"Высшая школа - это дутый пузырь"

Несколько лет назад Владимир Помыкалов, директор Института экономических исследований и бизнес-образования «РОБИС», сформулировал в интервью для «Челябинского рабочего» свое видение ситуации в системе высшего образования России. Времени с тех пор утекло немало, а актуальность высказанных тезисов не стала меньше. С любезного согласия Владимира Владимировича мы перепечатываем это интервью конца 2008 года на нашем сайте и надеемся, что вскоре за ним последуют новые материалы.

Беседа с Владимиром Владимировичем началась с неожиданного признания.

— Многих перемены в высшем образовании пугают. А вас?

— Они меня даже радуют – как намек на движение. К сожалению, это не реформа и не революция, как говорят некоторые, а чистой воды косметика. С моей точки зрения, нужна революция, чтобы преодолеть колоссальное расхождение между нашим социально-экономическим строем и системой образования.

Вся страна перешла на рыночный уклад. А высшее образование как было когда-то частью плановой экономики, так и живет по старинке. Вузы от государства по-прежнему получают бюджетное финансирование. Деньги тратятся в основном на подготовку специалистов, которые не находят себе применения. Всего 40 процентов выпускников (эта цифра прозвучала на областном августовском педсовете) устраиваются на работу по специальности. О какой эффективности можем мы говорить!

— Но ведь страшно ломать систему, которая “просела” не так сильно, как другие сферы.

— Она “просела” гораздо сильнее экономики, только за бурным ростом числа вузов и количества студентов этого не видно. У нас была система образования, которая давала отличные результаты: до начала 80-х годов прошлого века. Но потом начался застой. И что теперь? Жить воспоминаниями? И скатываться все ниже и ниже. В мировом рейтинге вузов даже МГУ уже не попадает в число ведущих университетов мира.

— От чего, на ваш взгляд, сегодня следует отказаться?

— От привычки жить на халяву, что делает до сих пор наша высшая школа (я говорю о государственных вузах). И никто не понимает щекотливости ситуации. В одном из университетов, где работал на кафедре политологии, спрашиваю у студентов: “Как вы думаете, нужны ли Челябинску ежегодно 50 политологов”? Столько училось ребят на потоке. “Нет, конечно”, – отвечают. “А зачем вы тогда сюда пришли?” Потому что нам интересно, говорят. Но некоторые из вас учатся “на бюджете”. Значит, вы удовлетворяете свое любопытство за мой счет и за счет своих друзей-приятелей, поступивших на коммерческой основе. Студенты от удивления рты раскрыли.

Но и руководители государственных вузов не понимают, что они не рыночники. Спросите у работодателей, пользуются ли спросом специалисты, которых они готовят? Цифра, названная выше, говорит сама за себя. Существуют даже негласные директивы в госорганах и крупных корпорациях: выпускников таких-то вузов не брать (их качество “ниже ватерлинии”)!

Наши вузы ориентируются на спрос 17-летних детей и их родителей. А те выбирают то, что модно. Откройте наши журналы по образованию. Юристы, экономисты, финансисты, политологи, социологи нам, в принципе, нужны. Только незачем, да и некому готовить их в Челябинске, например, в таком количестве. У нас практически нет педагогических кадров с фундаментальным политологическим образованием. Юристов-то – четыре-пять докторов. А высшее юридическое образование, между тем, только в Челябинске предлагают в 27 пунктах. Финансовое же, по-моему, в 40.

— Уж лучше учить, чем содержать в колониях.

— Гуманнее не учить, чем цинично вселять надежды, которые разобьются вдребезги при первой же встрече с реальностью. Вы посмотрите, во что мы превратили вузы. В оазис, где можно отсидеться. Парней впихивают и втискивают туда, чтобы увести от армии, девчонок, чтобы пять лет продержать в приличном обществе. Глядишь, удачно замуж выйдут. Разве для этих целей существуют вузы? Не надо бы родителям сегодня, в экономически трудные времена, выбрасывать на ветер немалые суммы своих “кровных” в расчете на весьма призрачные перспективы будущего дипломированного специалиста.

Про колонии вы к месту упомянули. Мы сейчас ничем, кроме образования, занять детей не можем. Поэтому выбор у них невелик: либо вуз, колледж, либо прямо в криминал или охранники. На Западе 60 процентов населения заняты в малом и среднем бизнесе, который мог бы и у нас потреблять достаточно много грамотных детей после школы. Но наши жалкие (даже по официальной статистике) 10-15 процентов погоды, конечно, не делают. Вот где место приложения сил молодых людей без высшего образования!

— А в профучилища и техникумы ребята неохотно идут.

— Там те же проблемы. Возьмем начальное профессиональное образование. Наша область гордится, что сумела сохранить систему профучилищ. Но чем занимаются наши училища? Может быть, они готовят квалифицированных рабочих? Ничего подобного. Секретари-референты, бухгалтеры, менеджеры, “юристы”: вот кто выходит в основном из этих стен.

Заводы плачут: нужны рабочие. И система профобразования есть. А проблема кадров не решается. Зачем нам такая система, которая не выполняет своей задачи?

То же самое и с техникумами. Один-два колледжа в Челябинске готовят реальные кадры для экономики. Остальные – удовлетворяют чьи-то личные интересы за казенный счет. Причем мы с вами как налогоплательщики оплачиваем специалиста дважды. Сначала, когда он учится, а потом, когда уже производит товар, в цену которого заложена стоимость и его “образования”. Капиталист получает кадры бесплатно, а мы за них дважды платим. С какой стати?

— Что нужно сделать с образованием, на ваш взгляд?

— Привести в соответствие с социально-экономическими реалиями. Но правительство боится тронуть эту социально значимую сферу. Оно опасается, что, делая ее товарной, не сумеет оставить доступной.

— А вы считаете, что вопрос стоит так: либо товарное, либо доступное?

— Вовсе нет. Ведь в развитых европейских странах и США образование встроено в модель товарной экономики, но сохранена его принципиальная доступность. Там и работодатели вкладывают средства, и разного рода фонды, есть система кредитования. Государство дает кредиты до 50 тысяч долларов. Условия разные: можно вернуть эту сумму в течение 20, 10 лет. Могут вообще освободить от возврата денег за отличную учебу.

— Вы хотите сказать, что образование и в наших вузах нужно покупать?

— А как по-другому? Знания – это товар. Студент сначала должен заплатить за знания, чтобы потом их продавать. Я выхожу на рынок, и мой контракт – это акт купли-продажи товара по имени “рабочая сила”. Мое образование – характеристика товара. Чем оно выше, тем выше цена, а стало быть, и зарплата. За стенами вуза я нахожусь в товарных отношениях, а в нем почему-то нет. Мне там знания дарят. А дареному коню в зубы не смотрят. И дарящий думает: чего ради я его буду “золотом” осыпать? Раз он пришел, никуда не денется. А что будет за пределами вуза, я не отвечаю.

— При нашей бедности, где взять деньги на хорошее образование?

— На образование тратятся сотни миллиардов рублей. Так давайте будем расходовать их так, чтобы они помогали молодым людям покупать соответствующую квалификацию. Скажем, ГИФО (государственные именные финансовые обязательства) могли бы стать векселем от государства, бонусом на покупку высшего образования. Сдал хорошо ЕГЭ – получил финансовое обеспечение. Не сдал – путь в вуз тебе закрыт. Но пусть у человека будет возможность пересдать ЕГЭ через год-другой, чтобы он все-таки рано или поздно при желании мог поступить в университет. Главное, не закрывать перед ним туда дорогу.

— Не кажется ли вам, что высшее образование идет как раз в эту сторону? Ведь идеи ГИФО, образовательных кредитов давно у нас витают в воздухе?

— Но там, в облаках, пока и остаются. Почему? Потому что сегодня бессмысленно давать ГИФО и кредиты. Бесполезно само обучение в вузе. Там не готовят по-настоящему. Наши университеты только раздувают щеки. А реально все зависит от самого студента. Есть способности, характер и трудолюбие – станешь специалистом. Иногда даже вопреки вузу. Нет – никто тебе и не поможет. У меня из 50 человек было примерно пять, которые могли бы пойти если уж не в политику, то в близкую к ней сферу. И стали бы неплохими специалистами. А 45 человек куда? Зачем им давать ГИФО или кредиты?

— У вас есть какие-то предложения по выходу из тупика?

— Конечно. Уравнять в правах все высшие учебные заведения. Госвузы живут с бюджетом, а негосударственные без него. Негосударственные платят аренду, налоги, а они – нет. И в целом провести процедуру разгосударствления высшего образования. Мы же сделали это в экономике. Да, сегодня это будет шоковая терапия. Но что делать, если мы не смогли постепенно ввести высшее образование в рынок? В ходе шоковой терапии у нас “умерло” много промышленных предприятий. Некоторые потом возродились. Вероятно, то же произойдет и с образованием.

Вливать деньги в существующую систему бессмысленно. Вузы будут покупать новое оборудование, открывать лаборатории, приобретать суперкомпьютеры, делать евроремонты и прочее. Но на качестве образования заметно это не скажется. Опыт национального проекта “Образование” это уже показал.

Ведь даже система федеральных вузов, которые должны стать исследовательскими университетами, уже начинает проявлять свою абсолютную неэффективность. Тот же Южнороссийский университет стал притчей во языцех. Дали денег, создали все условия, а выхлоп – нулевой. Ну да бог с ними, с федеральными университетами. Пусть остаются под опекой государства. Все остальные же вузы этой опеки нужно лишить.

— Вы имеете в виду бюджетное финансирование?

— И диплом “государственного образца” тоже, который превратился в своего рода индульгенцию. Хороший ли вуз или плохой, но все первым делом говорят, что у них диплом государственного образца. Когда пару лет назад в Рособрнадзоре заикнулись, чтобы отменить государственный диплом и сделать его именным, все наши ректоры вскинулись. Это последний гвоздь в крышку гроба высшего образования, раздался дружный хор. Ерунда. Никто его не собирается хоронить. Ректоры просто испугались потерять индульгенцию. Когда появляется именной диплом конкретного вуза, это значит, что он персонально отвечает за подготовку специалистов.

— За рубежом так и есть?

— Только так и не иначе. В свое время, когда у нас начали создавать негосударственные учебные учреждения, это был ответ на запросы рынка. Это был путь освобождения от диктата стандарта и чиновника. Но потом вспомнили о лицензировании, аккредитации. И негосударственные вузы вынужденно побежали в Москву к чиновнику за этой самой лицензией, аккредитацией: там создаются комитеты и комиссии, формальные процедуры и требования, которые сегодня грозятся ужесточить (читай, увеличить объемы взяток). Я цитирую, между прочим, президента страны. Вы спросите любого ректора вуза, чего ему стоило продление и получение лицензии, а тем более госаккредитации. И вам не под диктофон расскажут, как это делается. Только что полностью сменили отдел в Рособрнадзоре. Думаете, что-нибудь изменится? Может быть, новички и не будут брать взяток. Но они будут контролировать, чтобы ты соответствовал на все сто, а лучше на сто пятьдесят процентов требованиям Госстандарта, хотя рынок как раз от этих самых стандартов и стонет. Ему нужны нестандартные специалисты.

— Как вы думаете, а почему ректоры госвузов молчат? Ведь их с лицензиями и аккредитациями тоже прижимают.

— Да, но ведь система, к которой они адаптировались и неплохо при этом живут, в сущности, не меняется. Плюс к этому снова вернулась система номенклатуры. Партия не дала “добро”, чтобы шуметь, вот и молчат. Ректоров ведущих вузов теперь, как в советские годы, утверждают на партийном уровне.

— Вы хотите сказать, что все ректоры будут членами “Единой России”?

— Да они и сейчас практически все уже там.

— Вы с пессимизмом смотрите в завтрашний день?

— Я оптимист, хотя радоваться пока нечему. Но надеюсь, что есть в нашем образовании и правительстве люди, которые понимают, что образование – это та ценность, тот фундамент, который позволит нам выбраться из кризиса, в котором мы барахтаемся вот уже 20, а то и 30 лет.

Не должно быть количество мест в вузах равным количеству выпускников школы. Это нонсенс, своего рода ипотечный кризис, когда мы раздуваем сферу образования, не обеспечивая ее качества, а выпускников рабочими местами. Сегодня высшая школа – это дутый пузырь.