Это интересно

МИХАИЛ ФОНОТОВ
Писатель, краевед

"Каждый раз, когда поднимаюсь на Нурали, на меня находит наваждение какой-то инородности или даже инопланетности. Сам хребет выглядит стадом огромных ископаемых животных, которые в глубоком сне лежат, прижавшись друг к другу. Он словно скован беспробудной задумчивостью, он каменно молчит, но кажется, что где-то внутри его тлеет очень медленное и едва угадываемое желание пробудиться".

АНДРЕЙ ЯНШИН

Можно ли всю жизнь прожить у реки и так и не побывать у ее истока? Конечно. Но побывать – лучше. Но зачем?

Вход в аккаунт

Царь абстракционизма

Царь абстракционизма
Текст: Константин Рылёв

Василий Кандинский (1866—1944) сделал переворот в изобразительном искусстве. И сначала он сделал его буквально: вернувшись поздно из мастерской, он обнаружил в полумраке своего дома неизвестную чудесную картину.

Когда он приблизился к ней, оказалось, что это его собственная работа, случайно (случайно?) повешенная вверх ногами. Было совершенно непонятно, что за предмет изображен на картине, и это поразило художника. На следующий день он захотел испытать те же ощущения, но особого восторга не почувствовал. Да и предмет на полотне теперь можно было узнать даже вверх тормашками. Художник решил: долой предмет и саму «предметность»!

Вряд ли, правда, мастер был трезв в тот судьбоносный вечер (это объясняет и то, почему утром он был несколько разочарован), но, так или иначе, открытие было сделано. Хотя вообще-то Василия Васильевича отличает, я бы сказал, рафинированная трезвость. Достаточно посмотреть его карандашные эскизы, поражающие филигранностью. Поэтому забавно сейчас читать, как некоторые современные исследователи его творчества упирают на знание Кандинским шаманских практик Сибири (откуда был родом его отец). И различают на его холстах «галлюциногенные грибы, инкрустированные узорами». Так сказать, нажравшегося поганок Василия Васильевича (ни дать ни взять пелевинский герой) регулярно глючило, а как отпустит — сразу за кисть! Ведь разве нормальный человек способен узреть такое?

А вот представьте себе!

Кандинский напечатал десятки статей, рефератов, эссе и автобиографическую повесть. Где довольно подробно изложил свой художественный метод и мировоззрение. Конечно, «специалисты» презрительно хмыкнут: так он и опишет запретное. Но Берроуза или Хаксли такие резоны не останавливали. Художника вообще мало что может остановить, ежели ему «песня крылья расправит».

Кандинский, в частности, говорил, что избавиться от «внешнего» ему помогали болезни. Ещё в детстве, из-за большой температуры, он наблюдал парочку видений. И позднее случались рецидивы (в рамках здоровой психики). А при развитом воображении он добивался точного воспроизведения виденных «духовных пейзажей».

Кандинский как художник эволюционировал постепенно, меняя стили и техники. «Долгие годы я себе казался обезьяной, запутавшейся в сети, — откровенничал он. — И только после больших усилий мне удалось опрокинуть эту «стену на пути к искусству». Развитие искусства, подобно развитию нематериального знания, не состоит из новых открытий, вычёркивающих старые истины и провозглашающих их заблуждениями. Его развитие состоит во внезапных вспышках, подобно молнии, из взрывов, подобно «букету» фейерверка, разрывающемуся высоко в небе и рассыпающему вокруг себя разноцветные звёзды…»

Результаты его усилий таковы, что только два русских художника в рейтинге мирового искусства проходят по разряду «тяжеловесов»: Кандинский и Малевич. Когда в 2007 году организаторы самой крупной премии (40 тыс. евро) в области российского contemporary art решали, чьим именем её назвать, выбирали исключительно между этими двумя авангардистами. В пользу Кандинского, как было заявлено, были такие аргументы: он гражданин мира (жил в Германии и Франции) и его картина «Фуга» (1914) удерживала ценовой рекорд 17 лет — она была продана в 1990 году на аукционе Sotheby's за 19 млн долларов.

Однако уже в 2008-м «Супрематическая композиция» Малевича была продана за 60 млн долларов. «Логика денег» в искусстве — вещь хоть и влиятельная, но сомнительная. Как сказал другой российско-французский классик, художник-эмигрант Оскар Рабин, «если мои картины в 60-е стоили на порядок меньше, они что, были хуже? Или когда цена поднялась на мои работы — они улучшились?»

Но вернёмся к основателю абстракционизма.

Кандинский пришёл к своему призванию только в тридцать лет. Он был доцентом на юридическом факультете МГУ. В 1895 году Кандинский отказывается от должности профессора Дерптского университета в Тарту и решает стать художником-профи. И отправляется в «царство модерна» — в Мюнхен.

Этому решению предшествовало несколько событий.

Во-первых, этнографическая экспедиция в Вологодскую область в 1889 году. «Помню, как я впервые вошёл в крестьянский дом, — вспоминал экс-юрист, — остановился на пороге как вкопанный. Стол, лавки, печь — всё сплошь было покрыто простыми, наивными орнаментами разнообразных цветов. На стенах — народные картины. Красный угол был заставлен образами и заклеен репродукциями икон. Когда, наконец, я прошёл внутрь избы, сам оказался в Картине».

Узоры в народном творчестве несут символическое и магическое значение. Под влиянием этой экспедиции Кандинский обратится к фольклору, былинам. Героями его полотен временно станут богатыри, драконы и красавицы в кокошниках. Но выполнять эти работы Кандинский будет в мозаичном стиле Климта.

Во-вторых, Кандинского потряс пейзаж Моне «Стог сена» на выставке импрессионистов в Москве. В.В. (как в случае с перевёрнутой картиной) понял, что там изображено, только прочитав название. Позднее он переосмыслил новую французскую живопись, отражающую распад цельной картины мира: от точек пуантилиста Сера до широких мазков Моне и геометризированных холстов Сезанна. На картинах самого прогрессивного тогда австрийского модерниста Густава Климта мир напоминал мозаику. Как сказали бы сейчас, Кандинский узрел точку сборки. Дополнительное впечатление на Кандинского произвело открытие деления атома. Материальный мир стремительно терял прочность! Оказывается, его можно было «разобрать». Но что там дальше?

В-третьих, Кандинского поразила опера Вагнера «Лоэнгрин» в Большом театре: тогда в сознании московского доктора права звуки отчётливо окрасились в определённые цвета…

По схожему с Кандинским пути двигался голландец Пит Мондриан. Так же, как Кандинский, он был увлечён французскими живописными новациями и модными мистическими учениями: теософией и антропософией. Но, в отличие от пластичного, восприимчивого к музыке Кандинского, Пит был холодным философом. Под его «распадающимися» пейзажами обнаружилась структура мира, его «скелет» в виде крестов и квадратов. Холсты Мондриана похожи на конструктор Lego. Этот мир статичен.

Кандинского же увлекала динамика: «Живопись есть грохочущее столкновение различных миров, призванных путём борьбы создать новый мир, который зовётся произведением. Каждое произведение технически возникает, как возник космос, путём катастроф, подобных хаотическому рёву оркестра, выливающемуся в конце концов в симфонию, имя которой — музыка сфер. Создание произведения есть мироздание».

То есть при помощи красок художник моделирует космические процессы, которые сравнимы с симфониями. И наоборот. На пересечении живописи и музыки Кандинский-теоретик сделал важный вывод: для художника отпала обязательная необходимость рисовать с натуры. Он может творить, повинуясь внутренним импульсам: «Произведение возникает целиком «из художника», что известно в музыке в течение нескольких столетий. В этом смысле живопись догнала музыку».

Продолжая линию «звучащих» картин, Кандинский свои работы называет «композициями», «импровизациями» и «фугами». К концу 10-х годов XX века он начинает выдавать подлинные шедевры.

Из полуабстрактных это «Деталь композиции IV», или «Казаки» (1910). Художник утверждал, что её сюжет навеян казаками, спускающимися по улице в 1905 году.

В верхнем левом углу картины двое казаков дерутся на саблях. Справа, внизу, — стоят с пиками. Вдалеке синий холм с дворцом. От зрителя к замку ведёт мост в виде радуги. Этот мотив близок будущей поэме Блока «Двенадцать»: пройдя горнило революции, наши граждане поднимутся по радуге-мосту в духовные чертоги…

В это время Кандинский опубликовал труд «О духовном в искусстве» (1912) и составил (вместе со своим другом немецким художником Францем Марком) альманах «Синий всадник» (1912). Была торжественно объявлена эпоха Великого Духовного, когда произойдёт синтез искусств, потому как при внешних различиях налицо «внутренняя тождественность звука, цвета, слова». (В русле этих идей — цветомузыкальные симфонические поэмы Александра Скрябина.)

Уже сложившимся мастером Кандинский в 1914 году возвращается на родину.

Франц Марк убит в Первую мировую осколком снаряда.

Уже поменьше «радужных» красок в программной картине Кандинского «Москва. Красная площадь» (1916). По существу, на полотне — теософская планета Москвы (вроде планет-миров в сказке Экзюпери «Маленький принц»).

В центре холста мужчина и женщина, вокруг них несколько сфер, на которых расположились высотки, соборы, кладбища, река. Из верхнего угла сквозь облака бьёт солнце, из правого — готова проклюнуться луна. За пологом жёлто-голубого неба открывается звёздная бездна — это лирико-мистическое полотно, словно иллюстрация к ещё не написанному Булгаковым роману «Мастер и Маргарита».

О любимом городе Кандинский напишет: «Москва: двойственность, сложность, высшая степень подвижности, столкновение и путаница отдельных элементов внешности… Эту внешнюю и внутреннюю Москву я считаю исходной точкой моих исканий. Москва — мой живописный камертон».

Октябрьскую революцию Кандинский принял восторженно, поскольку большевики поначалу поддерживали левые течения в искусстве. Социальные катаклизмы вдохновили художника на создание ярких апокалипсических холстов, на которых, кажется, борьба идёт на разных планах реальности («Смутное», 1917, «Импрессия», 1917, «В сумерках», 1919).

Кандинский попытался сотрудничать с советской властью, но вскоре понял, что ему, потомку дворян и космополиту, не по пути с диктатурой пролетариата. В 1921-м он отправляется обратно в Германию.

За границей он продолжает развивать принципы беспредметной живописи: его картины спокойны, медитативны и сбалансированы. Он преподаёт в Веймаре в академии Баухауз. В 1933 году Баухауз был объявлен «опасным гнездом большевизма» и закрыт нацистами.

Кандинский эмигрирует в Париж.

В 1937-м пятьдесят работ Кандинского попадут на выставку в Мюнхене «Дегенеративное искусство». Во Франции же ему респект: в гости часто наведываются знаменитости, но у публики к В.В. интерес сдержанный. Перед войной он получил французское гражданство.

Его картины конца 30-х становятся холодны и безжизненны. С 1940 года он «населяет» полотна существами, смахивающими на планктон. Возможно, в этих простейших организмах Кандинский видел наиболее точное воплощение законов космической гармонии (как, к примеру, в раковине моллюска).

Умер художник в своём доме в западном предместье Парижа Нёйи-сюр-Сен 13 декабря 1944 года.

Бум абстрактного искусства начнётся в 50-е, но уже в США.

Представители американского абстрактного экспрессионизма (Арчил Горки, Марк Ротко, Виллем де Куниг) назовут Кандинского своим учителем.

Напоследок хотелось бы процитировать некоторые высказывания Мастера. Уж больно хороши!

Принципы ответственности художника за свои творения, сформулированные Кандинским в книге «О духовном в искусстве», не потеряли актуальности. А показанная им ситуация в арт-среде будто списана с наших современников.

«"Конкуренция" растёт. Дикая погоня за успехом делает искания всё более внешними. Маленькие группы, которые случайно пробились из этого хаоса художников и картин, окапываются на завоёванных местах. Оставшаяся публика смотрит, не понимая, теряет интерес к такому искусству и спокойно поворачивается к нему спиной».

«Иногда художник пользуется своей силой для потворства низменным потребностям: в якобы художественной форме он изображает нечистое содержание, он привлекает к себе слабые элементы, постоянно смешивает их с дурными, обманывает людей и помогает им обманывать себя, убеждая себя и других, что они жаждут духовно и удовлетворяют эту жажду из чистого источника. Такого рода произведения не помогают движению ввысь, они тормозят, оттесняют назад стремящихся вперёд и распространяют вокруг себя заразу».

«Художник — служитель высшим целям, обязательства которого точны, велики и святы. Он должен воспитывать себя и научиться углубляться, должен прежде всего культивировать душу и развивать её, чтобы его талант стал облачением чего-то, а не был бы потерянной перчаткой с незнакомой руки — пустым и бессмысленным подобием руки».

«Художник несёт троякую ответственность, по сравнению с не-художником: 1) он должен продуктивно использовать данный ему талант, 2) поступки, мысли и чувства его, как и любого другого человека, образуют духовную атмосферу, очищая или заражая окружающую среду, и 3) поступки, мысли и чувства являются материалом для его творений, которые, в свою очередь, воздействуют на духовную атмосферу. Художник — "царь"».

Источник: chaskor.ru

 

Вокруг

В мастерской у чебаркульского художника Василия Дьякова

"Жизнь прошла. Что я запомнил? Лодки, воды озера, каменистый бережок, кусты около воды – вот моя память. Я был погружен в это. Мои больные ноги, сколько было сил, помогали крутиться земному шару. Но, в основном, я всматривался в то, что окружало меня".

В мастерской у челябинского художника Павла Ходаева

"Когда я стою у мольберта, мне весь мир может противоречить, - я никого не услышу. Потому что здесь я решаю свои проблемы, преодолеваю свою косность, свои невозможности. Всякая работа на холсте – преодоление. Это работа и мозга, и души. Пока она есть, можно жить".

В круге

Джозеф Тёрнер (1775-1851)

"Он не огорчался, посадив на рисунок нечаянное пятно или оставив на нем отпечаток пальца, но тут же находил им применение в своей композиции. "Я никогда не упускаю случай, - говорил он Рёскину, - потому что случай иногда приводит к большому успеху".

В этом разделе вы можете познакомиться с нашими новыми книгами.

Шесть книг Издательского Дома Игоря Розина стали победителями VIII областного конкурса «Южноуральская книга-2015». Всего на конкурс было представлено более 650 изданий, выпущенных в 2013-2015 годах.

Издательский Дом Игоря Розина выполнит заказы на изготовление книг, иллюстрированных альбомов, презентационных буклетов, разработает узнаваемый фирменный стиль и т.д.

ПАРТНЕРЫ

Купить живопись

"Неожиданные вспоминания" Дмитрия и Инги Медоустов - это настоящее "густое" чтение, поэзия не слов, но состояний, состояний "вне ума", состояний мимолетных и трудноуловимых настолько же, насколько они фундаментальны. Состояний, в которых авторы тем не менее укоренены и укореняются именно (хотя и не только) через писание.

Эта детская книжечка - вполне "семейная". Автор посвятил ее своим маленьким брату и сестричке. И в каком-то смысле она может служить эталоном "фамильной книги", предназначенной для внутреннего, семейного круга, но - в силу своей оригинальности - интересной и сторонним людям.

История, рассказанная в этой очень необычно оформленной книге, действительно может быть названа «ботанической», поскольку немало страниц в ней посвящено описанию редких для нас южных растений. Впрочем, есть достаточно резонов назвать ее также «детективной», или «мистической», или «невыдуманной».

Сборник рассказов московского писателя Сергея Триумфова включает страстные лирические миниатюры, пронзительные и яркие психологические истории и своеобразные фантазии-размышления на извечные темы человеческого бытия.

Книга прозы Александра Попова (директора челябинского физико-математического лицея №31) «Судный день» – это своего рода хроника борьбы и отчаяния, составленная человеком, прижатым к стенке бездушной системой. Это «хождения по мукам» души измученной, но не сломленной и не потерявшей главных своих достоинств: умения смеяться и радоваться, тонуть в тишине и касаться мира – глазами ребенка.

Роберто Бартини - человек-загадка. Кем он был - гениальным ученым, на века опередившим свое время, мыслителем от науки, оккультным учителем? Этот материал - только краткое введение в судьбу "красного барона".

"Люди спрашивают меня, как оставаться активным. Это очень просто. Считайте в уме ваши достижения и мечты. Если ваших мечтаний больше, чем достижений – значит, вы все еще молоды. Если наоборот – вы стары..."

"Отец Александр [Мень] видел, что каждый миг жизни есть чудо, каждое несчастье – священно, каждая боль – путь в бессмертие. А тем более цветок или дерево – разве не чудо Божье? Он говорил: если вам плохо, пойдите к лесу или роще, возьмите в руку ветку и так постойте. Только не забывайте, что это не просто ветка, а рука помощи, вам протянутая, живая и надежная..."

"Всего Капица написал Сталину 49 писем! Сталин не отвечал, но когда Капица, не понимая такой невоспитанности, перестал ему писать, Маленков позвонил Капице и сказал: «Почему вы не пишете Сталину, он ждет новых писем». И переписка (односторонняя) возобновилась".

"Через цвет происходит таинственное воздействие на душу человека. Есть святые тайны - тайны прекрасного. Понять, что такое цвет картины, почувствовать цвет – все равно, что постигнуть тайну красоты".

"...Ненависть, если и объединяет народ, то на очень короткое время, но потом она народ разобщает еще больше. Неужели мы будем патриотами только из-за того, что мы кого-то ненавидим?"

"Внутреннее горение. Отказ от комфорта материального и духовного, мучительный поиск ответов на неразрешимые вопросы… Где все это в современном мире? Наше собственное «я» закрывает от нас высшее начало. Ведь мы должны быть свободными во всех своих проявлениях. Долой стеснительность!.."

"В 1944 году по Алма-Ате стали ходить слухи о каком-то полудиком старике — не то гноме, не то колдуне, — который живет на окраине города, в земле, питается корнями, собирает лесные пни и из этих пней делает удивительные фигуры. Дети, которые в это военное время безнадзорно шныряли по пустырям и городским пригородам, рассказывали, что эти деревянные фигуры по-настоящему плачут и по-настоящему смеются…"

"Для Beatles, как и для всех остальных в то время, жизнь была в основном черно-белой. Я могу сказать, что ходил в школу, напоминавшую Диккенса. Когда я вспоминаю то время, я вижу всё черно-белым. Помню, как зимой ходил в коротких штанах, а колючий ветер терзал мои замерзшие коленки. Сейчас я сижу в жарком Лос-Анджелесе, и кажется, что это было 6000 лет назад".

"В мире всегда были и есть, я бы сказал так, люди этического действия – и люди корыстного действия. Однажды, изучая материалы по истории Челябы, я задумался и провел это разделение. Любопытно, что в памяти потомков, сквозь время остаются первые. Просто потому, что их действия – не от них только, они в унисон с этикой как порядком. А этический порядок – он и социум хранит, соответственно, социумом помнится".

"Я не турист. Турист верит гидам и путеводителям… А путешественник - это другая категория. Во-первых, ты никуда не спешишь. Приходишь на новое место, можешь осмотреться, пожить какое-то время, поговорить с людьми. Для меня общение по душам – это самое ценное в путешествии".

"В целом мире нет ничего больше кончика осенней паутинки, а великая гора Тайшань мала. Никто не прожил больше умершего младенца, а Пэнцзу умер в юном возрасте. Небо и Земля живут вместе со мной, вся тьма вещей составляет со мной одно".

"Я про Маленького принца всю жизнь думал. Ну не мог я его не снять! Были моменты, когда мальчики уставали, я злился, убеждал, уговаривал, потом ехал один на площадку и снимал пейзажи. Возможно, это одержимость..."

"Невероятная активность Запада во всем происходящем не имеет ничего общего ни со стремлением защищать права человека на Украине, ни с благородным желанием помочь «бедным украинцам», ни с заботой о сохранении целостности Украины. Она имеет отношение к геополитическим стратегическим интересам. И действия России – на мой взгляд – вовсе не продиктованы стремлением «защитить русских, украинцев и крымских татар», а продиктованы все тем же самым: геополитическими и национальными интересами".