Это интересно

МИХАИЛ ФОНОТОВ
Писатель, краевед

"Каждый раз, когда поднимаюсь на Нурали, на меня находит наваждение какой-то инородности или даже инопланетности. Сам хребет выглядит стадом огромных ископаемых животных, которые в глубоком сне лежат, прижавшись друг к другу. Он словно скован беспробудной задумчивостью, он каменно молчит, но кажется, что где-то внутри его тлеет очень медленное и едва угадываемое желание пробудиться".

АНДРЕЙ ЯНШИН

Можно ли всю жизнь прожить у реки и так и не побывать у ее истока? Конечно. Но побывать – лучше. Но зачем?

Вход в аккаунт

АКИРА КУРОСАВА - ПУТЬ САМУРАЯ

АКИРА КУРОСАВА - ПУТЬ САМУРАЯ
ДИЛЯРА ТАСБУЛАТОВА

 

Куросава боготворил Достоевского, всегда повторяя, что в его произведениях атмосфера сгущена до предела — притом что он как никто знает всё о человеке. Интересно, что потом то же самое сказали о нём самом: один из немногих японских киноведов, который ценит Куросаву. В целом же на родине к нему почти безразличны.

Конфликт между японским миропониманием (закрытым и нам не слишком понятным) и модернистом Куросавой (универсалистом, соединившим Восток и Запад легко и играючи, чего никому до него не удавалось) продолжается.

Многие шведы своего Бергмана костерят почём зря как раз за его «излишнюю» одухотворённость. Куросаву японцы, наоборот, обвиняют в попсовости, потрафлении низким европейским вкусам и чуть ли не предательстве национальных интересов.

Между тем всё это далеко не так безобидно, как выглядит в легкомысленном пересказе: во времена оны, вконец раздавленный реакцией публики и критиков на очередной свой фильм, Куросава даже помышлял о самоубийстве. Потому что он, несмотря на свой знаменитый универсализм, на любовь к христианину Достоевскому, всегда смотрел в сторону смерти. Как и всякий уважающий себя японец.

Его старший брат Хейго покончил с собой ещё в ранней молодости, совершив двойное самоубийство вместе с подругой, хотя никаких видимых причин для такого радикального шага не было. Кстати, этот самый брат (по словам очевидцев, циник и интеллектуал) чем-то напоминал другого японского радикала ХХ века — Мисиму. Тоже всю жизнь боровшегося с влечением к смерти. (Как известно, влечение таки победило: в 70-х Мисима совершил ритуальное самоубийство, сделав харакири.) И хотя многие в Японии лишь пожали плечами, заподозрив его в позёрстве — какое, к чёрту, харакири в 70-х годах ХХ века! — для японца, по-видимому, такой уход из жизни выглядит совершенно логичным. Если европеец лечится от стремления к смерти у психоаналитика, то японец припоминает, что самураям при малейшей провинности вменялось харакири.

Учитывая, что средневековый уклад продержался в Японии аж до середины XIX века и что Куросава происходил как раз из семьи самураев (довольно знатной семьи), остаётся лишь перекреститься: ух, слава богу, что мысль взрезать себе живот, не дрогнув лицом, то и дело, по-видимому, посещавшая Куросаву, так и не осуществилась.

В результате он прожил без малого 88 лет, покинув сей мир сравнительно недавно и оставив нам пусть и не обширную, но на редкость выразительную коллекцию фильмов. Наследие, на которое будут ещё долго равняться киноманы и кинематографисты всей планеты: как уже говорилось, именно ему, и больше никакому другому японцу, удалось сплавить европейские мифы с чисто японскими, влить новое вино в старые мехи и заодно полностью обновить язык кино и способ повествования. И это при сильнейшем сопротивлении. Не благодаря, а вопреки…

Даже самые академически педантичные российские достоеведы признают за куросавским «Идиотом» невиданную «аутентичность»: никакому Бортко не приснится. Да что там Бортко: перед японским «Идиотом» пасует даже и Пырьев со своей диковатой, но весьма точной по настроению версией. Как это ни прискорбно, именно «Идиот» почему-то вызвал в Японии приступы неконтролируемой ярости. Есть даже неприличное подозрение, что хулители просто не читали первоисточник. А если к невежеству прибавить глухоту к искусству (болезнь, особенно распространённая среди критиков), то картина получится весьма неприглядная. Учитывая, что в Японии общественное мнение чрезвычайно важно, а канон и традиция иногда заменяют живое чувство, то Куросаве, ей-богу, не позавидуешь…

У нас было по-другому: например, Тарковского вечно прессинговали «сверху», но «снизу» очень даже понимали и поддерживали (интеллигенция всегда была на стороне гонимых). Куросаву же не понимала именно интеллигенция: вечный странник в своём отечестве, свой среди чужих, чужой среди своих, он всю жизнь задыхался. Вплоть, как уже говорилось, до решения со всем этим разом покончить...

Но вот что удивительно: если японцы не слишком доверяют Достоевскому и не приемлют Шекспира в японском варианте («Трон в крови», поставленный Куросавой по мотивам «Макбета»), то чем же провинился «Расёмон»? Фильм, основанный на чисто японском материале, поставленный по новелле Акутагавы, великого национального писателя, в главной роли — секс-символ Японии Тосиро Мифунэ… Тем не менее по поводу «Расёмона» разразился невиданный скандал: картина проникла на Венецианский кинофестиваль без ведома японских властей, да ещё и получила там главный приз! Гневу и возмущению японской общественности не было границ: Куросава, по мнению блюстителей национальной аутентичности, чуть ли не предал интересы своей страны.

Правда, эта дикая история имела не только неприятные последствия. Ибо именно с «Расёмона» (фильм, наряду с «Земляничной поляной» и «Дорогой», был куплен для советского проката в 60-х — решение принималось на самом высоком уровне) началось великое шествие азиатского кинематографа по экранам мира.

Потрясённые итальянцы, впервые увидев «Расёмона» с неподражаемым Тосиро Мифунэ в главной роли, alter ego Куросавы, застыли от восторга, удивления и даже, скажем так, уважительного непонимания. Мой приятель-интеллектуал, увидевший фильм в Москве в 10-летнем возрасте, рассказывал мне, как долго не мог успокоиться: «Расёмон» поверг его в состояние культурного шока, небывальщины, даже, возможно, метафизического ужаса перед разверзшимися перед ребёнком глубинами…

И не только перед ребёнком: все остальные (сколь угодно искушённые и поднаторевшие), критики и интеллектуалы, раскрыли рты от удивления.

Куросава не только поразил всех в самое сердце, но и как бы открыл дорогу, расчистил «завалы»: если до этого, как казалось Бертолуччи и не только ему, кино могло говорить «только по-французски», то именно Куросава доказал, что существуют и другие языки. Причём в самом широком, а не только лингвистическом смысле: такой способ говорения, странный, дикий, непознаваемый, как Вселенная, как чёрная дыра в пространстве, вдруг обнаружился на окраине кинематографической провинции, какой была тогда Япония.

Однако… Что касается Японии, то заблуждения, как выяснилось, имеют свойство укореняться. Если в Европе 40 лет назад о «Расёмоне» спорили, шедевр это или нет, а ныне пришли к единому мнению, что, мол, шедевр всех времён и народов (он никогда не выпадает из десятки лучших в мировом рейтинге), то в Японии его до сих пор не признали. Продолжая с упорством, достойным, как писали в советских газетах, лучшего применения, настаивать на той тухлой мысли, что «Расёмон» — подделка, фальшивка, туристический обман зрения.

«Семь самураев», другой шедевр мастера (правда, безжалостно изрезанный, сокращённый на час с лишним), в Японии признают более охотно. Но и то как-то так с ленцой, неуверенно, с оговорками…

Возможно, поэтому Куросава, принимая в 1989 году почётный «Оскар» за вклад, оговорился, что до сих пор чувствует себя начинающим. Что, мол, опыт не имеет никакого значения перед лицом этого ужасного чудовища под названием кинематограф…

Тогда казалось, что маэстро слегка кокетничает. Теперь, когда на родине должны уже были бы признать его достижения, но так и не признали, понятно, что это был искренний пассаж…

Горькие сожаления о том, что он так и не нашёл взаимопонимания.

Отчего Бергман удалился на свой остров Форё, последние 20 лет не желая видеть никого, кто напоминал бы ему о прошлом, да и о настоящем тоже…

Соотечественники отвечали обоим тем же: стеной молчания, похожей больше на заговор против того, кто в одиночку перетянул на себя одеяло всесветного интереса к их пенатам.

Источник: chaskor.ru

 

Интервью с младшим сыном Андрея Тарковского
26.10.2014

"У отца была чрезвычайная интуиция. Даже, как говорят, женская, огромная, удивительная интуиция. Благодаря ей он все схватывал, даже не понимая иногда суть вопроса, не говоря на языке. Мама была человеком эмоциональным. Они друг друга дополняли. За сильным человеком должна быть сильная женщина".

К 80-летию Андрея Тарковского
4.04.2012

"Потаённая суть картин Тарковского такова, что раскрывается постепенно, медленно, как проявляющаяся в процессе печати фотография. Захваченный поначалу формальным совершенством его фильмов, их мистической аурой, начинаешь постепенно, медленно, бесконечно пересматривать их и постигаешь нечто большее, нежели видел вначале".

В этом разделе вы можете познакомиться с нашими новыми книгами.

Шесть книг Издательского Дома Игоря Розина стали победителями VIII областного конкурса «Южноуральская книга-2015». Всего на конкурс было представлено более 650 изданий, выпущенных в 2013-2015 годах.

Издательский Дом Игоря Розина выполнит заказы на изготовление книг, иллюстрированных альбомов, презентационных буклетов, разработает узнаваемый фирменный стиль и т.д.

ПАРТНЕРЫ

Купить живопись

"Неожиданные вспоминания" Дмитрия и Инги Медоустов - это настоящее "густое" чтение, поэзия не слов, но состояний, состояний "вне ума", состояний мимолетных и трудноуловимых настолько же, насколько они фундаментальны. Состояний, в которых авторы тем не менее укоренены и укореняются именно (хотя и не только) через писание.

Эта детская книжечка - вполне "семейная". Автор посвятил ее своим маленьким брату и сестричке. И в каком-то смысле она может служить эталоном "фамильной книги", предназначенной для внутреннего, семейного круга, но - в силу своей оригинальности - интересной и сторонним людям.

История, рассказанная в этой очень необычно оформленной книге, действительно может быть названа «ботанической», поскольку немало страниц в ней посвящено описанию редких для нас южных растений. Впрочем, есть достаточно резонов назвать ее также «детективной», или «мистической», или «невыдуманной».

Сборник рассказов московского писателя Сергея Триумфова включает страстные лирические миниатюры, пронзительные и яркие психологические истории и своеобразные фантазии-размышления на извечные темы человеческого бытия.

Книга прозы Александра Попова (директора челябинского физико-математического лицея №31) «Судный день» – это своего рода хроника борьбы и отчаяния, составленная человеком, прижатым к стенке бездушной системой. Это «хождения по мукам» души измученной, но не сломленной и не потерявшей главных своих достоинств: умения смеяться и радоваться, тонуть в тишине и касаться мира – глазами ребенка.

Роберто Бартини - человек-загадка. Кем он был - гениальным ученым, на века опередившим свое время, мыслителем от науки, оккультным учителем? Этот материал - только краткое введение в судьбу "красного барона".

"Люди спрашивают меня, как оставаться активным. Это очень просто. Считайте в уме ваши достижения и мечты. Если ваших мечтаний больше, чем достижений – значит, вы все еще молоды. Если наоборот – вы стары..."

"Отец Александр [Мень] видел, что каждый миг жизни есть чудо, каждое несчастье – священно, каждая боль – путь в бессмертие. А тем более цветок или дерево – разве не чудо Божье? Он говорил: если вам плохо, пойдите к лесу или роще, возьмите в руку ветку и так постойте. Только не забывайте, что это не просто ветка, а рука помощи, вам протянутая, живая и надежная..."

"Всего Капица написал Сталину 49 писем! Сталин не отвечал, но когда Капица, не понимая такой невоспитанности, перестал ему писать, Маленков позвонил Капице и сказал: «Почему вы не пишете Сталину, он ждет новых писем». И переписка (односторонняя) возобновилась".

"Через цвет происходит таинственное воздействие на душу человека. Есть святые тайны - тайны прекрасного. Понять, что такое цвет картины, почувствовать цвет – все равно, что постигнуть тайну красоты".

"...Ненависть, если и объединяет народ, то на очень короткое время, но потом она народ разобщает еще больше. Неужели мы будем патриотами только из-за того, что мы кого-то ненавидим?"

"Внутреннее горение. Отказ от комфорта материального и духовного, мучительный поиск ответов на неразрешимые вопросы… Где все это в современном мире? Наше собственное «я» закрывает от нас высшее начало. Ведь мы должны быть свободными во всех своих проявлениях. Долой стеснительность!.."

"В 1944 году по Алма-Ате стали ходить слухи о каком-то полудиком старике — не то гноме, не то колдуне, — который живет на окраине города, в земле, питается корнями, собирает лесные пни и из этих пней делает удивительные фигуры. Дети, которые в это военное время безнадзорно шныряли по пустырям и городским пригородам, рассказывали, что эти деревянные фигуры по-настоящему плачут и по-настоящему смеются…"

"Для Beatles, как и для всех остальных в то время, жизнь была в основном черно-белой. Я могу сказать, что ходил в школу, напоминавшую Диккенса. Когда я вспоминаю то время, я вижу всё черно-белым. Помню, как зимой ходил в коротких штанах, а колючий ветер терзал мои замерзшие коленки. Сейчас я сижу в жарком Лос-Анджелесе, и кажется, что это было 6000 лет назад".

"В мире всегда были и есть, я бы сказал так, люди этического действия – и люди корыстного действия. Однажды, изучая материалы по истории Челябы, я задумался и провел это разделение. Любопытно, что в памяти потомков, сквозь время остаются первые. Просто потому, что их действия – не от них только, они в унисон с этикой как порядком. А этический порядок – он и социум хранит, соответственно, социумом помнится".

"Я не турист. Турист верит гидам и путеводителям… А путешественник - это другая категория. Во-первых, ты никуда не спешишь. Приходишь на новое место, можешь осмотреться, пожить какое-то время, поговорить с людьми. Для меня общение по душам – это самое ценное в путешествии".

"В целом мире нет ничего больше кончика осенней паутинки, а великая гора Тайшань мала. Никто не прожил больше умершего младенца, а Пэнцзу умер в юном возрасте. Небо и Земля живут вместе со мной, вся тьма вещей составляет со мной одно".

"Я про Маленького принца всю жизнь думал. Ну не мог я его не снять! Были моменты, когда мальчики уставали, я злился, убеждал, уговаривал, потом ехал один на площадку и снимал пейзажи. Возможно, это одержимость..."

"Невероятная активность Запада во всем происходящем не имеет ничего общего ни со стремлением защищать права человека на Украине, ни с благородным желанием помочь «бедным украинцам», ни с заботой о сохранении целостности Украины. Она имеет отношение к геополитическим стратегическим интересам. И действия России – на мой взгляд – вовсе не продиктованы стремлением «защитить русских, украинцев и крымских татар», а продиктованы все тем же самым: геополитическими и национальными интересами".