"Игры с технологиями очень опасны..."

Алексей Владимирович Назаров, в прошлом военный инженер, после сокращения в 90-е стал директором научно-инженерной выставки, возглавил Центр дополнительного образования Снежинска, ставший благодаря ему и усилиям всего коллектива лучшим в области учреждением подобного профиля. Со сменой в Снежинске главы города пережил «зачистку» директоров, но своего дела не оставил. И теперь является руководителем созданного им же уникального для Челябинска и всего региона политехнического музея.

Алексей Владимирович, расскажите об истории возникновения музея.

- На самом деле история музея драматична. С давних пор и до некоторого времени я работал директором центра дополнительного образования в Снежинске. И вдруг наша работа стала не нужна. Причины как всегда неизвестны. Некоторые до сих пор гадают, отчего успешный директор, имеющий высшую категорию, почётный работник общего образования, пришелся не ко двору. Да просто глава города сменился – вот и зачистили директоров. Сейчас это повсеместная тактика.

Вы военный инженер?

- Я  окончил Московский Авиационный институт, служил в РВСН, работал в Федеральном ядерном центре, участвовал в разработке ядерных боеприпасов. После сокращения штата стал директором Центра дополнительного образования и был им на протяжении 12 лет. Так как я технарь по образованию и по складу характера, мне жалко было выкидывать всякие вышедшие из употребления технические устройства. Они собирались у меня, и вот так постепенно организовался политехнический музей Снежинска. Поначалу всё развивалось здорово, но в один прекрасный день меня уволили. После этого часть экспонатов я, естественно, забрал, поскольку очень многие экспонаты покупал на собственные деньги, а часть оставил в Снежинске.

Какова их дальнейшая судьба?

 - В 2007 году я ушёл, и с тех пор экспонаты хранились в гараже. А в 2011-м я приехал в Челябинск. Мне нужно было учреждение с  традициями, которое так просто не закроют. Приехал сразу к Александру Евгеньевичу Попову в 31-й лицей. Я с ним только заочно был знаком. Для поддержки взял с собой своего друга, он теперь в Каслях директором школы работает.  Александр Евгеньевич при мне тут же позвонил Ларисе Анатольевне Демчук, она как раз входила в должность начальника отдела образования.  Лариса Анатольевна нас внимательно выслушала и сразу, что называется, «подорвалась» на это дело. Предложила переехать в Челябинск, организовать и курировать музей уже здесь. И вот 25 мая 2011 года мы его открыли. На самом деле это только половина музея, так как большая часть экспонатов пока в Снежинске.

Какова идея музея, его философия?

- В музее собрано много всяких интересных вещей, достаточно редких. Самая главная идея – не просто собрать экспонаты, а показать философию развития техники в целом и по направлениям, дать ребенку представление о том, как развивался промышленный дизайн, как развивалась сама техника.

Интересна философия развития техники с точки зрения технаря. В 50-е годы, когда началось существенное развитие кибернетики, первый компьютер у американцев – это четыре пятиэтажных дома с отдельной электростанцией. У нас даже сохранились резиновые кувалды, которыми проверяли сборки вакуумных ламп. Человек шёл и ударял по шкафам с этими лампами, та лампа, которая была «на излёте», звучала по-особенному, её вынимали и заменяли на новую. В 60-е годы появились аналоговые вычислительные устройства. В те годы один из самых больших вычислительных центров был в Советском Союзе в Снежинске (Челябинск-70), но мало кто об этом знал и знает сейчас. Здесь осуществлялось математическое моделирование ядерного взрыва. И вот с тех пор пошло стремительное развитие техники. Применительно к компьютерам мы видим, что сейчас один за одним появились процессоры на 2 ядра, и даже на 4. Но надо понимать, что это всё экстенсивные пути развития. То же самое, что на «запорожец» поставить два двигателя.  Да, он будет двигаться быстрее, но не в два раза. И два ядра в процессоре – это не в два раза быстрее! Всё это говорит о том, что вот-вот произойдёт некий технологический рывок. Все предпосылки к тому уже есть. Те же терабайтовые кристаллы, терагерцовые кварцы, компьютеры на основе молекулярных и нанотехнологий. Рано или поздно произойдет качественный прорыв, и очень неправильно, что наблюдений за развитием этих технологий у нас сегодня нет. И если за атомной энергией мы еще как-то наблюдаем, то за нанотехнологиями не наблюдает никто. И вполне возможно, что однажды неожиданно для себя мы создадим-таки какого-нибудь наноробота, который, как в фильмах ужасов, пожирает биомассу Земли.

Что же делать?

- По идее, властям давно бы надо организовать полноценный музей-экспериментарий, и всё это пропагандировать, изучать, потому что игры с технологиями очень опасны. Но никто не слушает, все заняты укладкой асфальта, строительством дорог и т.д. Но те же фантасты уже предупредили, что когда появятся нанотехнологии, будет совсем не смешно. Технологии эти не видимы, они как радиация, но гораздо более страшны. Однажды возникнув и получив доступ к самому незначительному источнику энергии, такой нановыпуск станет автономным и выйдет из-под контроля. Я преувеличиваю, конечно, намеренно говорю языком, понятным даже детям, но делаю это не случайно: показать именно эту сторону развития техники – одна из задач музея. А другая – чисто познавательная. Скажем, люди пенсионного возраста приходят в музей, чтобы вспомнить молодость, романтику, то, как танцевали с девчонками под катушечный магнитофон.

Вообще, технические знания стремительно уходят, их надо передавать, поэтому политехнический музей  должен быть, чтобы иметь возможность рассказывать людям о достижениях техники, соответствовавших своему времени.

А у современной молодёжи есть интерес к музею и его экспонатам?

- Да, интерес очень большой. Современные школьники первым делом спрашивают: «Что это такое?»  И вот я беру, к примеру,  культовый фотоаппарат «Смена 8-М» и рассказываю о нём. В этой машинке есть глубина резкости, с ним можно бегать, прыгать и фотографировать. Ничего наводить не надо, всё и так отрегулировано. Он был популярен в Европе, его продавали за бешеные деньги, по-моему, за 100 долларов. Показываю фоторукав, рассказываю о том, как когда-то все манипуляции происходили в темноте – зарядил кассету, поставил, потом в темноте кассету с пленкой вытащил, в бочок зарядил, промыл, высушил, проявил, закрепил… Все эти операции старинной проявки и печати фотографии вызывают у детей огромный интерес, а иногда непонимание, зачем так много действий. Поколение двадцатилетних таких премудростей уже не помнит и не понимает.

Расскажите об экспонатах подробнее…

- В коллекции есть вещи, которые я покупал, есть вещи, которые мне подарили. Вот, к примеру, серийный американский ноутбук  1988 года, в 1989-м эта модель уже в Японии делалась. У нас же в то время такой техники еще и в помине не было. Здесь 256 килобайт оперативной памяти и 1 или 2 мегабайта ПЗУ, нерусифицированная клавиатура. Мне его подарили в  МГТУ им. Н.Э. Баумана, нашли где-то на полке. Как он попал в Советский Союз, могу только предполагать. Такие высокотехнологичные вещи в конце 80-х нельзя было привозить в Советский Союз, были суровые ограничения по поставке такой техники. Скорее всего, этот ноутбук попал сюда по дипломатическим каналам. А вообще, в одном из телерепортажей в 89-м году я видел, как с таким аппаратом на посадку в Чейнджер шёл американский астронавт.

Из вычислительной техники есть очень редкая вещь – накопитель ZIP. Ему очень сильно не повезло. В нем 100 Мегабайт. Он больше, чем дискета, но в то же самое время (примерно 2005-й) появились флешки на 128 мегабайт. Появись накопитель на полгода раньше, он был бы однозначно востребован.

В нашей коллекции есть самодельный компьютер, школьный компьютер с экранным фильтром, промышленный монитор, перфоленты для считывания информации, перфокарты – старшее поколение их отлично помнит. Это то, с чего начиналась цифровая техника, и сколько с тех пор поколений технических новинок уже сменили друг друга!

Кстати, для Советского Союза 50-е годы, когда получила развитие кибернетика, это драматичное время. Если читали роман «Белые одежды», то помните, что было такое постановление ЦК КПСС: считать генетику и кибернетику «продажными девками империализма». Если бы не оно, то с большой вероятностью весь мир сейчас программировал бы на русском языке. Потому что когда Винер описывал кибернетику, формируя ее как науку, он не скрывал, что сделал свои открытия на основе работ русского ученого-биолога Сергея Вавилова. Взяв за основу идею отрицательной обратной связи, которую Вавилов описал для живых организмов.

Есть среди экспонатов дискеты на 64 Кб – 8 дюймов, и на 32. Сегодняшние дети уже не знают, что такое дискета. Сейчас и дисководов-то уже нет.

В музее представлена вся история магнитофонов. Магнитофон «Комета» был символом достатка в 60-е годы, радиоприемник «Спидола» также являлся признаком достатка и интеллигентности. Или вот «Электроника» – кассетный магнитофон, о котором в то время мечтали все. Это всё культовые вещи.

Есть в нашем музее и знаменитые экспонаты. Например, электромеханическая машина «Мерседес», на которой немцы считали свой ядерный проект. Она очень сильно стрекочет, у нее 9 разрядов, весит она 25 килограммов – кусок металла, на котором считали больше шестидесяти лет. Знаете, как считали на этих машинах? Сидело две группы по семь человек в соседних помещениях, и у каждого математика была такая машинка. А вот у инженеров таких машинок было мало – они считали на логарифмических линейках и на арифмометрах.

Есть инженерный калькулятор, мне его подарил один инженер из Федерального ядерного центра.  Есть печатная машинка «Корона» 1904 года, сделанная по лицензии США. Её мне подарили в Москве в издательстве «Известия» - очень изящная штучка, всех посетителей музея просто поражает: костяшки из слоновой кости, изумительный чемоданчик, всё сделано удивительно красиво, с технической элегантностью.

Есть коллекция фотоаппаратов. Например, фотоаппарат академика РАН Бориса Васильевича Литвинова, который поддерживал идею создания политехнического музея. Или знаменитый фотоаппарат очень редкой марки, подаренный Валентином Фёдоровичем Куропатенко, доктором наук. Его затвор нажимаешь и не передёргиваешь, когда целишься. Также в коллекции представлены известные марки: «Зенит», «Смена», «Киев». Кинокамера «Нева» лауреата Ленинской премии  Красавина Анатолия Сергеевича. В основном мне дарили фотоаппараты люди, которые рьяно поддерживали меня в создании музея. Среди них и Владислав Иванович Никитин, бывший заместитель директора РФЯЦ – ВНИИТФ. К образованию эти люди относились свято, очень много сделали в ядерной отрасли, знали, какие специалисты реально в образовании нужны. Первый в Снежинске лётчик, полковник Рачков Евгений Николаевич, подарил мне свою фотокамеру ФЕД-3.

Телефонии у нас мало, представлены лишь некоторые экземпляры. Есть военный полевой телефон с деревянным корпусом, есть более современные аппараты. Кроме того, есть печатные машинки «Зингер» и другие с горизонтальным челноком.  Приёмник «Нева», который нигде уже не найдёшь.  Есть первые телевизоры. Есть телевизор «Волна», в деревянном корпусе, на ножках, с элегантным дизайном. В музее в Снежинске у меня остался двигатель от бомбардировщика Ту-16,  размером в полкомнаты. За иные экспонаты мне предлагают очень большие деньги, но им на самом деле цены нет.

 Как вас с таким «добром» отпустили из Снежинска?

- Мы организовали в ЦДО музей, но им никто не интересуется, нет поддержки властей. Властям Снежинска это не надо. Всё, что осталось у меня от музея, они раздают по библиотекам. Но там ведь идеологии музея нет, идеологию музея представляю я сам, а в библиотеках таких людей нет. Сейчас в Челябинске хотим сделать экспериментарий, проводить в музее эксперименты по прикладной физике. Этой идеей заинтересовался физический факультет ЧелГУ, какие-то экспонаты есть возможность выставлять там.

То есть вы по-прежнему испытываете дефицит выставочных площадок?

- Да, для всех экспонатов нет помещения. Выделили одно дополнительное, но там нужно сделать хороший ремонт. Но и этого недостаточно, а потом сразу ведь нужен будет методист. Встанет вопрос о том, где взять ставку. И еще – как только народ идёт в музей, начинается спонтанное добавление экспонатов, все всё несут. И снова встает вопрос о расширении помещения.

То есть музей ваш самовоспроизводится как каша из волшебного технического устройства –  горшочка, который варил и варил?

- Но и, к сожалению, очень много потенциальных экспонатов пропадает. Старые люди уходят из жизни, родственники выбрасывают всё их «добро» на свалку. Лично я мечтаю полазить по старым сарайкам, чердакам и гаражам в деревнях. Там столько много всего старинного! У меня в Снежинске остались газеты девятнадцатого века со статьями о технических новинках. Мне подарил целую подшивку А.С. Красавин. О чем там только нет! О керосиновой лампе в рост человека, представляете?!

Как вы сами видите решение вопроса с помещением? Я так понимаю, без инженерной мудрости тут не обойтись…

- Нужно большое помещение с хорошей доступностью к нему. В торговых центрах – самое идеальное место, на первом этаже, с хорошей проходимостью народа, в презентабельном месте. Тогда музей будут посещать. 

Дали бы триста метров в каком-нибудь торгово-развлекательном центре, например в «Фокусе», для выставки экспозиций, и неизвестно еще, где больше денег будут люди тратить! Естественно, они  поедут в музей с детьми и что-то «по дороге, между делом» купят в отделах торгового центра. Скажем, в Европе развит внутригородской туризм. В Челябинске же он практически отсутствует. Но эту культуру надо формировать, она не упадет с неба.

Музей находится по адресу: ул. Харлова, 10, в здании межшкольного учебного комбината Ленинского р-на. Его посещение возможно по предварительной договоренности по тел.: +79617911640.