Взгляд на вещи

Публикуемый ниже материал был написан в 1999 году в качестве анонса для выставки работ Сергея Нефедова «ВЗГЛЯД НА ВЕЩИ». ЖИВОПИСЬ. РИСУНОК. ХУДОЖЕСТВЕННАЯ ПРОЗА, проходившей в Челябинской областной картинной галерее.

Сергей Нефёдов – художник.

По определению. И по своему отношению к жизни. Потому что  всё, что видит и чувствует, – преобразует. То есть – переводит в образ, образует новое качество своего переживания.

Родился и вырос в Челябинске. Начинал учиться живописному ремеслу в Челябинском художественном училище. В конце 80-х, оставив учёбу, стал выставляться на молодёжных выставках, в том числе – совместно с хорошо памятным художественным объединением «Африканский клуб». Уже тогда кроме живописи и графики его интересовало литературное творчество.

В 1990-92 гг. жил в Израиле, демонстрировал свои работы в выставочных залах Иерусалима. С 1993 года живёт в городе Копейске Челябинской области.

Его литературные опыты получили признание профессиональных писателей и журналистов. В 1998 году в журнале «Уральская новь» (№№ 1, 3) были опубликованы его стихотворно-прозаические миниатюры. (Книга прозы С.Нефедова увидела свет в 2007 году. – Прим.ред.)

Особенностью его творческого метода можно считать парадоксальность сопоставления разнородных явлений, из «трения» которых рождается искра нового смысла, неожиданного образа.

Его проза – образна и изобразительна.

Рисунок – ритмичен до каллиграфичности.

Живопись – колоритна и орнаментальна одновременно, завораживает «витиеватым ритмом» фактурных мазков и графических штрихов-лессировок.

Произведения Сергея Нефёдова, к какому бы виду творчества он не обращался, можно было бы определить как метафорические недосказы, так демонстративно они незавершенны и многослойны в своём содержании.

Об этом хорошо сказал он сам:

«Зреет зерно смысла, пощёлкивает где-то в глубине внутренней тайной силой… Жаль, нет способа, чтобы это вылилось в чёткую форму» («Внутренний простор», «Уральская новь» №1, 1998).

Как все бывшие романтики, Нефёдов ироничен. Словно, остерегаясь фальши пафоса, предпочитает «профилактическую прививку» иронии и скепсиса.

В его творчестве чувствуется косноязычие прорывающейся наружу, сквозь тиски повседневности, «внутренней необъяснимой силы сопротивления напору нахрапистого времени» (там же). Словно боясь окончательности выводов, он избегает окончательности форм.

С одной стороны, в этом сказывается незавершённость художественного образования… Но не только и не столько – есть в этом и некая запрограммированность на фрагмент, желание совместить эти яркие фрагменты мира: низкое и высокое, близи и дали, макро и микро, будущее и прошлое («Я мечтаю о прошлом…»). При этом почти осязательно чувствуется, порой, отчаяние автора перед неизъяснимостью того, «что болит и мучит, а потом отпускает, утешает».

«Порой мне удаётся схватить в воде золотую рыбку, но всякий раз как вынимаю на свет божий, оказывается не то» («Не то», «Уральская новь» №1, 1998).

Поэтому так психологически автопортретен графический образ молодого Верлена, одновременно и мечтательного и разочарованного. По той же причине неполноты формы детализированные с ювелирной тщательностью рисунки дополняются ещё и «рисовальными» надписями, создающими двойственность изобразительного пространства листа и  некую двоякость жанра. Художника «поправляет» литератор. Литератора корректирует художник.

В основе любого вида творчества всегда лежит игра.

Сергей Нефёдов в своих графических гротесках постоянно играет со штрихом, линией, никогда не зная заранее, куда она его приведёт.

Не зная, или не желая знать, полностью доверяясь спонтанному чувству, интуитивно подсказывающему автору: «Стоп Игра!»

Вообще-то игра – дело серьёзное. Играя словами, Сергей выстраивает лестницу смысла от «мира» до «смирения»: «Мир, умирание, умирение, примерение, смирение».

Играя красками, материализует свои «мечты о прошлом», прислушиваясь к точности соответствия живописной ассоциации своим переживаниям.

«Карибское настроение» – всплески воспоминаний об ошеломляющей экзотике чужих берегов.

«Мы играем в бадминтон» – сгусток ощущений, вобравших в себя и острый динамизм игры, и декоративную яркость морского пейзажа, и знойность южного израильского солнца, плавящего краски и формы.

«Осеннее танго» – ритм силуэтов,  «падающих», как листья, и «плавающих», как инфузории, в остывающем пространстве поздней осени...

«Бег по лунной дорожке» – вибрация света и формы в сгустившемся воздухе вечера.

«Бережок» – мелькание бликов света на воде, камнях, листве, стволах…

Сергей Нефёдов – художник, с любопытством ребёнка вглядывающийся в банальности нашей жизни и, порой, с мудростью философа различающий в них крупицы смыслов.

И зрителю художник предлагает игру-разглядывание своих работ как увлекательных ребусов, изографических орнаментов, сворачиваемых и разворачиваемых нашим взглядом в пёструю ткань произведения.