Это интересно

МИХАИЛ ФОНОТОВ
Писатель, краевед

"Каждый раз, когда поднимаюсь на Нурали, на меня находит наваждение какой-то инородности или даже инопланетности. Сам хребет выглядит стадом огромных ископаемых животных, которые в глубоком сне лежат, прижавшись друг к другу. Он словно скован беспробудной задумчивостью, он каменно молчит, но кажется, что где-то внутри его тлеет очень медленное и едва угадываемое желание пробудиться".

АНДРЕЙ ЯНШИН

Можно ли всю жизнь прожить у реки и так и не побывать у ее истока? Конечно. Но побывать – лучше. Но зачем?

Вход в аккаунт

"Игры с технологиями очень опасны..."

"Игры с технологиями очень опасны..."
АЛЕКСЕЙ НАЗАРОВ
Создатель и руководитель Политехнического музея
Текст: Илона Устьянцева

 

Алексей Владимирович Назаров, в прошлом военный инженер, после сокращения в 90-е стал директором научно-инженерной выставки, возглавил Центр дополнительного образования Снежинска, ставший благодаря ему и усилиям всего коллектива лучшим в области учреждением подобного профиля. Со сменой в Снежинске главы города пережил «зачистку» директоров, но своего дела не оставил. И теперь является руководителем созданного им же уникального для Челябинска и всего региона политехнического музея.

 

Алексей Владимирович, расскажите об истории возникновения музея.

- На самом деле история музея драматична. С давних пор и до некоторого времени я работал директором центра дополнительного образования в Снежинске. И вдруг наша работа стала не нужна. Причины как всегда неизвестны. Некоторые до сих пор гадают, отчего успешный директор, имеющий высшую категорию, почётный работник общего образования, пришелся не ко двору. Да просто глава города сменился – вот и зачистили директоров. Сейчас это повсеместная тактика.

Вы военный инженер?

- Я  окончил Московский Авиационный институт, служил в РВСН, работал в Федеральном ядерном центре, участвовал в разработке ядерных боеприпасов. После сокращения штата стал директором Центра дополнительного образования и был им на протяжении 12 лет. Так как я технарь по образованию и по складу характера, мне жалко было выкидывать всякие вышедшие из употребления технические устройства. Они собирались у меня, и вот так постепенно организовался политехнический музей Снежинска. Поначалу всё развивалось здорово, но в один прекрасный день меня уволили. После этого часть экспонатов я, естественно, забрал, поскольку очень многие экспонаты покупал на собственные деньги, а часть оставил в Снежинске.

Какова их дальнейшая судьба?

 - В 2007 году я ушёл, и с тех пор экспонаты хранились в гараже. А в 2011-м я приехал в Челябинск. Мне нужно было учреждение с  традициями, которое так просто не закроют. Приехал сразу к Александру Евгеньевичу Попову в 31-й лицей. Я с ним только заочно был знаком. Для поддержки взял с собой своего друга, он теперь в Каслях директором школы работает.  Александр Евгеньевич при мне тут же позвонил Ларисе Анатольевне Демчук, она как раз входила в должность начальника отдела образования.  Лариса Анатольевна нас внимательно выслушала и сразу, что называется, «подорвалась» на это дело. Предложила переехать в Челябинск, организовать и курировать музей уже здесь. И вот 25 мая 2011 года мы его открыли. На самом деле это только половина музея, так как большая часть экспонатов пока в Снежинске.

Какова идея музея, его философия?

- В музее собрано много всяких интересных вещей, достаточно редких. Самая главная идея – не просто собрать экспонаты, а показать философию развития техники в целом и по направлениям, дать ребенку представление о том, как развивался промышленный дизайн, как развивалась сама техника.

Интересна философия развития техники с точки зрения технаря. В 50-е годы, когда началось существенное развитие кибернетики, первый компьютер у американцев – это четыре пятиэтажных дома с отдельной электростанцией. У нас даже сохранились резиновые кувалды, которыми проверяли сборки вакуумных ламп. Человек шёл и ударял по шкафам с этими лампами, та лампа, которая была «на излёте», звучала по-особенному, её вынимали и заменяли на новую. В 60-е годы появились аналоговые вычислительные устройства. В те годы один из самых больших вычислительных центров был в Советском Союзе в Снежинске (Челябинск-70), но мало кто об этом знал и знает сейчас. Здесь осуществлялось математическое моделирование ядерного взрыва. И вот с тех пор пошло стремительное развитие техники. Применительно к компьютерам мы видим, что сейчас один за одним появились процессоры на 2 ядра, и даже на 4. Но надо понимать, что это всё экстенсивные пути развития. То же самое, что на «запорожец» поставить два двигателя.  Да, он будет двигаться быстрее, но не в два раза. И два ядра в процессоре – это не в два раза быстрее! Всё это говорит о том, что вот-вот произойдёт некий технологический рывок. Все предпосылки к тому уже есть. Те же терабайтовые кристаллы, терагерцовые кварцы, компьютеры на основе молекулярных и нанотехнологий. Рано или поздно произойдет качественный прорыв, и очень неправильно, что наблюдений за развитием этих технологий у нас сегодня нет. И если за атомной энергией мы еще как-то наблюдаем, то за нанотехнологиями не наблюдает никто. И вполне возможно, что однажды неожиданно для себя мы создадим-таки какого-нибудь наноробота, который, как в фильмах ужасов, пожирает биомассу Земли.

Что же делать?

- По идее, властям давно бы надо организовать полноценный музей-экспериментарий, и всё это пропагандировать, изучать, потому что игры с технологиями очень опасны. Но никто не слушает, все заняты укладкой асфальта, строительством дорог и т.д. Но те же фантасты уже предупредили, что когда появятся нанотехнологии, будет совсем не смешно. Технологии эти не видимы, они как радиация, но гораздо более страшны. Однажды возникнув и получив доступ к самому незначительному источнику энергии, такой нановыпуск станет автономным и выйдет из-под контроля. Я преувеличиваю, конечно, намеренно говорю языком, понятным даже детям, но делаю это не случайно: показать именно эту сторону развития техники – одна из задач музея. А другая – чисто познавательная. Скажем, люди пенсионного возраста приходят в музей, чтобы вспомнить молодость, романтику, то, как танцевали с девчонками под катушечный магнитофон.

Вообще, технические знания стремительно уходят, их надо передавать, поэтому политехнический музей  должен быть, чтобы иметь возможность рассказывать людям о достижениях техники, соответствовавших своему времени.

А у современной молодёжи есть интерес к музею и его экспонатам?

- Да, интерес очень большой. Современные школьники первым делом спрашивают: «Что это такое?»  И вот я беру, к примеру,  культовый фотоаппарат «Смена 8-М» и рассказываю о нём. В этой машинке есть глубина резкости, с ним можно бегать, прыгать и фотографировать. Ничего наводить не надо, всё и так отрегулировано. Он был популярен в Европе, его продавали за бешеные деньги, по-моему, за 100 долларов. Показываю фоторукав, рассказываю о том, как когда-то все манипуляции происходили в темноте – зарядил кассету, поставил, потом в темноте кассету с пленкой вытащил, в бочок зарядил, промыл, высушил, проявил, закрепил… Все эти операции старинной проявки и печати фотографии вызывают у детей огромный интерес, а иногда непонимание, зачем так много действий. Поколение двадцатилетних таких премудростей уже не помнит и не понимает.

Расскажите об экспонатах подробнее…

- В коллекции есть вещи, которые я покупал, есть вещи, которые мне подарили. Вот, к примеру, серийный американский ноутбук  1988 года, в 1989-м эта модель уже в Японии делалась. У нас же в то время такой техники еще и в помине не было. Здесь 256 килобайт оперативной памяти и 1 или 2 мегабайта ПЗУ, нерусифицированная клавиатура. Мне его подарили в  МГТУ им. Н.Э. Баумана, нашли где-то на полке. Как он попал в Советский Союз, могу только предполагать. Такие высокотехнологичные вещи в конце 80-х нельзя было привозить в Советский Союз, были суровые ограничения по поставке такой техники. Скорее всего, этот ноутбук попал сюда по дипломатическим каналам. А вообще, в одном из телерепортажей в 89-м году я видел, как с таким аппаратом на посадку в Чейнджер шёл американский астронавт.

Из вычислительной техники есть очень редкая вещь – накопитель ZIP. Ему очень сильно не повезло. В нем 100 Мегабайт. Он больше, чем дискета, но в то же самое время (примерно 2005-й) появились флешки на 128 мегабайт. Появись накопитель на полгода раньше, он был бы однозначно востребован.

В нашей коллекции есть самодельный компьютер, школьный компьютер с экранным фильтром, промышленный монитор, перфоленты для считывания информации, перфокарты – старшее поколение их отлично помнит. Это то, с чего начиналась цифровая техника, и сколько с тех пор поколений технических новинок уже сменили друг друга!

Кстати, для Советского Союза 50-е годы, когда получила развитие кибернетика, это драматичное время. Если читали роман «Белые одежды», то помните, что было такое постановление ЦК КПСС: считать генетику и кибернетику «продажными девками империализма». Если бы не оно, то с большой вероятностью весь мир сейчас программировал бы на русском языке. Потому что когда Винер описывал кибернетику, формируя ее как науку, он не скрывал, что сделал свои открытия на основе работ русского ученого-биолога Сергея Вавилова. Взяв за основу идею отрицательной обратной связи, которую Вавилов описал для живых организмов.

Есть среди экспонатов дискеты на 64 Кб – 8 дюймов, и на 32. Сегодняшние дети уже не знают, что такое дискета. Сейчас и дисководов-то уже нет.

В музее представлена вся история магнитофонов. Магнитофон «Комета» был символом достатка в 60-е годы, радиоприемник «Спидола» также являлся признаком достатка и интеллигентности. Или вот «Электроника» – кассетный магнитофон, о котором в то время мечтали все. Это всё культовые вещи.

Есть в нашем музее и знаменитые экспонаты. Например, электромеханическая машина «Мерседес», на которой немцы считали свой ядерный проект. Она очень сильно стрекочет, у нее 9 разрядов, весит она 25 килограммов – кусок металла, на котором считали больше шестидесяти лет. Знаете, как считали на этих машинах? Сидело две группы по семь человек в соседних помещениях, и у каждого математика была такая машинка. А вот у инженеров таких машинок было мало – они считали на логарифмических линейках и на арифмометрах.

Есть инженерный калькулятор, мне его подарил один инженер из Федерального ядерного центра.  Есть печатная машинка «Корона» 1904 года, сделанная по лицензии США. Её мне подарили в Москве в издательстве «Известия» - очень изящная штучка, всех посетителей музея просто поражает: костяшки из слоновой кости, изумительный чемоданчик, всё сделано удивительно красиво, с технической элегантностью.

Есть коллекция фотоаппаратов. Например, фотоаппарат академика РАН Бориса Васильевича Литвинова, который поддерживал идею создания политехнического музея. Или знаменитый фотоаппарат очень редкой марки, подаренный Валентином Фёдоровичем Куропатенко, доктором наук. Его затвор нажимаешь и не передёргиваешь, когда целишься. Также в коллекции представлены известные марки: «Зенит», «Смена», «Киев». Кинокамера «Нева» лауреата Ленинской премии  Красавина Анатолия Сергеевича. В основном мне дарили фотоаппараты люди, которые рьяно поддерживали меня в создании музея. Среди них и Владислав Иванович Никитин, бывший заместитель директора РФЯЦ – ВНИИТФ. К образованию эти люди относились свято, очень много сделали в ядерной отрасли, знали, какие специалисты реально в образовании нужны. Первый в Снежинске лётчик, полковник Рачков Евгений Николаевич, подарил мне свою фотокамеру ФЕД-3.

Телефонии у нас мало, представлены лишь некоторые экземпляры. Есть военный полевой телефон с деревянным корпусом, есть более современные аппараты. Кроме того, есть печатные машинки «Зингер» и другие с горизонтальным челноком.  Приёмник «Нева», который нигде уже не найдёшь.  Есть первые телевизоры. Есть телевизор «Волна», в деревянном корпусе, на ножках, с элегантным дизайном. В музее в Снежинске у меня остался двигатель от бомбардировщика Ту-16,  размером в полкомнаты. За иные экспонаты мне предлагают очень большие деньги, но им на самом деле цены нет.

 Как вас с таким «добром» отпустили из Снежинска?

- Мы организовали в ЦДО музей, но им никто не интересуется, нет поддержки властей. Властям Снежинска это не надо. Всё, что осталось у меня от музея, они раздают по библиотекам. Но там ведь идеологии музея нет, идеологию музея представляю я сам, а в библиотеках таких людей нет. Сейчас в Челябинске хотим сделать экспериментарий, проводить в музее эксперименты по прикладной физике. Этой идеей заинтересовался физический факультет ЧелГУ, какие-то экспонаты есть возможность выставлять там.

То есть вы по-прежнему испытываете дефицит выставочных площадок?

- Да, для всех экспонатов нет помещения. Выделили одно дополнительное, но там нужно сделать хороший ремонт. Но и этого недостаточно, а потом сразу ведь нужен будет методист. Встанет вопрос о том, где взять ставку. И еще – как только народ идёт в музей, начинается спонтанное добавление экспонатов, все всё несут. И снова встает вопрос о расширении помещения.

То есть музей ваш самовоспроизводится как каша из волшебного технического устройства –  горшочка, который варил и варил?

- Но и, к сожалению, очень много потенциальных экспонатов пропадает. Старые люди уходят из жизни, родственники выбрасывают всё их «добро» на свалку. Лично я мечтаю полазить по старым сарайкам, чердакам и гаражам в деревнях. Там столько много всего старинного! У меня в Снежинске остались газеты девятнадцатого века со статьями о технических новинках. Мне подарил целую подшивку А.С. Красавин. О чем там только нет! О керосиновой лампе в рост человека, представляете?!

Как вы сами видите решение вопроса с помещением? Я так понимаю, без инженерной мудрости тут не обойтись…

- Нужно большое помещение с хорошей доступностью к нему. В торговых центрах – самое идеальное место, на первом этаже, с хорошей проходимостью народа, в презентабельном месте. Тогда музей будут посещать. 

Дали бы триста метров в каком-нибудь торгово-развлекательном центре, например в «Фокусе», для выставки экспозиций, и неизвестно еще, где больше денег будут люди тратить! Естественно, они  поедут в музей с детьми и что-то «по дороге, между делом» купят в отделах торгового центра. Скажем, в Европе развит внутригородской туризм. В Челябинске же он практически отсутствует. Но эту культуру надо формировать, она не упадет с неба.

 

Музей находится по адресу: ул. Харлова, 10, в здании межшкольного учебного комбината Ленинского р-на. Его посещение возможно по предварительной договоренности по тел.: +79617911640.

 

4.01.2013

13-летний Грегори Бюрли получил от своей мамы на Рождество такой подарок, о котором мечтает любой современный ребёнок. Джанелл Бюрли преподнесла своему чаду белый iPhone 5. И на этом историю можно было бы закончить, если бы не одно «но». Точнее, целых 18 «но» - настоящий контракт, который Грегори пришлось подписать, прежде чем начать пользоваться устройством.

27.03.2012

Впервые о музее, посвященном лесным жителям, южноуральцы узнали в 1986 году. Однако за крахом советской власти последовал развал не только Советского Союза, но и многих культурных организаций. От сна, грозившего стать вечным, музей пробудил Николай Георгиевич Аратов, в 2002 году взяв оный в ежовые рукавицы лесника с 50-летним стажем.

В этом разделе вы можете познакомиться с нашими новыми книгами.

Шесть книг Издательского Дома Игоря Розина стали победителями VIII областного конкурса «Южноуральская книга-2015». Всего на конкурс было представлено более 650 изданий, выпущенных в 2013-2015 годах.

Издательский Дом Игоря Розина выполнит заказы на изготовление книг, иллюстрированных альбомов, презентационных буклетов, разработает узнаваемый фирменный стиль и т.д.

ПАРТНЕРЫ

Купить живопись

"Неожиданные вспоминания" Дмитрия и Инги Медоустов - это настоящее "густое" чтение, поэзия не слов, но состояний, состояний "вне ума", состояний мимолетных и трудноуловимых настолько же, насколько они фундаментальны. Состояний, в которых авторы тем не менее укоренены и укореняются именно (хотя и не только) через писание.

Эта детская книжечка - вполне "семейная". Автор посвятил ее своим маленьким брату и сестричке. И в каком-то смысле она может служить эталоном "фамильной книги", предназначенной для внутреннего, семейного круга, но - в силу своей оригинальности - интересной и сторонним людям.

История, рассказанная в этой очень необычно оформленной книге, действительно может быть названа «ботанической», поскольку немало страниц в ней посвящено описанию редких для нас южных растений. Впрочем, есть достаточно резонов назвать ее также «детективной», или «мистической», или «невыдуманной».

Сборник рассказов московского писателя Сергея Триумфова включает страстные лирические миниатюры, пронзительные и яркие психологические истории и своеобразные фантазии-размышления на извечные темы человеческого бытия.

Книга прозы Александра Попова (директора челябинского физико-математического лицея №31) «Судный день» – это своего рода хроника борьбы и отчаяния, составленная человеком, прижатым к стенке бездушной системой. Это «хождения по мукам» души измученной, но не сломленной и не потерявшей главных своих достоинств: умения смеяться и радоваться, тонуть в тишине и касаться мира – глазами ребенка.

Роберто Бартини - человек-загадка. Кем он был - гениальным ученым, на века опередившим свое время, мыслителем от науки, оккультным учителем? Этот материал - только краткое введение в судьбу "красного барона".

"Люди спрашивают меня, как оставаться активным. Это очень просто. Считайте в уме ваши достижения и мечты. Если ваших мечтаний больше, чем достижений – значит, вы все еще молоды. Если наоборот – вы стары..."

"Отец Александр [Мень] видел, что каждый миг жизни есть чудо, каждое несчастье – священно, каждая боль – путь в бессмертие. А тем более цветок или дерево – разве не чудо Божье? Он говорил: если вам плохо, пойдите к лесу или роще, возьмите в руку ветку и так постойте. Только не забывайте, что это не просто ветка, а рука помощи, вам протянутая, живая и надежная..."

"Всего Капица написал Сталину 49 писем! Сталин не отвечал, но когда Капица, не понимая такой невоспитанности, перестал ему писать, Маленков позвонил Капице и сказал: «Почему вы не пишете Сталину, он ждет новых писем». И переписка (односторонняя) возобновилась".

"Через цвет происходит таинственное воздействие на душу человека. Есть святые тайны - тайны прекрасного. Понять, что такое цвет картины, почувствовать цвет – все равно, что постигнуть тайну красоты".

"...Ненависть, если и объединяет народ, то на очень короткое время, но потом она народ разобщает еще больше. Неужели мы будем патриотами только из-за того, что мы кого-то ненавидим?"

"Внутреннее горение. Отказ от комфорта материального и духовного, мучительный поиск ответов на неразрешимые вопросы… Где все это в современном мире? Наше собственное «я» закрывает от нас высшее начало. Ведь мы должны быть свободными во всех своих проявлениях. Долой стеснительность!.."

"В 1944 году по Алма-Ате стали ходить слухи о каком-то полудиком старике — не то гноме, не то колдуне, — который живет на окраине города, в земле, питается корнями, собирает лесные пни и из этих пней делает удивительные фигуры. Дети, которые в это военное время безнадзорно шныряли по пустырям и городским пригородам, рассказывали, что эти деревянные фигуры по-настоящему плачут и по-настоящему смеются…"

"Для Beatles, как и для всех остальных в то время, жизнь была в основном черно-белой. Я могу сказать, что ходил в школу, напоминавшую Диккенса. Когда я вспоминаю то время, я вижу всё черно-белым. Помню, как зимой ходил в коротких штанах, а колючий ветер терзал мои замерзшие коленки. Сейчас я сижу в жарком Лос-Анджелесе, и кажется, что это было 6000 лет назад".

"В мире всегда были и есть, я бы сказал так, люди этического действия – и люди корыстного действия. Однажды, изучая материалы по истории Челябы, я задумался и провел это разделение. Любопытно, что в памяти потомков, сквозь время остаются первые. Просто потому, что их действия – не от них только, они в унисон с этикой как порядком. А этический порядок – он и социум хранит, соответственно, социумом помнится".

"Я не турист. Турист верит гидам и путеводителям… А путешественник - это другая категория. Во-первых, ты никуда не спешишь. Приходишь на новое место, можешь осмотреться, пожить какое-то время, поговорить с людьми. Для меня общение по душам – это самое ценное в путешествии".

"В целом мире нет ничего больше кончика осенней паутинки, а великая гора Тайшань мала. Никто не прожил больше умершего младенца, а Пэнцзу умер в юном возрасте. Небо и Земля живут вместе со мной, вся тьма вещей составляет со мной одно".

"Я про Маленького принца всю жизнь думал. Ну не мог я его не снять! Были моменты, когда мальчики уставали, я злился, убеждал, уговаривал, потом ехал один на площадку и снимал пейзажи. Возможно, это одержимость..."

"Невероятная активность Запада во всем происходящем не имеет ничего общего ни со стремлением защищать права человека на Украине, ни с благородным желанием помочь «бедным украинцам», ни с заботой о сохранении целостности Украины. Она имеет отношение к геополитическим стратегическим интересам. И действия России – на мой взгляд – вовсе не продиктованы стремлением «защитить русских, украинцев и крымских татар», а продиктованы все тем же самым: геополитическими и национальными интересами".