"Борис сам был немного медведь..."

********

Текст: Полина Клюкина

Его знали как переводчика "Винни Пуха". И мало кто знал о его философских стихах и переводах Гёте. Только в год его юбилея вышло двухтомное собрание переводов Гёте "Но есть один поэт...", составленное вдовой Галиной Сергеевной Заходер.

Галина Заходер: В шестьдесят шестом году мы приняли решение бросить Москву и поселиться в деревне Комаровка. Мы приехали и увидели эти места, все заборы были в сирени. И сейчас этот дом выглядит не очень привлекательно, а тогда он был совсем ветхий. Но мы поняли, что это - наш дом. Здесь потрясающая атмосфера. Он находится на высоком берегу Клязьмы, и любой человек, приходящий сюда, чувствует это место. Дом этот изначально принадлежал интеллигентным людям. Он перешел из одних творческих рук в другие.

Российская газета: Вы познакомились, поженились и уехали сюда?

Заходер: Не совсем. К моменту знакомства мы оба были не свободны, но был момент, когда надо было что-то решать. И у него настал период в жизни, когда надо было что-то круто поменять. Мы были на середине жизненного пути. Я его тогда не восприняла как будущего мужа, да и он, думаю, не об этом думал. А дальше мы уже не могли расстаться.

РГ: Чем он тогда занимался?

Заходер: Литературой. И своим образованием (это не прекращалось никогда). Формальное же образование затянулось у него на девять лет, потому что он оказался втянутым в две войны: финскую и Отечественную. Когда он вернулся со второй, он был зрелым человеком без перспективы на хорошую работу. Тот факт, что он окончил только Литературный институт, и его не круглая фамилия не позволяли найти хорошую работу.

Говорят, Чуковский сказал однажды одному поэту: не хочешь снова сидеть в тюрьме - займись детской литературой. Я бы добавила: и переводами. Заходер сделал и то, и другое. У него было поразительное языковое чутье. И очень хорошие родители, которые ему в детстве дали учительницу-немку.

Зная немецкий, он в сорок шестом году прочитал записки Эккермана о Гёте и заболел Гёте. С первого знакомства с ним он пытался переводить его и переводил до последнего дня жизни. Менялись только томики гётевской поэзии. Заходер воспринял его как своего собеседника. "Мой тайный советник", - говорил он.

РГ: В чем особенность его переводов?

Заходер: Он сделал Гёте таким, как если бы тот был русским поэтом. Переводчик Борис Шапиро как-то заметил, что Борис Заходер своим легким дыханием даже превзошел Гёте. Гёте выглядит тонким и изящным в его интерпретации. Но, уходя, Борис не предполагал, что это будет когда-нибудь издано.

РГ: Как вам это удалось?

Заходер: Один из его друзей обратился ко мне и сказал: давайте работать над его Гёте. Это был Вадим Климовский, режиссер, с которым Борис когда-то писал вместе пьесы. Затем появилась издательница Галина Петровна Крутова. В течение нескольких лет мы работали над этой книгой. Нам помогали мой внук Федор Деревянский и много разных друзей.

РГ: Были еще какие-нибудь увлечения у Бориса Владимировича?

Заходер: Первое, конечно же, книги. Он обожал сказки всех народов, любил Шиллера, русских поэтов, вырос на Тютчеве. У него был очень хороший вкус. Он меня приучил к китайской поэзии. Второе - он был пристрастен к музыке. В детстве у него была педагог, которая, как он выразился, слишком восхищалась его музыкальными данными и отбила этим всю охоту стать музыкантом. Он очень любил Шопена и Бетховена.

Еще любил отвечать на письма. Особенно детям.

РГ: Почему именно "Винни Пух" имел такой успех?

Заходер: Борис придал персонажам черты, которые не рассмотрел в них сам Алан Милн. Когда он взялся за этот перевод, Корней Чуковский сказал ему: "Зачем вам это? Это же неперспективно!" Но Заходер сотворил своего Винни Пуха. Казалось бы, как просто "терлимбомбомкать", сочинять всякую галиматью, но в этом был какой-то особый поэтический смысл, почувствовать который мог только Заходер.

Он и сам был немножко ребенок при всей своей мудрости. Внучка наших соседей часто приходила сюда и садилась к нему на колени. Сейчас она выросла, но до сих пор его помнит.

Вообще деревенские дети, уже сами имеющие теперь внуков, ходили к нему и что-то постоянно уносили, он дарил им книжки. Еще их у нас привлекало огромное множество разных птиц. Мы помогали собакам и кошкам. Борис меня приобщил к этому, и я стала иначе смотреть на мир животных. Мои рассказы про животных - это его влияние. Он смотрел на мир глазами биолога, которым изначально хотел стать, но помешала война. Он зачитывался Сетоном Томпсоном и Джеральдом Даррелом, поощрял меня в моих рассказах.

РГ: Он был доволен своей жизнью?

Заходер: Он нашел в ней свое место.

Источник: "Российская газета" (Федеральный выпуск №4746 от 9 сентября 2008)

********

Текст: Дарья Варламова

Как-то раз, листая английскую детскую энциклопедию, Борис Заходер наткнулся на статью про медвежонка - и не смог не познакомить с ним советского читателя. За рубежом книгу "Винни-Пух и все-все-все" прозвали "Ballet russe в литературе" - ведь она оказалась не просто переводом Милна, а сотворчеством двух блестящих авторов.

Это интервью с Галиной Заходер - об истории ее знакомства с мужем, о зарубежных поклонниках нашего Винни и идеальном портрете мишки, набитого опилками.

- Борис Владимирович как-то праздновал первое издание книги?

- Честно говоря, не знаю. Мы встретились, когда Пуху было уже 3 года. Знаю, что он получил за перевод приличную сумму денег и купил на них "Москвич", предмет его гордости. Книжка вышла тиражом 150 000 экземпляров и сразу стала раритетом, купить ее было невозможно. Но следующий тираж появился только через 5 лет.

- "Винни-Пуха" иллюстрировали несколько художников - у кого получился лучший портрет мишки?

- Рисунки Алисы Порет из первого издания были самые правильные, похожие на иллюстрации Шеппарда к изданию Милна. Там медвежонок, какой был еще у моей мамы. Он делался из бархата или ткани, туго набивался опилками, у него вращались ручки и ножки на проволочке, и такой был на спине загривочек.

Но в связи с дефицитностью книжки большинство познакомилось с Пухом через мультфильм Хитрука, где он нарисован в абсолютно другом стиле. "Какие опилки могли поместиться в этой картофелине? - говорил муж. - Там типичный поролон!" Его полюбили не потому, что он хорош собой, - текст волшебный, отличная озвучка Леонова.

Кроме того, заходеровский Пух - поэт, он любил посидеть, поразмышлять. А этот все время скачет! Пел бы себе песенки, но не подпрыгивая, а спокойно, как сам Борис Владимирович читал свои стихи. Заходер ведь тоже был немного медведь по своему складу.

-  Потом тиражи увеличились?

- После перестройки "Винни-Пуха" начали издавать не по распределению, а по спросу. Но началось повальное воровство, плагиат других переводчиков, которые поняли, что на этом можно заработать, используя имена, приемы, неповторимые интонации, которые Заходер нашел для книги...

-  Ведь он добавлял многое от себя, те же "шумелки" и "ворчалки"?

- Да, у Милна это все называется "noize" - "шум". Но даже само имя "Винни-Пух" - изобретение Заходера. В английской версии медвежонка зовут "Winnie-The-Pooh" - дословно "Винни Тьфу" или "Винни Уфф". Вначале, когда Заходер делал пробный перевод для публикации в "Мурзилке", героя звали "Мишка Плюх". То есть идея "пушистости" пришла не сразу. И остальных героев в английской книжке зовут по-другому.

-  У перевода есть фанаты и за рубежом...

- Да, русского "Винни-Пуха" выпустили в американском издательстве "Даттон". Поскольку перевод Заходера был сделан без учета авторских прав на книгу Милна, американцы решили опубликовать его, не ставя автора в известность - мы узнали об этом только благодаря знакомому, купившему книгу в США. Издатель шутил, что даже проверил текст на наличие советской пропаганды (смеется).

Потом пришло письмо от американца Роберта Ротстейна, преподавателя русского языка. Он общался с Заходером, приезжал к нам в гости. Дети из других стран присылали рисунки, меховые шапки для героев, чтобы они не замерзли в суровом русском климате...

- Заходер переживал, что имидж "детского писателя" не позволил ему полностью реализоваться в "большой" литературе?

- Ему интереснее было работать, чем возиться с самопрезентацией. В конце 90-х у него вышел сборник "взрослых" стихов под пророческим названием "Почти посмертное". Но самый большой его труд - переводы его любимого Гете, которыми он занимался с 1946 года. После его смерти мы выпустили их небольшим тиражом, но сам Заходер не надеялся, что они будут изданы. Он вообще мало о себе заботился.

Государственную премию ему вручили за год до смерти. Он тогда только перенес операцию, и в Кремль приехала я. На церемонии вручения Путин наклонился к моему уху и прошептал: "Передайте Борису Владимировичу, что я его очень люблю".

- Ваше первое впечатление от Заходера?

- Мы познакомились случайно, в 1963 году. Они с писателем Борисом Балтером снимали дачу в деревне Сорокино, а я приехала туда отдыхать, причем с другом. Так что романтических знакомств я не искала. Заходер подошел на пляже, когда я была одна, и спросил, чем занимаюсь. Я шлифовала напильником персиковые косточки, чтобы сделать из них бусы - он принялся помогать. А потом спросил, люблю ли я поэзию. Я назвала нескольких поэтов - он чуть не задохнулся от хохота. Поэтому не разглашаю их имена (смеется). Начал декламировать Пушкина, и у меня глаза открылись - Боже, какой мужчина. Мы продружили три года, потом он сделал мне предложение. И мы сразу переехали сюда, в Комаровку (сейчас деревня является частью города Королева). В дом, раньше принадлежавший Алексеевым, родственникам Станиславского.

-  Заходер оказался идеальным мужем?

- Ходили слухи про его тяжелый нрав. Это неправда - он просто всегда сохранял достоинство. Тут неподалеку Дом творчества кинематографистов, как-то раз оттуда пришла веселая компания - мол, "к Заходеру в гости". Он их на порог не пустил. Но я никогда не слышала от него грубости, он был любящим мужем. Каждый раз после обеда говорил: "Дай поцелую руку, благородная женщина". Шутливо, конечно. Но от этого становилось тепло.

Источник: Известия - Неделя