидность долгосрочного съема жилья для местных пенсионеров. Приезжай – увидишь, что это такое.

«Французская деревня», в которой вот уже год живет Нина, оказалась поселением для двухсот пенсионеров на берегу Средиземного моря близ древнего Ашкелона. Пальмы, обилие цветов… Каждое утро садовник подстригает газоны и кустарники, приводит в порядок садовые скульптуры, убирает дорожки.

Жилые комплексы – это отдельные комнаты с кондиционером, душем и туалетом, общие дворики и кухни, рассчитанные максимум на четверых. Комната Нины – семь метров плюс встроенный шкаф для одежды, коридор и кладовка. Тем не менее она сумела втиснуть сюда два книжных шкафа, кушетку, компьютер, кресло-кровать и сервировочный столик. Получилось даже уютно. В одном дворе с Ниной живут 85-летний грузин Георгий и 60-летняя Бела из Баку.

Бела привезла с собой восточный ковер, дочь и троих внуков. Жизнь очень тяжелая, жалуется Бела, а здесь семья может рассчитывать на получение социального (то есть бесплатного) жилья. Дочь с детьми живет отдельно, работает медсестрой в местной больнице, ей уже предлагали 3-комнатную квартиру, но она ждет другую, попросторней. А Беле больше нравится долгосрочный съем во «Французской деревне». Она живет здесь 9 лет.

Небольшие размеры и незатейливость жилищ дают повод местным острословам называть «Французскую деревню» пенсионерлагерем. Она действительно напоминает сезонное поселение на берегу моря, но на самом деле это вполне обустроенный поселок со своим укладом, традициями и инфраструктурой. Здесь «свой» зеленщик, приезжающий по определенным дням и имеющий гарантированный рынок сбыта дешевых овощей и фруктов, «свой» таксист, обслуживающий «французов» и их гостей по более низкому тарифу, есть магазин, бесплатная прачечная, библиотека, ульпан – школа по изучению иврита – и что-то вроде склада, куда народ несет надоевшие вещи и взамен берет другие, принесенные такими же проживающими.

У обитателей «Французской деревни» нет официальных обязанностей, но волонтерство приветствуется. Нина работает в библиотеке. Бывший строитель металлургических заводов Эдик следит за исправностью спортивного оборудования. Администратор Нэля ведет кружок аэробики. Люди шьют, вышивают, готовят борщи, солят капусту – делают то же самое, что делали бы, проживая у себя в Трускавце или Мариуполе.

Если заболел – тебе вызовут семейного врача, потребовался постоянный уход – закрепят метапелета, который будет приносить продукты, готовить, убирать, помогать мыться, выслушивать жалобы. Услуги метапелета оплачивает государство, репатриант не платит за это ни шекеля.

На чем строится благополучие жителей «Французской деревни», кто поддерживает ее инфраструктуру и оплачивает услуги персонала? Об этом рассказывает администратор заведения Нэля Кавалерчик.

- Хозяин «Французской деревни» заключил договор с министерством абсорбции, занимающимся делами репатриантов, и компанией по распределению жилья и отдал «деревню» внаем, – поясняет Нэля. – Каждый жилец платит тысячу шекелей в месяц за проживание и получает компенсацию от государства в пределах 850 шекелей. Свет, вода, электричество бесплатны. После всех выплат на руках у жильцов остается в среднем две тысячи шекелей, это примерно 500 долларов. Заселяясь в «деревню», люди лишаются права на получение постоянного социального жилья, хотя раньше это право у них было: они жили в своих комнатках и одновременно двигалась их очередь на социальное жилье. Сейчас, пожелав уйти, человек должен два года жить на съемной квартире, только после этого его поставят на очередь на социальное жилье.

- Откуда возникло название поселения?

- Поначалу хозяином был француз, содержавший гостиницу для французов. В 1991 году ее купил наш сегодняшний хозяин. Не успел оформить документы, как позвонили из муниципалитета: проведена операция «Шломо», в рамках которой завозят евреев из Эфиопии. Оставшийся персонал за трое суток привел в порядок домики, и этих эфиопов заселили сюда. Они и стали моими первыми подопечными. Эфиопы жили здесь три года, потом им дали жилье – кому временное, кому постоянное. Их вела Америка, у них были хорошие спонсоры. После этого хозяин решил снова сделать здесь гостиницу. Но затея оказалась убыточной, и 15 лет назад решили поселить здесь русских. И это оказалось самым выгодным. Сейчас здесь живут пенсионеры-репатрианты из России, стран бывшего СНГ и Аргентины.

- Худшие стороны репатриантов из России?

- Жадность. Женщина пришла в магазин и смотрит на какую-то булочку такими глазами… Я знаю, что деньги у нее есть, и говорю ей: «Позволь себе это!» А она начинает мне говорить о том, что у нее дети, внуки…

О скопидомстве репатриантов из России мне говорил и помощник Нэли Тимур. По его словам, иногда жадность играет с нашими репатриантами злую шутку: если накопления на банковском счете начинают превышать 32 тысячи шекелей, владельца счета могут лишить пособия. А пособие нередко превышает размер даже израильской пенсии, не говоря о российской, которую наши репатрианты тоже получают. У многих 3-месячная российская пенсия составляет половину месячного израильского пособия.

Но, как бы там ни было, большинство репатриантов в конце концов начинают перенимать новый образ жизни.

Случаются в «деревне» и конфликты. Один не переносит запаха кошек, в которых сосед души не чает, другой без спроса взял из чужого холодильника пару яиц, третий попросил пакет корма для тех же кошек и забыл вернуть. Многие женщины болезненно воспринимают ненормативную лексику, которой украшают свою речь другие женщины, проводящие время на лавочке под пальмами…

В «деревне» масса людей, жизнь которых наполнена интересными делами. Нина Рождественская помогает издавать книги начинающим авторам. Супруги Эдуард и Раиса выращивают виноград, красные и белые розы, папирус. Эдуард установил во дворе солнечную батарею, питающую электрическую гирлянду, красиво подсвечивающую увитый зеленью потолок, учится выращивать вешенки, занимается аквариумными рыбками. В прошлом журналист Владимир Судман специализируется на путешествиях. Объектив его фотокамеры запечатлел белых медведей, тропики Таиланда, вулканы Исландии… Есть у Владимира и еще одно хобби: из ракушек, собранных на пляже, он делает удивительные фигурки – рыбок, сказочные цветы, всадника с копьем. Художница Ольга Андреевна Лурье не расстается с мольбертом и красками…

Попадая в Израиль, сразу отмечаешь, что здесь очень любят детей и уважают стариков. Вот крошечный ребенок доковылял до тротуара и улегся спать, подложив под голову ладошки. Малыша с улыбкой обходят, уважая его право на свободу перемещения. Так же бережно относятся к старикам: водитель автобуса не тронется с места, пока зашедшая в салон бабушка не доберется до сиденья.

Уважение к личности и сознание ценности человеческой жизни, возможно, проистекает от того, что Израиль живет в условиях постоянно тлеющего военного конфликта. Жители «деревни» нередко просыпаются от ракетного обстрела, у каждого пенсионера в шкафу противогаз, рядом с цветущими клумбами указатели – «бомбоубежище». Но и в этих условиях страна находит ресурсы заботиться о своих гражданах. Даже если речь идет о репатриантах, приехавших сюда уже будучи пенсионерами.

Репатрианты платят Израилю той же монетой, воспринимая страну как новую родину. Хотя есть и другие примеры. Я разговорилась с женщиной, убиравшей территорию в парке. Узнав, что я из Челябинска, она заахала, сказала, что впервые встречает землячку и так взволнована этим, что теперь даже не сможет обедать!.. Она из Сатки и считает это место лучшим на планете.

- Вам не нравится в Израиле?

Она посмотрела на меня с искренним недоумением:

- А что здесь может нравиться? Зимы нет, климат ужасный, народ и того хуже!.

Собеседница стала рассказывать о своей жизни на Урале, а я вспомнила эпизод из книги Леона Юриса «Исход», основанной на реальных событиях. Автор пишет, что евреев, переживших Освенцим и пытавшихся вернуться домой, местные жители не пустили в их жилища. В итоге многие вынуждены были вернуться назад и продолжать жить в лагерных бараках. Такие истории впечатываются в генную память народа и гонят его по свету в поисках своего дома. Одни обретают его, а другие продолжают искать всю жизнь, скитаясь по миру вечными странниками…

Источник: mediazavod.ru