Это интересно

МИХАИЛ ФОНОТОВ
Писатель, краевед

"Каждый раз, когда поднимаюсь на Нурали, на меня находит наваждение какой-то инородности или даже инопланетности. Сам хребет выглядит стадом огромных ископаемых животных, которые в глубоком сне лежат, прижавшись друг к другу. Он словно скован беспробудной задумчивостью, он каменно молчит, но кажется, что где-то внутри его тлеет очень медленное и едва угадываемое желание пробудиться".

АНДРЕЙ ЯНШИН

Можно ли всю жизнь прожить у реки и так и не побывать у ее истока? Конечно. Но побывать – лучше. Но зачем?

Вход в аккаунт

«Ярушин ушел, но "Ариэль" остался»

«Ярушин ушел, но "Ариэль" остался»
РОСТИСЛАВ ГЕПП
Руководитель ВИА "Ариэль"
Текст: Лидия Садчикова

В преддверии 45-летнего юбилея "Ариэля" мы публикуем интервью с руководителем группы Р.Геппом, взятое пять лет назад. Надеемся, что оно будет интересно и сегодня.

На трех Львах

«Мы, давние поклонники творчества «Ариэля», запутались в датах, — написали в редакцию супруги Яковлевы. — Раньше группа отмечала свои юбилеи, отмеряя их от 1971 года. И вдруг узнаем, что в этом году ансамбль празднует свое сорокалетие. Каков же истинный возраст «Ариэля»?»

Вопрос застал меня врасплох. Точно помню, что в 1991 году ездила за репортажем в Москву, где «Ариэль» отмечал свое 20-летие в концертном зале «Россия». Нестыковка, однако.

— Как раз наоборот, — возразил Ростислав Гепп, руководящий ансамблем с 1989 года после ухода из него экс-лидера Валерия Ярушина. — Мы восстановили историческую справедливость. Ярушин авторитарно вел отсчет с 1971 года, когда он возглавил группу. Это неправильно. Первое выступление «Ариэля» как коллектива состоялось на праздничном вечере в ночь с 1967 на 1968 год.

— Стас, давай по порядку. Итак, конец 1960-х годов, торжество социализма, «несознательная» часть молодежи увлечена битломанией…

— На этом фоне и возник «Ариэль», мгновенно завоевав популярность. Словно на трех китах, он держался на трех Львах: Лев Фидельман, Лев Ратнер и Лев Гуров. К ним примкнули барабанщик Виктор Колесников и гитарист Валерий Слепухин. А название группы (Ариэль — летающий мальчик из повести фантаста Беляева) придумал Валерий Паршуков. Он выполнял функции администратора да еще стишки пописывал. Сочинит что-нибудь, укладывающееся в «битловский» размер (английского языка никто из ребят не знал), а молодые слушатели визжат от восторга. Под одну из первых битловских мелодий звучала даже песня-визитка группы: «Ариэль к вам придет, Ариэль прилетит».

Серебряные струны

— Расскажи, как складывались события до 1971 года?

— В 1968 году я мальчишкой приехал из Златоуста и поступил в Челябинский институт культуры. Обожал джаз, стал петь в джаз-оркестре Олега Тергалинского. Кроме меня в качестве солиста в оркестре пел и Лев Гуров.

Валерий Ярушин тоже учился в институте культуры на параллельном курсе. У него были проблемы с учебой — никак не мог сдать экзамен по истории партии. Как-то он подходит ко мне и плачет навзрыд: «Стас, что делать? Отца у меня нет, мать больна. Если лишат стипендии, на что жить?» Я тогда зарабатывал, руководя ВИА в Копейском ДК угольщиков, но меня звали в ДК завода имени Колющенко. Копейчан было жаль бросать, и я предложил Ярушину: «Валера, иди вместо меня в «Колюху», ежемесячная ставка обеспечена». Он пошел. Потихоньку сложилась группа «Аллегро» — Валера же талантливый музыкант. Они стали играть на танцах во дворце спорта «Юность».

В 1970 году я начал руководить эстрадной самодеятельностью института, мне даже дали ставку концертмейстера. Как-то студенты говорят: «Стас, к нам классный парень поступил, поет, как Робертино Лоретти, играет на скрипке и на барабанах». Это был Борис Каплун. Мы познакомились, пообщались, поиграли — действительно, супер! «У меня из родителей только мама, да и та пенсионерка, — поделился Боря. — Мне деньги нужны». «Иди к Ярушину играть на танцах, там верный заработок», — снова посоветовал я. Вечером взяли бутылочку красненького и пошли в «Юность». «Мне не надо никого, своих вон сколько», — заявил Валерий. — «Да ты сначала послушай! — настаивал я. — Давай поиграем». Сел за клавиши, Боря за барабаны, Ярушин взял гитару. Публика неистовствовала. Не сразу, но Боря был принят в «Аллегро».

«Ариэль» же начал чахнуть, он уже не имел такой громкой славы. Ребята выступали в клубе областной больницы, где им дали помещение и какое-то подобие аппаратуры, играли на танцах в городском саду. Им нужна была свежая кровь. Стали переманивать Каплуна. Он выдвинул условие: «Только вместе с Ярушиным». Так Валерий Иванович оказался в «Ариэле».

Группа занялась более серьезной музыкой, вернула популярность, снова стала греметь. Причем ее известность перешла границы области: участие в конкурсах самодеятельных коллективов «Алло, мы ищем таланты», победа на фестивалях «Серебряные струны» и «Янтарь Лиепаи». Самопальные магнитные записи «ариэлевских» песен разошлись по всему Союзу.

Ярушина все же отчислили из вуза. А Каплуну в ректорате пригрозили: «Бросай «Ариэль», или тебя тоже отчислим. Негоже комсомольцу играть в полуподпольном ансамбле». Боря выбрал институт.

В тот момент вышла знаменитая статья композитора Никиты Богословского, на всю страну прославившего фольклорную группу из далекого уральского города. И тогда функционеры Челябинского обкома партии поступили мудро: легализовали творчество «Ариэля», дав ему официальный статус, чтобы держать под контролем.

С Иванычем и без

— Стас, с нетерпением жду рассказа о твоем приходе в «Ариэль».

— Сначала поведаю такую историю. После вуза служил в знаменитой Псковской дивизии, играл в военном ансамбле. Как-то давали концерт для шефов. Я спел песню Льва Гурова «Тишина». Шефы — ко мне: «Чья песня? Мы ее где-то слышали». — «Ребята челябинские сочинили». — «Дай ноты и слова». — «Пожалуйста!»

Командир полка тоже подошел ко мне: «Кто такой?» — «Рядовой Гепп». — «В отпуске был?» — «Никак нет». — «Хочешь?» — «Так точно». — «Когда?» — «Завтра». Так чудесная песня Льва Гурова дала мне досрочный отпуск.

Демобилизовавшись, вернулся в Златоуст, создал свой музыкальный коллектив. Однажды звонит Ярушин: «Нас зовут в филармонию, предлагают профессиональный статус. Пойдешь к нам?» Я согласился. Большая сцена — это шанс для серьезного творчества. Правда, очень не хватало Бориса: без него вокал не звучал, как надо. После института его отправили на отработку в Оренбург. Пришлось его «выкупать»: в обмен на Каплуна я отдал управлению культуры партитуру сюиты «Снегурочка» по русской народной сказке. В Оренбурге потом ее играли на каждый Новый год.

В «Ариэле» уже работали Сергей Антонов и Сергей Шариков. Мы сделали хорошую программу. Поехали с нею на V Всесоюзный конкурс артистов эстрады и завоевали там первое место. А дальше — десятилетие феноменального успеха. Выходят виниловые пластинки, в том числе легендарные диски-гиганты «Русские картинки» и «Утро планеты». За песнями последовала крупная форма: фолк-рок-опера «Сказание о Емельяне Пугачеве», рок-оратория «Мастера», рок-дума «За землю русскую». В 1985 году группу на ура принимали участники Всемирного фестиваля молодежи и студентов в Москве.

— Вас называли долгожителями, имея в виду многолетнюю неизменность состава. Ваши почитатели были в шоке, узнав о разрыве с Ярушиным. Свою версию событий он изложил в книге «Судьба по имени „Ариэль“». А остальные члены «старого доброго» «Ариэля» стараются почему-то не поднимать тему раскола.

— Мы предпочитали об этом вообще не распространяться. Разве это по-мужски обвинять бывших друзей и не замечать своих слабостей?! Но так уж устроен Валерий. Видимо, звездной болезнью дано переболеть не всем. Но почему пятеро взрослых самодостаточных музыкантов должны терпеть «детские» капризы своего коллеги-руководителя, зарвавшегося особенно после того, как он получил звание Заслуженного артиста России? Мы тогда нелицеприятно с ним поговорили. Решили: если Валера не исправится, нужно разбегаться. Спустя месяц он сказал что-то типа того, что в гробу нас видал и заявил: «У меня уже есть другой ансамбль».

— «Иваныч»?

— Да. Кстати, мы незадолго до этого записали в Москве свой последний совместный альбом, и Ярушин предложил: «Давайте выпустим его под названием не «Ариэль», а «Иваныч». Мы возмутились. Он, очевидно, давно лелеял мечту наименовать группу своим именем… Что ж, Ярушин ушел, но «Ариэль» остался. В группе появился талантливый Саша Тибелиус, потом к нам примкнул Олег Гордеев.

Камыш шумел в Германии

— Помнится, в перестроечное время судьба вас побросала.

— В конце 1990 года мы остались без концертов — филармония перестала заниматься артистами. Предприниматель Григорий Фишер согласился взять нас под свое крыло, платить зарплату и даже выкупить у филармонии американскую аппаратуру, которую лично я выбивал для «Ариэля» в ЦК партии (спасибо, земляки Поляничко и Тяжельников помогли). Правда, потом он хотел нам же ее продать. С каждого рубля, которые перечисляли за наш концерт, мы получали всего одну копейку. Просвет наступил, когда нам протянул руку помощи УралАЗ. Руководство завода выкупило у Фишера аппаратуру и подарило ее нам. Мы получали минимальную зарплату да еще гонорары за концерты. Бывало, в рабочий полдень выступали на конвейере, вместо сцены — кузов вездехода. Романтично! Лет пять мы замечательно работали при заводе. А репетировали в Челябинске, в ДК глухонемых. Неплохое было время. Горжусь штампом УралАЗа в трудовой книжке!

Упорно занимались аранжировками русских народных песен. Когда первый раз исполнили в концертном зале «Россия» песню «Шумел камыш», за кулисы примчалась Наталья Высоцкая, редактор «Утренней почты» Центрального телевидения, и закричала: «Наконец-то я услышала настоящий «Ариэль»!» Решили выпустить альбом русских народных песен. Принес запись Рыжикову, редактору фирмы «Мелодия», говорю: «Послушайте». На следующий день отвечает: «Стас, ну, кому сейчас нужны русские народные песни? Вот Слава Добрынин записал «Синий туман» — это хит!» Я пытался убеждать: людям нужны разные песни. Тщетно.

— Но диск «Шумел камыш» все же вышел.

— Да, но только под другим названием и в Германии. Кстати, продавать и продвигать мы себя никогда не умели. Если б не хлопоты Олега Митяева (дай Бог ему здоровья), не попасть бы и на гастроли в Германию. В Кельне выступали в Славянском центре. На втором концерте подошел один немец и спрашивает: «Не хотели бы вы выпустить компакт-диск?» «Хотим», — в шесть голосов отвечаем. И он договорился со студией, да еще с какой! На «Dirk Studia» пишутся такие музыканты, как Тина Тернер, Scorpions. Наш благодетель, далекий от шоу-бизнеса человек, даже создал фирму ради выпуска диска. На обложке предложил написать «Privet»: дескать, так для европейских слушателей понятнее. Под таким «псевдонимом» и появился «Шумел камыш».

С середины и до конца 1990-х годов у нас почти не было концертов в родном Отечестве. В основном работали за границей. А в конце 1990-х снова начались гастроли по России.

— К этому времени вы потеряли двух Сергеев.

— Шариков занялся бизнесом: он не верил, что наша музыка выживет в тех условиях. А Антонов решился на переезд в Израиль. Господи, зачем?! Теперь там его могила. Антон, как мы его звали, олицетворял гитарный звук «Ариэля». Повторить его так никто и не смог. У него гитара пела, как ни у кого не поет.

Не юбилеев ради

— И все-таки «Ариэль» — самый устойчивый эстрадный состав советской эпохи. Костяк, на котором держится группа, сохранился. Борис Каплун с его артистизмом, Лев Гуров с неповторимым тембром, ты и твои уникальные аранжировки. В историю группы яркой главой вошли и Александр Тибелиус с Олегом Гордеевым. «Ариэль» остается одним из самых значимых брендов Челябинска.

— Приятно. Только в родном городе Челябинске мы почему-то выступаем реже, чем в других городах. Во всяком случае, в Екатеринбург зовут чаще. Зато мы поменяли стратегию: играем реже, но гонорарную планку подняли. Чем мы хуже столичных музыкантов? Так что теперь не работаем по три концерта в день, как в прежние годы. Берем не количеством, а качеством.

— В итоге «Ариэль» разменял пятый десяток. Доживет ли ансамбль до круглого юбилея?

— Десять лет назад мы сомневались, доживем ли до сорокалетия. Но пока люди хотят нас слушать, мы должны выходить на сцену. Опыт показывает: как только артист перестает быть востребованным, его настигают болячки, следом приходит «старуха с косой». О юбилеях мы не мечтаем, но томагавки в землю пока не закапываем…

 

В круге

Интервью с легендарным джазистом Леонидом Чижиком

"Без моего мира, мира моментального творчества, я себя не представляю. Моя философия заключается в том, что есть правда момента. Нужно иметь огромное уважение к этой йоте времени, мельчайшему дроблению его".

Интервью с Александром Пороховщиковым. Челябинск, январь 2004

"Перед женщинами я готов стоять на коленях... Я всегда страдаю: ну почему мне не дано рожать? Будете смеяться, но я с природой не согласен: в области интимных отношений надо было людей от животных отделить. Поцеловались бы мужчина и женщина, а от поцелуя ребенок родился. Я целовался бы через каждую минуту..."

Интервью с бывшим челябинцем, архитектором института «Метрогипротранс» Николаем Шумаковым

Под руководством Н.И.Шумакова,  лауреата премии «Светлое прошлое», запроектированы и построены многие станции столичного метрополитена, первый в Москве вантовый, то есть висячий мост, крупнейший в Европе аэровокзальный комплекс «Внуково-1». В числе его работ – и первая линия Челябинского метрополитена.

Интервью с Зурабом Церетели

"Я не обижаюсь на критику... Не считаю себя великим. Я не гений, а прораб. А камертоном моих произведений станет время".

О своем искусстве рассказывают представители династии Багдасаровых

"Почему людям кажется, что в цирке мучают животных? Вы бы знали, сколько мы вкладываем здоровья, сил, энергии, чтобы звериных детенышей, от которых в зоопарках отказываются матери, поставить на четыре лапки и сделать из них артистов".

Интервью с Александром Розенбаумом

"Мое дело – сцена, песни. Вот моя политика, нравится это кому-то или нет..."

Интервью с Анной Бутаковой

– Когда налаживается контакт, тогда и начинается портрет.

– Тяжелая работа?

– Для меня – самая главная в жизни, и самое большое наслаждение. Рассветы еще будут, и цветы заново зацветут, а люди уходят...

Беседа с Сергеем Семянниковым

"Талант – размытое понятие. Критериев четких нет. Но по-моему «талант» сродни совести. Есть талант – должна быть совесть".

В этом разделе вы можете познакомиться с нашими новыми книгами.

Шесть книг Издательского Дома Игоря Розина стали победителями VIII областного конкурса «Южноуральская книга-2015». Всего на конкурс было представлено более 650 изданий, выпущенных в 2013-2015 годах.

Издательский Дом Игоря Розина выполнит заказы на изготовление книг, иллюстрированных альбомов, презентационных буклетов, разработает узнаваемый фирменный стиль и т.д.

ПАРТНЕРЫ

Купить живопись

"Неожиданные вспоминания" Дмитрия и Инги Медоустов - это настоящее "густое" чтение, поэзия не слов, но состояний, состояний "вне ума", состояний мимолетных и трудноуловимых настолько же, насколько они фундаментальны. Состояний, в которых авторы тем не менее укоренены и укореняются именно (хотя и не только) через писание.

Эта детская книжечка - вполне "семейная". Автор посвятил ее своим маленьким брату и сестричке. И в каком-то смысле она может служить эталоном "фамильной книги", предназначенной для внутреннего, семейного круга, но - в силу своей оригинальности - интересной и сторонним людям.

История, рассказанная в этой очень необычно оформленной книге, действительно может быть названа «ботанической», поскольку немало страниц в ней посвящено описанию редких для нас южных растений. Впрочем, есть достаточно резонов назвать ее также «детективной», или «мистической», или «невыдуманной».

Сборник рассказов московского писателя Сергея Триумфова включает страстные лирические миниатюры, пронзительные и яркие психологические истории и своеобразные фантазии-размышления на извечные темы человеческого бытия.

Книга прозы Александра Попова (директора челябинского физико-математического лицея №31) «Судный день» – это своего рода хроника борьбы и отчаяния, составленная человеком, прижатым к стенке бездушной системой. Это «хождения по мукам» души измученной, но не сломленной и не потерявшей главных своих достоинств: умения смеяться и радоваться, тонуть в тишине и касаться мира – глазами ребенка.

Роберто Бартини - человек-загадка. Кем он был - гениальным ученым, на века опередившим свое время, мыслителем от науки, оккультным учителем? Этот материал - только краткое введение в судьбу "красного барона".

"Люди спрашивают меня, как оставаться активным. Это очень просто. Считайте в уме ваши достижения и мечты. Если ваших мечтаний больше, чем достижений – значит, вы все еще молоды. Если наоборот – вы стары..."

"Отец Александр [Мень] видел, что каждый миг жизни есть чудо, каждое несчастье – священно, каждая боль – путь в бессмертие. А тем более цветок или дерево – разве не чудо Божье? Он говорил: если вам плохо, пойдите к лесу или роще, возьмите в руку ветку и так постойте. Только не забывайте, что это не просто ветка, а рука помощи, вам протянутая, живая и надежная..."

"Всего Капица написал Сталину 49 писем! Сталин не отвечал, но когда Капица, не понимая такой невоспитанности, перестал ему писать, Маленков позвонил Капице и сказал: «Почему вы не пишете Сталину, он ждет новых писем». И переписка (односторонняя) возобновилась".

"Через цвет происходит таинственное воздействие на душу человека. Есть святые тайны - тайны прекрасного. Понять, что такое цвет картины, почувствовать цвет – все равно, что постигнуть тайну красоты".

"...Ненависть, если и объединяет народ, то на очень короткое время, но потом она народ разобщает еще больше. Неужели мы будем патриотами только из-за того, что мы кого-то ненавидим?"

"Внутреннее горение. Отказ от комфорта материального и духовного, мучительный поиск ответов на неразрешимые вопросы… Где все это в современном мире? Наше собственное «я» закрывает от нас высшее начало. Ведь мы должны быть свободными во всех своих проявлениях. Долой стеснительность!.."

"В 1944 году по Алма-Ате стали ходить слухи о каком-то полудиком старике — не то гноме, не то колдуне, — который живет на окраине города, в земле, питается корнями, собирает лесные пни и из этих пней делает удивительные фигуры. Дети, которые в это военное время безнадзорно шныряли по пустырям и городским пригородам, рассказывали, что эти деревянные фигуры по-настоящему плачут и по-настоящему смеются…"

"Для Beatles, как и для всех остальных в то время, жизнь была в основном черно-белой. Я могу сказать, что ходил в школу, напоминавшую Диккенса. Когда я вспоминаю то время, я вижу всё черно-белым. Помню, как зимой ходил в коротких штанах, а колючий ветер терзал мои замерзшие коленки. Сейчас я сижу в жарком Лос-Анджелесе, и кажется, что это было 6000 лет назад".

"В мире всегда были и есть, я бы сказал так, люди этического действия – и люди корыстного действия. Однажды, изучая материалы по истории Челябы, я задумался и провел это разделение. Любопытно, что в памяти потомков, сквозь время остаются первые. Просто потому, что их действия – не от них только, они в унисон с этикой как порядком. А этический порядок – он и социум хранит, соответственно, социумом помнится".

"Я не турист. Турист верит гидам и путеводителям… А путешественник - это другая категория. Во-первых, ты никуда не спешишь. Приходишь на новое место, можешь осмотреться, пожить какое-то время, поговорить с людьми. Для меня общение по душам – это самое ценное в путешествии".

"В целом мире нет ничего больше кончика осенней паутинки, а великая гора Тайшань мала. Никто не прожил больше умершего младенца, а Пэнцзу умер в юном возрасте. Небо и Земля живут вместе со мной, вся тьма вещей составляет со мной одно".

"Я про Маленького принца всю жизнь думал. Ну не мог я его не снять! Были моменты, когда мальчики уставали, я злился, убеждал, уговаривал, потом ехал один на площадку и снимал пейзажи. Возможно, это одержимость..."

"Невероятная активность Запада во всем происходящем не имеет ничего общего ни со стремлением защищать права человека на Украине, ни с благородным желанием помочь «бедным украинцам», ни с заботой о сохранении целостности Украины. Она имеет отношение к геополитическим стратегическим интересам. И действия России – на мой взгляд – вовсе не продиктованы стремлением «защитить русских, украинцев и крымских татар», а продиктованы все тем же самым: геополитическими и национальными интересами".