Судьба упала с неба

Дед, бабушка, отец и мать 85-летнего Фарита Латыпова были пчеловодами, его с детства обучали премудростям этого промысла.

Не перестанешь – разведусь!

- Смотри, – поворачивается ко мне левым ухом дед Фарит, – на всю жизнь метка осталась. Это отец отметелил за упущенный рой. Родители уехали на покос, меня оставили в караульщиках. А мы с другом убежали на речку. Вернулся, смотрю: вроде пчелы летают, а сколько, кто его знает. Ох, и досталось мне тогда!

После восьми лет армейской службы Фарит Латыпов устроился работать на химкомбинат «Маяк». Когда однажды шел в столовую, перед ним на куст спустился большой рой пчел.

- Фарит, это счастье к тебе свалилось! Беги, забирай, – стали подначивать мужики, знающие о его пристрастии к пчеловодству.

Фарит попросил у женщин ведро, марлю и собрал пчел, ни одной не потерял. Зиму судьбоносный улей перенес хорошо. Летом выбрались на медосбор. Но взбунтовалась жена, заметившая, что муж потихоньку таскает деньги на вощину, рамы, воск…

- Если не перестанешь, разведусь, – поставила она ультиматум.

Сдалась супруга, когда муж привез восемь фляг, полных изумительного янтарного, одуряющего запахом и вкусом меда. Тогда литр стоил три рубля. Продав медовый трофей и оценив настырность мужа, Дания следующей весной сама намекнула: «Может, тебе деньги нужны?»

Пасечник для Зевса

Весной Фарит Набеевич отправляется на поиск места для пасеки. Пчела не должна искать медоносы далеко, самое большее – километр, полтора. Ведь ей еще обратно лететь с немалым грузом. Вокруг не должно быть грязи: транспорт, дороги, предприятия сведут на нет весь труд пасечника.

Нынешним летом латыповские пчелы приготовили дивный мед. Фарит Набеевич достает рамку, подернутую восковой защитой. Заполненные янтарем и золотом соты сводят с ума своим запахом. «Божественной амброзией» называли его древние греки, а они знали толк в удовольствиях. Боги Олимпа только медом и питались. Фарита Набеевича они точно взяли бы в пасечники к Зевсу-громовержцу.

- Ко мне часто обращаются желающие заняться пчеловодством, – признается он. – Некоторых отговариваю: не обижайтесь, но ничего у вас не получится. Пчелы – народ серьезный, шалтай-болтаев не любят.

В свои 85 лет Латыпов по пасеке летает так же легко, как и его подопечные.

- Нельзя качать мед рано, соты на две трети должны быть закрыты сверху восковой пленкой, – делится секретами Фарит Набеевич. – Вот тогда мед настоящий, зрелый. Некоторые хозяйки ставят его на солнце, он начинает бурлить, окисляться. Какое тут качество? Хороший мед даже в холодильник ставить не надо. Достаточно темной прохлады, в которой он прекрасно хранится. Главное, чтобы рядом не было картошки, соленых огурцов или капусты. Мед легко впитывает запахи и теряет аромат.

Йога отменяется

Весной в каждом улье при хорошей сохранности живет 20-30 тысяч пчел. В разгар лета семья вырастает до 90 тысяч. Домиков у Латыпова десятка два-три. Пасека – густонаселенный город. Чтобы собрать добрый урожай меда, нужно подготовить к медосбору большую крепкую семью.

Пчелы явно держат деда Фарита за своего. Вы бы посмотрели, как преспокойно он садит на себя целый пчелиный рой! Такой фокус в последний раз пасечник делал перед визитом телевизионщиков. Те наобещали, что приедут снимать. Дед ждал-ждал, обиделся и зарекся: больше никаких экспериментов, никакой йоги.

По пасеке он разгуливает в белом легком костюме. С пчелами работает голыми руками.

- Видел однажды, как пчеловод нацепил резиновые перчатки, сапоги, замотал шею и голову поверх сетки полотенцем, – рассказывает он. – Ты что, говорю, в космос собрался?! Пчелы открытых людей любят.

В подтверждение своих слов Фарит Набеевич снял шляпу с сеткой и нахлобучил на мою голову. Очень своевременно: одна из пчел, раздраженная долгой беседой с ее хозяином, все-таки прицелилась напасть на меня.