Это интересно

МИХАИЛ ФОНОТОВ
Писатель, краевед

"Каждый раз, когда поднимаюсь на Нурали, на меня находит наваждение какой-то инородности или даже инопланетности. Сам хребет выглядит стадом огромных ископаемых животных, которые в глубоком сне лежат, прижавшись друг к другу. Он словно скован беспробудной задумчивостью, он каменно молчит, но кажется, что где-то внутри его тлеет очень медленное и едва угадываемое желание пробудиться".

АНДРЕЙ ЯНШИН

Можно ли всю жизнь прожить у реки и так и не побывать у ее истока? Конечно. Но побывать – лучше. Но зачем?

Вход в аккаунт

Шерлок Холмс против Доктора Ватсона

Шерлок Холмс против Доктора Ватсона
АРТУР КОНАН ДОЙЛЬ (1859-1930)
Писатель
Текст: Алексей Соколовский

Широко известно, что Конан Дойль создал замечательного сыщика Шерлока Холмса. Не слишком известно другое: автор недолюбливал этого персонажа, который, несомненно, принёс ему немалую прибыль, но также затмил своей почти дартвейдеровской фигурой другие, менее броские произведения писателя.
«Куда бы ты ни отправился, ты всюду будешь обязан выполнять работу, которую считаешь неправильной», — говорит божественная фигура герою «Бегущего по лезвию бритвы» Филипа К. Дика о проклятии рода человеческого. Вот и Конан Дойлю пришлось испытать похожее. Ему хотелось писать рыцарские романы в духе Вальтера Скотта, приключения в духе Майна Рида и исторические романы, ради создания которых он пускался в чрезвычайно трудоёмкие исследования, поражавшие своей скрупулёзностью даже современных специалистов.
Дав жизнь — вечную жизнь! — Холмсу, бедный доктор (ну, чем не Франкенштейн) Дойль отдал собственную жизнь на откуп этому занудливому морфинисту, который везде совал свой нос, но дальше этого носа не видел, даже не зная, например, об открытии Коперника! Шерлок «Вейдер» Холмс задушил славу всех остальных произведений Дойля. Что бы Дойль ни писал после выхода первых рассказов о Шерлоке — «блокбастер» о приключениях в глубинах океана или историю столетней войны, — какофоническая скрипка Холмса заглушала и песню кита, и бряцание оружия, так же как дьявольский хрип Дарта Вейдера заставлял всех вокруг задержать дыхание.
На самом деле, писатель идентифицировал себя с другом, соратником и психологическим антиподом Холмса — доктором Ватсоном, в характере которого нетрудно заметить многие черты самого доктора Дойля. Да и внешность Ватсона (особенно в иллюстрациях и экранизациях) по традиции повторяет облик самого Дойля. (Вспомним, как похож на Дойля актёр Виталий Соломин из советского сериала «Приключения Шерлока Холмса и доктора Ватсона»!)
Вообще, несмотря на популярность серии, Конан Дойль невысоко оценивал свои рассказы о Шерлоке Холмсе. Он считал более достойными и «серьёзными» другие свои произведения, такие как автобиографический любовный роман «Дуэт со случайным хором» (1898) или исторический роман «Белый отряд» (1891), который знатоки называли лучшим рыцарским романом со времён «Айвенго». По свидетельству сына, Дойль сам был настоящим рыцарем в душе, боготворил Вальтера Скотта, и дом его был похож на рыцарский замок. Неудивительно, что образ Холмса был для романтически настроенного Дойля, мягко говоря, суховат!
Холмс олицетворял для Дойля тот самый «яд научного материализма», в котором доктор постепенно, в течение всей жизни распознал своего заклятого — как в рыцарских романах — врага, а то и Врага в библейском смысле. Надо отдать Дойлю должное: как и профессор Мориарти, он боролся с Холмсом до конца. Недаром на его могиле начертано двустишие: «Верен, как сталь, Прям, как клинок». И забегая вперёд, можно сказать, что Дойль с честью погиб в этой схватке.
Фактически, большую часть из 56 рассказов о Холмсе он написал, уже тяготясь этим персонажем, жизнь которого приобрела вследствие чрезвычайной популярности самостоятельное значение, и который наступил на горло песне самого Дойля. Очарованные приключениями проницательного сыщика, читатели снова и снова требовали продолжения любимого «сериала». Другим веским аргументом были всё возраставшие — с 25 до 1000 фунтов стерлингов! — гонорары.
И всё же Дойль не мог смириться со скрытой угрозой, исходившей от Холмса и тяготившей его вольный дух. Впервые он попытался избавиться от детектива, написав в 1889—1890 годы основанную на сюжете «Этюда в багровых тонах» (1887) (он как раз в своё время запустил шерлоковскую «сантабарбару») трёхактную пьесу «Ангелы тьмы», где д-р Ватсон становится главным действующим лицом, а Холмс даже не упоминается! Но эта робкая попытка не удалась: при жизни писателя книга просто не была опубликована и, кстати, так и не была переведена на русский язык. В контексте всеанглийской истерии по Холмсу книга просто не имела права на жизнь, как не имела бы этого права, скажем, в Советском Союзе последняя серия «Семнадцати мгновений весны» БЕЗ Штирлица.
Вторую попытку покушения на Холмса Конан Дойль задумал в начале 1893 года, когда отправился с женой на отдых в Швейцарию. Посетив знаменитый Рейхенбахский водопад, он внезапно понял, что здесь он сможет раз и навсегда прикончить Холмса. В рассказе «Последнее дело Холмса» сыщик в обнимку с жаждущим расквитаться с ним любой ценой профессором Мориарти (единственным достойным противником, которого смогла предоставить ему преступная среда Лондона) падает в Райхенбахский водопад с 250-метровой высоты — несомненно, «смертельный номер». Очевидная гибель сыщика была зафиксирована прибежавшим ему на помощь доктором Ватсоном. «Там, в глубине этого страшного котла кипящей воды и бурлящей пены, навеки остались лежать тела опаснейшего преступника и искуснейшего поборника правосудия своего времени», — заключает Ватсон, тщательно осмотрев место происшествия. Попытку Дойля похоронить Холмса на дне «страшного котла», в сердце каменной бездны можно истолковать как неосознанное стремление отправить демона обратно в ад…
Специально созданная поисковая комиссия подтвердила выводы Ватсона, хотя тела так и не нашли. Наконец, сам Холмс в своей прощальной записке, написанной за несколько минут до схватки с заклятым врагом, хладнокровно и без сомнений, as a matter of fact, указывал на очевидную неизбежность (и безупречную логическую оправданность) такого финала. В общем, по всем данным, Холмс погиб — «произошло» это 4 мая 1891 года; «была» даже небольшая заметка в местной газете и сообщение агентства Reuters. А в ближайшем к водопаду городке Майринген и сейчас стоит бронзовый памятник Холмсу…
Но, как известно, «иногда они возвращаются»! Журнал The Strand, в котором публиковались тогда рассказы о великом сыщике, сразу потерял 12 тысяч подписчиков. Дойлю пришло несколько тысяч писем от разочарованных (а подчас и разъярённых) фанатов Холмса. Наконец, по легенде, писатель получил письмо от самой королевы (!) Виктории, которая «подсказывала» писателю, что, конечно же, Холмс жив, а его мнимая гибель — всего лишь стратегический ход неуязвимого детектива... Тут уж истинному патриоту Дойлю пришлось покориться, и Холмс поспешно «воскрес». Сыщик вернулся как ни в чём не бывало: искушённый в боевых искусствах, он, оказывается, ловко выскользнул из смертельных объятий Мориарти, а вот тот — не удержался на краю и упал… Дойль объясняет временное исчезновение Холмса так же, как это указано в письме королевы: стратегическими соображениями.
Публика, конечно же, с радостью проглотила такой неправдоподобный поворот (в числе столь же наглых и столь же коммерчески оправданных воскрешений вспоминается лишь клонирование лейтенанта Элен Рипли в последнем сиквеле «Чужих»), и в итоге мало кто сетовал, как странно всё-таки Холмс воскрес из мёртвых. Всего было опубликовано три «посмертных» сборника рассказов о знаменитом сыщике: «Возвращение Шерлока Холмса», «Его прощальный поклон» и, наконец, «Архив Шерлока Холмса».
Для самого же Конан Дойля проблема смерти — и особенно загробного существования — в этот период была уже далеко не пустяковым делом. Более того, она, можно сказать, стала для него делом всей жизни. Это касается так называемого «спиритизма» — оккультного феномена, граничащего с религией, который впервые привлёк общественное внимание в 1848 году в связи с сообщением сестёр Фокс.
Надо сказать, Конан Дойль получил весьма болезненную антирелигиозную прививку ещё в раннем возрасте. Отец Дойля, талантливый художник Чарльз Алтамонт Дойль был хроническим алкоголиком (впоследствии он допился до дурдома) и не мог оплачивать учёбу сына. Поэтому семье пришлось прибегнуть к помощи богатых родственников, которые выбрали мальчику школу на свой вкус.
Маленький Артур прошёл через маленький «ад на земле»: сначала суровую иезуитскую школу-интернат Ходдер, и затем продолжавший религиозную обработку юношества колледж Стонихерст. Оба учебных заведения были настоящей казармой, где к детям применялись варварские физические наказания, а пища была скудной и отвратительной, словно в тюрьме. В этих условиях учащихся приобщали к библейским истинам, прививали им христианскую любовь к ближнему... Неудивительно, что такие педагогические ухищрения произвели на самостоятельно мыслившего Артура прямо противоположный эффект. Вырвавшись, наконец, из колледжа в 1876 году, он был — так, по крайней мере, ему казалось — законченным агностиком.
Единственным проблеском веры в чудеса был его мрачновато-мистический роман 1889 года «Тайна Клумбера», где три буддийских монаха с помощью паранормальных способностей мстят воевавшему в Индии генералу за убийство своего духовного учителя.
Однако через десять лет после освобождения из иезуитской «тюрьмы» Дойль уже всерьёз заинтересовался жизнью после смерти, в частности, возможностью вызывать духов умерших — спиритизмом. Они с другом проводят спиритический сеанс, на котором медиум (который видел Дойля первый раз в жизни) поразил его чтением мыслей. Он посоветовал Дойлю не читать книгу, над покупкой которой писатель как раз в это время раздумывал. Это дало первый толчок новому увлечению Дойля.
Позднее на него произвели большое впечатление спиритические сеансы знаменитого ясновидящего Дэниэла Дангласа Хьюма, который поражал современников не только «трансовой речью» (когда дух говорит голосом медиума), но также более редким так называемым «прямым голосом» — то есть он обладал способностью позволять духам говорить через него собственными голосами. К тому же — и для многих это имело решающее значение — Хьюм не имел себе равных в проявлении способностей телекинеза и левитации: проще говоря, он летал по воздуху. Всё это самый знаменитый ясновидящий всех времён и народов делал в присутствии свидетелей, в том числе скептически настроенных видных учёных, добровольно подвергался исследованиям и ни разу не был уличён в мошенничестве. Примечательно, что Хьюм, в отличие от множества других медиумов, принципиально не брал деньги за сеансы, считая себя проводником божественных сил. Дойль впоследствии подробно описал личность Хьюма в девятой главе первого тома своей «Истории спиритуализма» (1926). Другие медиумы, в которых Дойль безоговорочно верил, — Эвсапия Палладино и Мина («Марджери») Крендон. Вторая жена Дойля, Джин Лекки (они обручились в 1907 году) сама проявляла сильные медиумические способности...
Начавшийся со спиритизма, то есть, говоря языком скептиков, столоверчения, интерес Конан Дойля к духовным проблемам вылился в 1916 году в публичное принятие религиозной доктрины спиритуализма (наиболее зрелищной частью которого является спиритизм). Писатель, по его словам, встал на позиции «возрождения религии и того непосредственного, практического спиритизма, который есть единственное противоядие от научного материализма», говоря формально, принял христианский спиритуализм. Дойль верил, что в условиях потери доверия к коррумпированной церкви и утратившим былое значение ритуалам необходимо возродить первоначальное учение Христа в его святой простоте, а сомневающимся предоставлять фотографии призраков, показывать сеансы спиритизма и вразумлять другими объективными методами. Писатель считал, что спиритуализм станет всемирной «религиозной наукой», в которой существование сверхъестественных феноменов, таких как ясновидение, энергетическое целительство, левитация — и особенно существование бессмертной души человека — будет доказано научно.
Дойль увлечённо исследовал появившиеся в это время сенсационные фотографии призраков и фей. Он искренне верил в подлинность фотографий так называемых «фей из Коттингли» (1917) , и активно защищал их подлинность в своей книге «Явление фей» (1921). Даже сами спиритуалисты отнеслись к «Явлению фей» скептически, другие просто подняли писателя на смех. Впоследствии эти фотографии оказались умелой мистификацией, как и многие спиритические сеансы того времени.
Однако нет сомнений, что вера, которую доктор Конан Дойль обрёл в конце жизни, была искренней. Верный как сталь, доктор Дойль всю вторую половину 1920-х годов изо всех сил пытался приблизить победу своих новых идеалов. Он написал десяток популярных книг по спиритуализму и потратил значительную часть своего состояния — которое он сколотил не без помощи Шерлока «Вейдера» Холмса — на путешествия по разным странам с лекциями на духовные темы. Умер Дойль тоже знаково, даже хочется сказать — погиб. Ещё не оправившись от тяжёлой простуды и едва почувствовав лёгкое улучшение, Дойль (а ему уже было за 70!) отправился в Лондон, чтобы встретиться с министром внутренних дел, собиравшимся провести новый драконовский закон против спиритов. Сердце писателя не выдержало, и он умер от инфаркта, так и не встретившись с чиновником. Сложно не вспомнить в связи этим кончину великого русского писателя Л.Н. Толстого…
Между собой соратники по спиритуализму называли Конан Дойля апостолом Павлом: этот погибший за веру тринадцатый апостол (который не видел Иисуса до воскрешения) сначала участвовал в гонениях на христиан, а после обращения занимался активным проповедническим служением. На самом деле трансформация, которую претерпел Конан Дойль — из стопроцентного материалиста-врача в преуспевающего писателя, из создателя рыцарских романов в религиозного мистика, — не так уж нелогична. Такая история стара если не как мир, то уж точно — как Новый завет. Мало-помалу преодолев проклятие своей жизни — тень Холмса-«Вейдера» с гигантской трубкой в руке — Дойль открыто поддержал «Светлую сторону Силы» и погиб, как настоящий рыцарь-джедай (или истинный врач), трудясь на благо человечества... Если бы духи заранее рассказали писателю о таком конце, он был бы счастлив.

Источник: chaskor.ru

 

Вокруг

Мысли о Карлосе Кастанеде и его "сказке"

В знаменитой сказке Льюиса Кэрролла от Чеширского Кота осталась только улыбка. От Карлоса Кастанеды осталась только сказка. Формальная его биография заурядна, даже скучна. Но и в этой пустой оболочке, в этой разбитой скорлупе остался ключ - ещё одно доказательство безупречности или, как сказал бы непосвящённый, таланта Кастанеды.

В этом разделе вы можете познакомиться с нашими новыми книгами.

Шесть книг Издательского Дома Игоря Розина стали победителями VIII областного конкурса «Южноуральская книга-2015». Всего на конкурс было представлено более 650 изданий, выпущенных в 2013-2015 годах.

Издательский Дом Игоря Розина выполнит заказы на изготовление книг, иллюстрированных альбомов, презентационных буклетов, разработает узнаваемый фирменный стиль и т.д.

ПАРТНЕРЫ

Купить живопись

"Неожиданные вспоминания" Дмитрия и Инги Медоустов - это настоящее "густое" чтение, поэзия не слов, но состояний, состояний "вне ума", состояний мимолетных и трудноуловимых настолько же, насколько они фундаментальны. Состояний, в которых авторы тем не менее укоренены и укореняются именно (хотя и не только) через писание.

Эта детская книжечка - вполне "семейная". Автор посвятил ее своим маленьким брату и сестричке. И в каком-то смысле она может служить эталоном "фамильной книги", предназначенной для внутреннего, семейного круга, но - в силу своей оригинальности - интересной и сторонним людям.

История, рассказанная в этой очень необычно оформленной книге, действительно может быть названа «ботанической», поскольку немало страниц в ней посвящено описанию редких для нас южных растений. Впрочем, есть достаточно резонов назвать ее также «детективной», или «мистической», или «невыдуманной».

Сборник рассказов московского писателя Сергея Триумфова включает страстные лирические миниатюры, пронзительные и яркие психологические истории и своеобразные фантазии-размышления на извечные темы человеческого бытия.

Книга прозы Александра Попова (директора челябинского физико-математического лицея №31) «Судный день» – это своего рода хроника борьбы и отчаяния, составленная человеком, прижатым к стенке бездушной системой. Это «хождения по мукам» души измученной, но не сломленной и не потерявшей главных своих достоинств: умения смеяться и радоваться, тонуть в тишине и касаться мира – глазами ребенка.

Роберто Бартини - человек-загадка. Кем он был - гениальным ученым, на века опередившим свое время, мыслителем от науки, оккультным учителем? Этот материал - только краткое введение в судьбу "красного барона".

"Люди спрашивают меня, как оставаться активным. Это очень просто. Считайте в уме ваши достижения и мечты. Если ваших мечтаний больше, чем достижений – значит, вы все еще молоды. Если наоборот – вы стары..."

"Отец Александр [Мень] видел, что каждый миг жизни есть чудо, каждое несчастье – священно, каждая боль – путь в бессмертие. А тем более цветок или дерево – разве не чудо Божье? Он говорил: если вам плохо, пойдите к лесу или роще, возьмите в руку ветку и так постойте. Только не забывайте, что это не просто ветка, а рука помощи, вам протянутая, живая и надежная..."

"Всего Капица написал Сталину 49 писем! Сталин не отвечал, но когда Капица, не понимая такой невоспитанности, перестал ему писать, Маленков позвонил Капице и сказал: «Почему вы не пишете Сталину, он ждет новых писем». И переписка (односторонняя) возобновилась".

"Через цвет происходит таинственное воздействие на душу человека. Есть святые тайны - тайны прекрасного. Понять, что такое цвет картины, почувствовать цвет – все равно, что постигнуть тайну красоты".

"...Ненависть, если и объединяет народ, то на очень короткое время, но потом она народ разобщает еще больше. Неужели мы будем патриотами только из-за того, что мы кого-то ненавидим?"

"Внутреннее горение. Отказ от комфорта материального и духовного, мучительный поиск ответов на неразрешимые вопросы… Где все это в современном мире? Наше собственное «я» закрывает от нас высшее начало. Ведь мы должны быть свободными во всех своих проявлениях. Долой стеснительность!.."

"В 1944 году по Алма-Ате стали ходить слухи о каком-то полудиком старике — не то гноме, не то колдуне, — который живет на окраине города, в земле, питается корнями, собирает лесные пни и из этих пней делает удивительные фигуры. Дети, которые в это военное время безнадзорно шныряли по пустырям и городским пригородам, рассказывали, что эти деревянные фигуры по-настоящему плачут и по-настоящему смеются…"

"Для Beatles, как и для всех остальных в то время, жизнь была в основном черно-белой. Я могу сказать, что ходил в школу, напоминавшую Диккенса. Когда я вспоминаю то время, я вижу всё черно-белым. Помню, как зимой ходил в коротких штанах, а колючий ветер терзал мои замерзшие коленки. Сейчас я сижу в жарком Лос-Анджелесе, и кажется, что это было 6000 лет назад".

"В мире всегда были и есть, я бы сказал так, люди этического действия – и люди корыстного действия. Однажды, изучая материалы по истории Челябы, я задумался и провел это разделение. Любопытно, что в памяти потомков, сквозь время остаются первые. Просто потому, что их действия – не от них только, они в унисон с этикой как порядком. А этический порядок – он и социум хранит, соответственно, социумом помнится".

"Я не турист. Турист верит гидам и путеводителям… А путешественник - это другая категория. Во-первых, ты никуда не спешишь. Приходишь на новое место, можешь осмотреться, пожить какое-то время, поговорить с людьми. Для меня общение по душам – это самое ценное в путешествии".

"В целом мире нет ничего больше кончика осенней паутинки, а великая гора Тайшань мала. Никто не прожил больше умершего младенца, а Пэнцзу умер в юном возрасте. Небо и Земля живут вместе со мной, вся тьма вещей составляет со мной одно".

"Я про Маленького принца всю жизнь думал. Ну не мог я его не снять! Были моменты, когда мальчики уставали, я злился, убеждал, уговаривал, потом ехал один на площадку и снимал пейзажи. Возможно, это одержимость..."

"Невероятная активность Запада во всем происходящем не имеет ничего общего ни со стремлением защищать права человека на Украине, ни с благородным желанием помочь «бедным украинцам», ни с заботой о сохранении целостности Украины. Она имеет отношение к геополитическим стратегическим интересам. И действия России – на мой взгляд – вовсе не продиктованы стремлением «защитить русских, украинцев и крымских татар», а продиктованы все тем же самым: геополитическими и национальными интересами".