Это интересно

МИХАИЛ ФОНОТОВ
Писатель, краевед

"Каждый раз, когда поднимаюсь на Нурали, на меня находит наваждение какой-то инородности или даже инопланетности. Сам хребет выглядит стадом огромных ископаемых животных, которые в глубоком сне лежат, прижавшись друг к другу. Он словно скован беспробудной задумчивостью, он каменно молчит, но кажется, что где-то внутри его тлеет очень медленное и едва угадываемое желание пробудиться".

АНДРЕЙ ЯНШИН

Можно ли всю жизнь прожить у реки и так и не побывать у ее истока? Конечно. Но побывать – лучше. Но зачем?

Вход в аккаунт

Мне бывает 18, а бывает 60

Интервью с Дианой Арбениной
ДИАНА АРБЕНИНА
поэт, музыкант
Текст: Татьяна Петкова

 

Есть люди-холсты, а есть люди-краски. На первых жизнь рисует свои узоры, вторые сами расцвечивают всё, к чему ни прикоснутся. Диана Арбенина, лидер группы "Ночные Снайперы", — набор красок, она окрашивает собой пространство, в котором оказывается сама и в котором оказываемся мы, будь то концерт, радиоэфир, телепроект или откровенная беседа. Она уникальна, и поэтому ни на кого не похожа. Иногда её называют рокершей, но для этого определения она слишком глубока и многослойна. Иногда пишут, что она поющая поэтесса, но и в этих рамках она не умещается: любит экстремальный спорт, экспрессивна, жизнелюбива — не сравнить с неженками, рифмующими "придёшь-уйдёшь", сидя у окошка. Хотя она, конечно, и рокерша, и поэтесса, и музыкант, и невероятно харизматичная девушка. Год назад ей исполнилось 33. И, как часто бывает с одарёнными людьми, этот рубежный возраст открыл ей новую себя. А нам — новую Диану.
В чате поклонники её спросили: "Вы недавно прыгнули с парашютом. Страшно было?". Она написала: "В небе хорошо — если его не боишься". Она, кажется, уже ничего не боится — и летает, парит, кувыркается в воздушных потоках жизни и творчества с видимым удовольствием. "Неужели это Арбенина?" — вот лейтмотив реакции окружающих на её новые проекты: участие в конкурсе "Две звезды" и книгу стихов "Дезертир сна". Она и впрямь сильно изменилась. Худенький взъерошенный подросток, немножко нервно рассказывающий нам про свою тридцать первую весну, исчез. Перед нами предстала интригующе чувственная женщина, чья тридцать четвёртая весна пришла с новыми нотками — в голосе, новыми образами — внешне и новыми желаниями — в сердце. Недавно она спела "Не отрекаются любя" так, что встали волосы дыбом — а ведь казалось, что никому после Пугачёвой не удастся высечь из нас искру. Нынешней Арбениной это удалось.

- Диана, скажите, вы часто оказываетесь перед выбором — простить человека или же оборвать отношения, отказаться от этого человека вообще? И чего вы никогда никому не простите?

- Вообще-то, чем старше я становлюсь, тем больше начинаю ценить такие человеческие качества, как терпимость и прощение. Но с постулатом Льва Толстого о том, что следует подставить другую щёку после пощечины, я не согласна, потому что всегда буду защищать. Своих близких, в первую очередь. И ещё так получилось, что предательство я до сих пор простить не могу. У меня бывали разные ситуации: например, когда человека, который меня предал, я прощала (речь идёт о конкретном человеке, его уже нет в живых, к сожалению) — так как он был одним из самых близких моих друзей. Но были предательства, которых я не прощала и никогда простить не смогу. Причём я не говорю об этом на всех углах, я просто исчезаю из жизни сделавшего это человека достаточно мягко, но... конкретно.

- Вы говорите о предательстве в глобальном смысле. А более мелкие изъяны человека способны принять? Несхожесть в чём-то — это повод перестать общаться?

- Я очень люблю дискуссии, мне нравится, когда люди разные. Есть изъяны, которые могут досаждать и мешать общению, и в этом случае я, понятное дело, отодвигаюсь. Но чтобы я отодвинулась — для этого нужно постараться! Во всяком случае, я, увидев, что мой друг плюнул жвачку мимо урны, не перестану с ним общаться. Просто скажу, чтобы он её поднял и бросил куда нужно.

- То есть на всё, что вы не приемлете, будете реагировать?

- Не на всё, безусловно. Мне, например, может не нравиться, как, условно говоря, Петя, сидящий за соседним столиком в кафе, ест курицу, но я же не подойду и не дам ему по лицу. Самое главное — толерантность. Но если говорить глубже — как я реагирую на мир вообще — я, конечно, не пассивный человек, у меня совершенно конкретное отношение ко всему, что происходит — к стакану ли, что стоит на столе, к телефону — моему или моего оппонента. И это очень здорово, ведь каждый раздражитель закономерен, а если ты станешь равнодушным, значит тебе ничего не интересно, и жить незачем. Но это не значит, что я вторгаюсь в чужое пространство. Более того, возвращаясь к началу разговора, чем старше становлюсь, тем отчётливее понимаю: в чужой монастырь соваться не надо со своим уставом. Вот и всё.

- Меня потрясла история из вашего детства — про больную собаку. Я прочитала в одном вашем интервью, что, когда вы жили на Севере, у вас был пёс, потом он заболел чумкой, вы его долго выхаживали, он выздоровел. А когда вам нужно было переезжать в другой город, родители решили собаку убить, и пока вас не было дома, сделали это. А вам сказали, что собаку отдали в хорошие руки. Вы догадались, что произошло, но не признались родителям, молчали несколько лет — пока не случился нервный срыв. Так ли всё было на самом деле? Чему научило вас это переживание? Став взрослой, сумели ли вы объяснить и оправдать поступок родителей?

- Ваш вопрос — абсолютно снайперское попадание! Ко мне вот сейчас, буквально час назад, приезжал отец. Я поехала его встречать, и по дороге отец спросил: "Почему ты врёшь всем об этой собаке, которую на самом деле я не убивал?". Он тоже прочёл об этом в прессе, а мы к этой теме не возвращались с того, собственно, момента. Собака действительно заболела чумкой, её лечили и вылечили, но она перестала ориентироваться в пространстве. Меня действительно не было в тот момент, когда они решили её, оказывается, не застрелить (как он сейчас мне сказал), а отдать в одну из старательских артелей (мы жили на Колыме), объяснив, что это собака после чумки и так далее. Поэтому получается, что собака была жива, и можно меня обвинить во лжи. Однако несмотря на то, что мы восстановили справедливость по фактам — был пёс, он заболел, его не убили, но, меня не спросив, отдали куда-то — я считаю, что родители всё равно поступили со мной некорректно. Что касается нервного срыва, то он был, и никто этого отрицать не может. Что я из этой ситуации вынесла? Могу сказать, что я стала ещё больше любить родителей. На сегодняшний день я их простила — хотя думала, что не прощу никогда. Главное — уметь прощать.

- Диана, а как вас воспитывали? Чего в вас больше — материнского или отцовского?

- Ну, во-первых, меня никогда не били. Меня только один раз тятя (мои родители развелись, когда училась во втором классе, у меня появился отчим, которого я зову отцом или, по-сибирски, тятей) поставил на журнальный столик. Я хотела идти в воскресенье на ансамбль (у нас было принято говорить "иду на вязание", "на шитьё", "на ансамбль" — вроде как "на пение") — я уже начинала там что-то петь. Я хотела, а мама не хотела — она разрыдалась, был скандал, и тятя меня поднял и с конкретным таким треском посадил на столик, на который я облокачивалась. Хотел, понятное дело, шлёпнуть, но он себе этого не позволил. А во-вторых, меня воспитывали в большом паритете, я не помню, чтобы мне что-то не объяснили. Не было никаких острых моментов, о которых я могла бы рассказать, кроме этой собаки... Мы были не просто товарищами — друзьями. И даже когда появился младший брат, я ни в коем случае родителей к нему не ревновала: мы были одним органом, что ли... одним сердцем.

- Как вы сами определяете свой возраст и нынешний этап творчества и жизни? Чему вы научились, удалось ли вам избежать в жизни крупных ошибок?

- По-разному. Вот на тот момент, когда мы с вами разговариваем, мне порядка 19 лет. Может быть 18-19. А бывает, что 60. Возраст, мне кажется, не зависит от количества прожитых лет, он абсолютен в своей непостижимости. Что касается этапа нынешнего, то недавно были "Две звезды" — проект Первого канала, в котором я пела с Женей Дятловым, питерским актёром и отличным парнем. "Две звезды" меня абсолютно обнулили, то есть сделали такой же маленькой и хотящей чего-то достичь в жизни, как это было в 1993 году. В какой-то момент возраст, точнее, опыт, оседает на плечи, и ты начинаешь, как тебе кажется, мудреть. Но спустя какое-то время ты понимаешь, что это не мудрость, а пафос... И если появляется ситуация вроде "Двух звёзд", то этот пафос с тебя слетает враз, и ты становишься молодым, звонким (я, кстати, стала звонче петь после этого телепроекта) и терпеливым. Вот это самое главное. То есть, чем меньше лет — тем больше силы, тем интереснее живётся. Может быть, в 80 лет я скажу, что в 80 интереснее, чем в 5. Но для меня каждодневный различный возраст — сегодня 10 лет, а завтра — 60 — это именно количество сил. С годами ты теряешь именно физическое здоровье, которое подтачивает и духовное.

- А может быть, чем меньше лет в какой-то день, тем более безнаказанно можно себя вести?

- В данном случае, я могу констатировать полную безнаказанность в любом возрасте. Шучу конечно! А по поводу того, чему научилась, так я уже в пять лет могла сказать: "Я научилась печь блины". Не знаю... С гордостью могу сказать вот что: люблю музыку и то, что я делаю хорошо — могу каждый день играть концерты, и ни один не будет похож на другой. Все они будут разные, и у меня нет понятия "второй" концерт. Вот это моя гордость.

- Когда вы говорите про 18 или 60 лет, что подразумеваете под этой разницей? Открытость миру? Усталость?

- Для меня это количество сил. В каждый свой день человек вообще не имеет определённого возраста. Как можно, чтобы тебе целый год было 33 года? Вектор, шкала постоянно меняется! Это сила, которая каким-то чудесным образом вливается в тебя ночью и которая даёт тебе меру восприятия мира — не открытости, а именно восприятия.

- Кому вы больше доверяете в дружбе, приятельстве — женщинам или мужчинам?

- Мне нравится дружить и с мужчинами, и с женщинами. Может быть, в силу того, что моя жизнь — это творчество, мне кажется, что делить людей по полу как-то странно, и я даже об этом не задумываюсь... Есть классные парни, на которых можно положиться, есть классные девчонки, на которых можно положиться. Есть совершенно тупоголовые мальчики, в которых нет ни капли мужественности, и мне с ними неинтересно. Есть столь же тупые девочки, которым мне совершенно нечего сказать, и с ними я не общаюсь. Я вот недавно поняла... Перед отъездом на Кубань у меня случилась бессонная ночь, я в какой-то момент вышла на крыльцо и осознала вдруг, что несмотря на то, что часто бываю недовольна и в работе со мной тяжело, я очень счастлива. У меня потрясающие друзья, у меня отличные родные, и пожелать больше нечего.

- Знакомо ли вам такое чувство, как зависть? Завидуют ли вам и завидуете ли кому-то вы?

- Если говорить о так называемом шоу-бизнесе, где, как считается, есть завистники, нет друзей и так далее, могу сказать, что те люди, с которыми я дружу и которых все знают, меня всегда только обогревали и помогали. Их было немного. А остальные... Больше было неприятия, но зависти никогда не было. Я всегда была таким волчонком или гадким утёнком, которого не понимал никто. Была не зависть, было другое: сторонились, не признавали ни песни, ни стихи, ни личность в целом, ни внешность, ни манеры, всё отталкивалось со страшной силой. Перелом возник примерно после 2001 года, а до этого не было зависти, потому что никто меня всерьёз не воспринимал. Более того, не пускали в свою среду. А я к ним тянулась, очень хотела их узнать и не была подвержена теории о том, что лучше творца не знать, потому что он может писать отличные песни и быть при этом ублюдком. Теперь я понимаю, что эта гипотеза очень правильная, и я пятнадцать раз подумаю, знакомиться ли с кем-то, кто хочет знакомиться со мной, и на шестнадцатый скажу "нет". Произошло очень много разочарований, пока наконец-таки эти люди повернулись ко мне лицом, и это лицо оказалось просто чудовищным.

- Как вы думаете, какие на ваш счёт существуют предубеждения, заблуждения?

- Мне очень нравятся разговоры о моей сексуальной ориентации. Я безумный кайф получаю, когда читаю размышления по этому поводу, в которых есть чёткая уверенность в моей некоей конкретной принадлежности. Очень забавно.

- Диана, кто сегодня с вами рядом? Кто ваша семья, ваш любимый человек?

- Я уже говорила о своих друзьях и родителях. О моей собаке вы тоже, вероятно, знаете (огромный сенбернар Робеспьер, ласково прозванный Робеспьюшей — авт). Что касается более личного, вы хотите услышать, с кем я живу или кого я люблю? Такой человек есть, но я не уверена, что он захочет прочитать своё имя в каком-либо источнике прессы. Поэтому давайте остановимся на том, что у меня сейчас только работа.

- Хорошо, но вы наверняка размышляете о том, рожать или не рожать — как каждая молодая женщина, которой за 30. Поделитесь своими мыслями, пожалуйста. Как вы считаете, обязательно ли женщине быть матерью, чтобы ощущать полноту жизни?

- Мне кажется, обязательно. Думаю, те женщины, которые себе в этом отказали в силу разных обстоятельств, в глубине души в какой-то момент обязательно об этом жалели. Я не верю в то, что женщина никогда не хотела родить. Более того, я не имею в виду рождение как таковое, то есть саму технологию рождения: скажем, есть бесплодные женщины, но это не мешает усыновить ребёнка. По-моему, отсутствие материнского инстинкта — это противоестественно природе и Богу. Этот инстинкт во мне процветает прямо-таки с интенсивностью. И возвращаясь к конкретике ответа, мне кажется, что каждая женщина должна воспитать в себе это чувство, желание стать матерью.

- Чем вы дорожите сегодня больше всего?

- Здоровьем. Своими близкими.

- Вам нравится ваш ритм жизни?

- Да. Я постоянно тороплюсь. Постоянно недосыпаю. Но в этом, думаю, есть смысл. Вот когда мне нужно будет остановиться, всё само остановится. Я полагаюсь на своё предназначение, которое присутствует и у меня, и у каждого, кто живёт.

- Знакомо ли вам состояние "потерять голову"? От чего у вас это происходит?

- Конечно, знакомо! Это у меня может влёт произойти, причём необязательно связано с влюблённостью, с каким-то человеком. Меня может увлечь что угодно, ну вот предположим, я вчера была в яхт-клубе у своих друзей, и они мне показали отличную игру в карты, называется "уно" — один. Такая классная игра! Мы обо всём забыли и как стали резаться! Я очень увлекающийся человек, этого не скрываю, меня можно увлечь, ну я не знаю, — китайской грамотой! — в секунду.

- То есть у вас нет промежуточных вариантов — понравилось, увлеклась и т. д. — сразу вот так, потерять голову?

- Конечно, у меня нет "увлечься", нет середины, я действительно человек крайностей, несмотря на то, что мы начали интервью с размышлений о толерантности и терпимости. Но если раньше пружина взрывалась — и всё, то теперь я каким-то образом скручиваю этот маховик у себя в кулаке и пытаюсь не дать ему распуститься. Но вот этого аморфного "увлекаться" у меня нет. Я также не понимаю словосочетания "проводить время" — куда ты его проводишь? На тот свет? У людей, мне кажется, должно быть космическое желание влюбляться во всё, за что они берутся. Другое дело, что, например, наша школа отбивает всякое желание. Вот меня долбили математикой всю жизнь, я всё равно ничего не поняла, и главное, всё это было тяп-ляп и валилось из рук. Но это исключение. Если ты берёшься за какое-то дело, то оголтей от него и убери от себя тех людей, которым это неинтересно.

- У вас есть пунктики? Я, например, не выношу ночевать в гостях, хотя гостиницы люблю. Или вот толпу ненавижу. А вы?

- Могу поделиться. Я об этом никому никогда не рассказывала. Дело в том, что пока я с равномерным напряжением не завяжу шнурки, я не выхожу на сцену. Правда. Ну вот, знаете, как бывает: здесь больше пережала, здесь меньше. Пока нет ощущения, что напряжение одинаково, я не выхожу. Это касается всей концертной обуви, я должна прийти к абсолютной одинаковости, чтобы выйти на сцену. Серьёзно говорю.

- На что вы не жалеете денег и на что вам их не хватает?

- Не жалко на родителей, на подарки, на путешествия. Не хватает на то, чтобы позволить себе заботиться о своих родителях больше, чем я могу на сегодняшний день.

- Что вы делаете в периоды сумрака, когда не пишутся песни, ничего не радует?

- Да у меня всегда пишутся песни, более того, их писать — не есть моя сознательная цель. Вот они пишутся сами по себе, как цветы растут — и хорошо. В моменты сумрака? Их у меня тоже не бывает. Есть моменты усталости, тогда я ложусь спать и уповаю на то, что ночь мне принесёт хороший сон, который восстановит мои силы: так, чтобы я совершенно нормально жила на следующий день. Я не очень понимаю, что такое сумрак.

- Я знаю, что вы верите в Бога и недавно приняли крещение. Как пришли к своему выбору?

- Отвечу коротко. Не стало двух очень близких моих друзей, и в какой-то момент я пришла к тому, что мне понадобилось именно крещение в православную веру (из католической), и именно в Иерусалиме. Шестого мая был год, как я это сделала.

- Следите ли за судьбой Светланы Сургановой, вместе с которой вы начинали? Когда-то вы сказали, что время лечит — прошло ли нужное для излечения время? И что же всё-таки между вами произошло?

- Да, разумеется, я слежу за судьбой Светланы Сургановой, с которой мы начинали вместе в 1993 году. Было бы глупо отрицать мой интерес к её жизни и наоборот. Более того, мы общаемся, и даже питерскую презентацию моей аудиокниги "Дезертир сна" решили организовать в клубе, который был открыт при её участии. Что касается расставания, я, вероятно, разочарую вас, потому что никакой клубники, малины и так далее в этой истории нет. Мы просто устали друг от друга, устали вместе играть ту музыку, с которой начинали. Точнее, она начала заниматься несколько другой музыкой, более лёгким жанром, а я осталась на тех позициях, на которых всё начиналось, — на позициях "31 весны", "Пароходов". Она решила организовать своё дело, сделала это и, насколько я знаю, очень успешно.

- Как часто вы пишете стихи, какое особое настроение нужно для этого, и полностью ли самовыражена Арбенина-поэт?

- Я надеюсь, нет, не полностью. Несмотря на то, что момент "запойного" написания стихов закончился, я его, этого окончания, не боюсь. Стихи нельзя назвать цветами, как я говорила про песни, это скорее деревья — например, тополя. Я их сейчас не пишу в таком количестве, но вот пару дней назад написала — скажем так, я их не коплю. Вышел "Дезертир сна" — сборник стихов, мы сделали хорошую книгу, поработали над ней, но лишь потому, что собралось большое количество стихов. А толчком послужил именно тот "запойный" период, когда я писала, писала, писала каждый день. Но я не собираюсь ничего подталкивать.

- Пишете ли вы книгу прозы? Дневники, заметки? Всё-таки родители-журналисты — гены требуют своё?

- К родителям это не имеет отношения. Мне кажется, их тяга к письму менее выражена, чем моя. Я такой себе отщепенец. Я пишу, правда, не могу сказать, что это заметки или дневники. Жду того момента, когда то, что у меня получается в прозаическом жанре, выльется во что-то конкретное, и тогда я объявлю.

- Продолжите, пожалуйста, фразу: "Я смогу сказать, что я счастлива, если..."

- Я уже могу сказать, что я счастлива.

 

"Женский журнал" (июнь 2008)

Источник: сайт Дианы Арбениной

 

В этом разделе вы можете познакомиться с нашими новыми книгами.

Шесть книг Издательского Дома Игоря Розина стали победителями VIII областного конкурса «Южноуральская книга-2015». Всего на конкурс было представлено более 650 изданий, выпущенных в 2013-2015 годах.

Издательский Дом Игоря Розина выполнит заказы на изготовление книг, иллюстрированных альбомов, презентационных буклетов, разработает узнаваемый фирменный стиль и т.д.

ПАРТНЕРЫ

Купить живопись

"Неожиданные вспоминания" Дмитрия и Инги Медоустов - это настоящее "густое" чтение, поэзия не слов, но состояний, состояний "вне ума", состояний мимолетных и трудноуловимых настолько же, насколько они фундаментальны. Состояний, в которых авторы тем не менее укоренены и укореняются именно (хотя и не только) через писание.

Эта детская книжечка - вполне "семейная". Автор посвятил ее своим маленьким брату и сестричке. И в каком-то смысле она может служить эталоном "фамильной книги", предназначенной для внутреннего, семейного круга, но - в силу своей оригинальности - интересной и сторонним людям.

История, рассказанная в этой очень необычно оформленной книге, действительно может быть названа «ботанической», поскольку немало страниц в ней посвящено описанию редких для нас южных растений. Впрочем, есть достаточно резонов назвать ее также «детективной», или «мистической», или «невыдуманной».

Сборник рассказов московского писателя Сергея Триумфова включает страстные лирические миниатюры, пронзительные и яркие психологические истории и своеобразные фантазии-размышления на извечные темы человеческого бытия.

Книга прозы Александра Попова (директора челябинского физико-математического лицея №31) «Судный день» – это своего рода хроника борьбы и отчаяния, составленная человеком, прижатым к стенке бездушной системой. Это «хождения по мукам» души измученной, но не сломленной и не потерявшей главных своих достоинств: умения смеяться и радоваться, тонуть в тишине и касаться мира – глазами ребенка.

Роберто Бартини - человек-загадка. Кем он был - гениальным ученым, на века опередившим свое время, мыслителем от науки, оккультным учителем? Этот материал - только краткое введение в судьбу "красного барона".

"Люди спрашивают меня, как оставаться активным. Это очень просто. Считайте в уме ваши достижения и мечты. Если ваших мечтаний больше, чем достижений – значит, вы все еще молоды. Если наоборот – вы стары..."

"Отец Александр [Мень] видел, что каждый миг жизни есть чудо, каждое несчастье – священно, каждая боль – путь в бессмертие. А тем более цветок или дерево – разве не чудо Божье? Он говорил: если вам плохо, пойдите к лесу или роще, возьмите в руку ветку и так постойте. Только не забывайте, что это не просто ветка, а рука помощи, вам протянутая, живая и надежная..."

"Всего Капица написал Сталину 49 писем! Сталин не отвечал, но когда Капица, не понимая такой невоспитанности, перестал ему писать, Маленков позвонил Капице и сказал: «Почему вы не пишете Сталину, он ждет новых писем». И переписка (односторонняя) возобновилась".

"Через цвет происходит таинственное воздействие на душу человека. Есть святые тайны - тайны прекрасного. Понять, что такое цвет картины, почувствовать цвет – все равно, что постигнуть тайну красоты".

"...Ненависть, если и объединяет народ, то на очень короткое время, но потом она народ разобщает еще больше. Неужели мы будем патриотами только из-за того, что мы кого-то ненавидим?"

"Внутреннее горение. Отказ от комфорта материального и духовного, мучительный поиск ответов на неразрешимые вопросы… Где все это в современном мире? Наше собственное «я» закрывает от нас высшее начало. Ведь мы должны быть свободными во всех своих проявлениях. Долой стеснительность!.."

"В 1944 году по Алма-Ате стали ходить слухи о каком-то полудиком старике — не то гноме, не то колдуне, — который живет на окраине города, в земле, питается корнями, собирает лесные пни и из этих пней делает удивительные фигуры. Дети, которые в это военное время безнадзорно шныряли по пустырям и городским пригородам, рассказывали, что эти деревянные фигуры по-настоящему плачут и по-настоящему смеются…"

"Для Beatles, как и для всех остальных в то время, жизнь была в основном черно-белой. Я могу сказать, что ходил в школу, напоминавшую Диккенса. Когда я вспоминаю то время, я вижу всё черно-белым. Помню, как зимой ходил в коротких штанах, а колючий ветер терзал мои замерзшие коленки. Сейчас я сижу в жарком Лос-Анджелесе, и кажется, что это было 6000 лет назад".

"В мире всегда были и есть, я бы сказал так, люди этического действия – и люди корыстного действия. Однажды, изучая материалы по истории Челябы, я задумался и провел это разделение. Любопытно, что в памяти потомков, сквозь время остаются первые. Просто потому, что их действия – не от них только, они в унисон с этикой как порядком. А этический порядок – он и социум хранит, соответственно, социумом помнится".

"Я не турист. Турист верит гидам и путеводителям… А путешественник - это другая категория. Во-первых, ты никуда не спешишь. Приходишь на новое место, можешь осмотреться, пожить какое-то время, поговорить с людьми. Для меня общение по душам – это самое ценное в путешествии".

"В целом мире нет ничего больше кончика осенней паутинки, а великая гора Тайшань мала. Никто не прожил больше умершего младенца, а Пэнцзу умер в юном возрасте. Небо и Земля живут вместе со мной, вся тьма вещей составляет со мной одно".

"Я про Маленького принца всю жизнь думал. Ну не мог я его не снять! Были моменты, когда мальчики уставали, я злился, убеждал, уговаривал, потом ехал один на площадку и снимал пейзажи. Возможно, это одержимость..."

"Невероятная активность Запада во всем происходящем не имеет ничего общего ни со стремлением защищать права человека на Украине, ни с благородным желанием помочь «бедным украинцам», ни с заботой о сохранении целостности Украины. Она имеет отношение к геополитическим стратегическим интересам. И действия России – на мой взгляд – вовсе не продиктованы стремлением «защитить русских, украинцев и крымских татар», а продиктованы все тем же самым: геополитическими и национальными интересами".