Это интересно

МИХАИЛ ФОНОТОВ
Писатель, краевед

"Каждый раз, когда поднимаюсь на Нурали, на меня находит наваждение какой-то инородности или даже инопланетности. Сам хребет выглядит стадом огромных ископаемых животных, которые в глубоком сне лежат, прижавшись друг к другу. Он словно скован беспробудной задумчивостью, он каменно молчит, но кажется, что где-то внутри его тлеет очень медленное и едва угадываемое желание пробудиться".

АНДРЕЙ ЯНШИН

Можно ли всю жизнь прожить у реки и так и не побывать у ее истока? Конечно. Но побывать – лучше. Но зачем?

Вход в аккаунт

Утраченное всегда сложно восстанавливать

Юрий Бурлака. Фото Олега Каргаполова
ЮРИЙ БУРЛАКА
Балетмейстер, хореограф
Текст: Светлана Симакова

 

Недавний художественный руководитель балета Большого театра Юрий Бурлака приехал в Челябинск поработать с нашей балетной труппой над спектаклем «Золотой век русского императорского балета», который он поставил в 2008 году. Однако в этом сезоне он вновь выступит в качестве балетмейстера – с Василием Медведевым они будут ставить на нашей сцене грандиозный балет «Эсмеральда» Мариуса Петипа на либретто Жюля Перро по роману Виктора Гюго «Собор Парижской Богоматери» и музыку Цезаря Пуни. Московская и берлинская публика уже оценила достоинство этого балетного шедевра.

 

«Эсмеральда» по-челябински

Вы с Василием Медведевым поставили «Эсмеральду» в Москве и Берлине, это разные спектакли. Какой будет челябинская «Эсмеральда»?

– Если вспоминать историю этого балета, то в Лондоне 1844 года, где он был поставлен впервые, он был камерным. Попав в Россию спустя четыре года, «Эсмеральда» превратилась в имперский масштабный балет. Потому что по сравнению с труппой Лондонского театра труппы Мариинки и Большого были огромными – это сохранялось на протяжении всего 19 да и 20 века. Поэтому редакция Мариуса Петипа – это четыре акта с огромным количеством картин, с гораздо большим числом исполнителей на сцене. В 1926 году Тихомиров возобновил «Эсмеральду» в Большом, а в 1935 году Агриппина Ваганова сделала это в Мариинке. Эти постановщики по-своему трактовали сюжет внутри структуры спектакля. Большая история этого спектакля позволяет его трансформировать по-разному в каждом театре на основе главного. Два спектакля, которые мы создали с Василием Медведевым в Большом театре и Берлинской опере действительно отличаются друг от друга, потому что если в труппе Большого театра 220 человек, то в Берлинском балете – 80. А в челябинском артистов сегодня около 50-ти. Поэтому здесь мы будем опираться на версию Берлина, но сделаем спектакль еще более динамичным и компактным.

У нас будет «Эсмеральда» в двух актах, как в Берлинской опере?

– Да. Сейчас решается вопрос декораций и костюмов.

Есть проблемы?

– Проблема в том, что в Челябинске не осталось нормальных цехов по производству костюмов и декораций. К сожалению, в определенный период нашей истории много чего развалилось. Поэтому сейчас решается вопрос, где будут изготавливаться декорации и костюмы. Их изготовление, кстати, потребует большего времени, чем сама постановка балета. Поэтому речь идет о премьере второй половины сезона. Не хочу повторения ситуации, которая возникла во время постановки «Золотого века русского императорского балета», – из-за неготовности костюмов премьеру пришлось на месяц переносить. Мы с художниками-постановщиками Альоной Пикаловой и Еленой Зайцевой тогда категорически настояли на том, что, пока не будет все доделано в деталях, премьеры быть не должно. Потому что мы отвечаем за свою работу.

Судя по тому, что писали критики о спектаклях в Большом и в Берлине, балет получился очень богатым в плане декораций и костюмов. Немцев даже удивила такая роскошь. У нас все будет в десятки раз скромнее?

– Все, конечно, зависит от материальной базы. Если сравнивать Большой театр и Берлинскую оперу, то это тоже разные деньги, потому что Большой – первый театр страны, есть огромный попечительский совет, состоящий из известных людей, который дополнительно его финансируют. В Берлине все было гораздо скромнее. Тем не менее нам удалось из предложенных средств создать не менее имперский спектакль, потому что для нас важна история спектакля. Если мы беремся восстанавливать спектакль прошлого, то мы должны все слагаемые восстановить в гармоничном сочетании. Мы не говорим об аутентичном спектакле, но это должно быть очень близко к оригиналу Петипа.

С Петипа в свое время работали известные художники?

– Это для Фокина в начале 20 века Бакст делал декорации и костюмы. А при Петипа к постановкам был несколько иной подход и существовала четкая специализация: одни художники занимались архитектурой, другие исключительно ландшафтом... Это все были скромные труженики своего времени, но прекрасно владеющие своим искусством, что сегодня утрачено в России. Только итальянцы в наши дни старательно выписывают все детали убранства спектаклей. Они сегодня считаются лучшими в мире театральными художниками. А мы с Алексеем Ратманским при постановке балета «Корсар» столкнулись с тем, что люди абсолютно разучились за ХХ век детализировать в декорациях и костюмах эпоху и стиль прошлых столетий.

Для постановки в Челябинске вы привлечете свою команду художников?

– Скорее всего. Обычно я работаю с Альоной Пикаловой и Еленой Зайцевой – художниками-постановщиками из Большого театра.

Костюмы будут отшиваться в Большом?

– Думаю, нет, потому что там сложный период: в октябре открывается историческая сцена театра, там будут премьеры, гала-концерт... Скорее всего, костюмы будут заказаны мастерским Красноярского театра оперы и балета. По декорациям вопрос пока не решен – возможно, это будет Петербург. Для такого объема ваш декорационный цех не годится. Утраченное всегда сложно восстанавливать, для этого нужно большое желание и материальные возможности.

Сейчас вы проводите в Челябинске репетиции своего спектакля «Золотой век русского императорского балета», стало быть, нашу труппу знаете хорошо – готова ли она к постановке «Эсмеральды»?

– В этом плане душа постановщика всегда неспокойна. Чем всегда славился русский театр, так это своим кордебалетом, потому что педагоги-репетиторы добивались единого «дыхания» артистов на сцене, то есть превращали кордебалет в единый ансамбль сильфид, виллис, лебедей... В Челябинске труппа состоит из артистов разных балетных школ, и, соответственно, большая работа предстоит над единым исполнительским стилем.

Судя по тому, что либретто «Эсмеральды» написано по роману Виктора Гюго – мастера массовых сцен, – большая нагрузка ложится как раз на кордебалет?

– Да, и здесь возвращусь к началу нашего разговора: для челябинского театра постановка «Эсмеральды» очень полезна, потому что это один из немногих спектаклей классического наследия, который как раз богат своим разнообразием. Здесь есть и характерные танцы, и классические, есть игровые партии... Все это помогает разносторонне раскрыть любую труппу. Я в этом уже убедился.

 

«Низы» и «верхи» вне политики

Скажите, почему этот спектакль не возобновлялся в Большом театре после Второй мировой войны?

– Возникли другие спектакли, другие надобности, к наследию относились достаточно прохладно: Москва всегда была открытой и широкой, а потому разбрасывалась достижениями прошлого и только потом все спохватывались... Петербуржцы всегда к своему наследию относились более бережно, хотя над ними смеялись, издевались, считали их «сухарями», но, как показало время, они правильно все делали.

Любил ли советский зритель балет «Эсмеральда»?

– Его очень любили и во времена Петипа, и позднее. Потому и Тихомиров с Вагановой к нему обратились в свое время, правда, в их версиях «низы» были приподняты в сюжете, «верхи», напротив, принижены – такова была политическая ситуация. Хотя у Гюго так, конечно, не было, было просто два мира, и зритель был волен симпатизировать персонажам из того или другого.

Что в вашем спектакле происходит с «низами» и «верхами»?

– У нас абсолютно история Мариуса Петипа – все классические танцы «верхов» очень декоративны, классический танец всегда – красота и эстетика. А «низы» наши очень театральны, балетны – это псевдонизы и псевдоцыгане. Мы никого не клеймим, во всем красота и театральность.

 

Избалованные «Щелкунчиком»

В Европе этот балет не был сохранен, хотя его история берет начало в Лондоне?

– Там исторически сложилось все по-другому. Россия была огроменной империей, и балет как жанр во всем своем разнообразии органично вошел в ее культуру и был сохранен, хотя родился балет в Италии, а его расцвет произошел во Франции. Но в то время как Россия продолжала расти и развиваться как империя, Франция, напротив, начала угасать. То же самое произошло с французским балетом: было время, когда в труппах мужские партии танцевали женщины, мужчины в балете перестали играть главенствующую роль. В упадок пришло танцевальное искусство. Поэтому к началу ХХ века ни в Англии, ни во Франции, ни в Италии классического балета практически не осталось. Почему и начал в этих странах развиваться жанр ревю – то, что потом стало мюзик-холлом. Вернули балет на западную сцену дягилевские танцовщики, которые после революции разъехались по всему миру и стали создавать балетные труппы. А все большие балетные спектакли – «Лебединое озеро», «Щелкунчик» и другие – на Запад пришли в 60-х годах ХХ века благодаря Рудольфу Нурееву, Наталье Макаровой, Михаилу Барышникову. Они познакомили зрителя сначала с фрагментами этих балетов, потом были воссозданы отдельные акты, а потом поставлены спектакли в их редакции.

И благодаря возобновлению гастролей наших театров на Западе?

– Да, когда открылись границы для театральных коллективов в 60-е годы.

Вы долго танцевали на сцене, чем одарила западная публика русских балетных артистов после таких гастролей, после представления именно классики?

– Я стал живым свидетелем недавних гастролей Большого театра в Лондоне, когда был художественным руководителем ГАБТа. Мы танцевали там три недели. Впервые Большой театр вывез сразу девять балетных названий, восемь из которых были классическими. Только на люстрах британцы не висели. И это был фурор. Только российские артисты балета могли продемонстрировать такую мощь, – когда огромное количество мужчин-танцовщиков одновременно выходят на сцену в «Спартаке», трудно передать, что творилось в зале, у меня самого дух захватывало. Это же здорово! А западная публика вообще не избалована такими спектаклями. К тому же «русская балетная школа» – это не пустой звук, это неповторимо, это особое дыхание. Плюс отличный от европейского подход к декорационной живописи и костюмам. Все это и дает тот эффект, когда в залах аншлаги и восторг. Не говоря уже о том, что такой репертуар сохранился только в России, потому что сохранен сам репертуарный театр. На Западе система абсолютно другая. Наш балет «Эсмеральда» в Берлине, который был поставлен в прошлом году, идет блоками: шесть спектаклей в октябре, к примеру, а на следующий год – несколько спектаклей весной. Все. Больше зрители не увидят этот спектакль в сезоне. У нас же «Лебединое озеро», «Щелкунчика» и другие балеты можно смотреть круглогодично. Наша публика в этом плане избалована.

Не кажется ли вам, что эта избалованность привела к тому, что публика пресытилась классикой? Килиан и другие современные западные балетмейстеры вызывают у нее тот же восторг, что у англичан наш знаменитый «Щелкунчик»?

– Публика не пресытилась классическими спектаклями, а в Челябинске-то уж точно – слишком немногочислен ваш классический репертуар, что очень обидно. К тому же классика – база, основа любого академического театра. Другое дело, когда театр авторский, как у вас, – Ольги и Владимира Поны, – они занимаются своими вещами. И у Большого, и у Мариинки 70 процентов репертуара – классика, потому что это вечно, как в живописи, поэзии и музыке. Но, конечно же, в репертуаре должны быть спектакли, накопленные и в ХХ веке. Российские и зарубежные. Другое дело, что тот же Килиан не всем дает разрешение ставить свои спектакли и достаточно дорог для постановки. Но, конечно же, театр – не только классический репертуар, надо приглашать современных хореографов, должна быть соблюдена определенная пропорция.

 

Прибавлять к «золотому запасу»

Как вы относитесь к тому, что региональный театр позволяет себе «одноразовые» спектакли? К примеру, несколько балетов поставил в Челябинске Герман Прибылов, но где они? Состоялись премьеры и все – не удержали их в репертуаре, хотя потрачены немалые средства – изготовлены были очень хорошие костюмы, декорации... И зрители уже отреагировали на постановку «Эсмеральды»: опять спектакль «на один сезон»? Не потому, что они не доверяют вам, как постановщику, а потому, что уже есть печальный опыт...

– Возможно, в этом виновата история с переменами в руководстве вашего театра, а также недостаточное количество артистов балетной труппы и, как следствие, невозможность показа разнообразных балетных спектаклей?

Но в Большом театре руководство тоже меняется довольно часто. Там тоже «зачищается» репертуар?

– Нет, в Большом такого не происходит. Так как в балетной труппе 220 артистов, а количество спектаклей за 40, поэтому там всегда проблема – как прокатать весь огромный репертуар, а не количество людей его исполняющих. Каждый сезон добавляет два новых спектакля, но старые не убавляются. Притом что долгие годы в театре была только одна сцена.

То есть мы одни такие – расточители?

– Не хочу никого оскорбить, но это не расточительность, а недалекость. Балет «Привал кавалерии» Германа Прибылова, насколько я знаю, прошел на вашей сцене всего три раза, хотя это совершенно чудный спектакль. Но залили декорации и почему-то никак их восстановить не могут, хотя костюмы новенькие. Я предложил не далее как сегодня взять в «Золотой век русского императорского балета» па-де-де из «Привала кавалерии», чтобы использовать эти костюмы и чтобы артисты могли танцевать этот по-настоящему маленький шедевр. «Привал кавалерии» очень хорош для того количества артистов, которые сейчас есть в труппе, его стоит восстановить. Сейчас такого репертуара – позитивного – очень не хватает нашим театрам.

Вы не просто репетируете «Золотой век русского императорского балета», но вносите некоторые изменения?

– Я хочу расширить границы спектакля, чтобы в случае необходимости, была возможность выбирать, трансформировать. И сегодня мне очень комфортно общаться с вашим новым руководством, в частности, с новым главным балетмейстером Юрием Клевцовым, потому что он меня понимает и поддерживает. Хорошо также, что решили восстановить в театре прекрасный балет «Слуга двух господ» Чулаки в постановке Марии Большаковой, я вчера пересмотрел этот спектакль в записи и могу сказать, что это замечательный, позитивный, живой спектакль, с хорошими костюмами и декорациями – настоящий эксклюзив. Нужно держать такой репертуар всеми силами, независимо ни от каких перемен. И к этому «золотому запасу» прибавлять и прибавлять.

Что бы вы еще поставили для нашей труппы, зная ее возможности?

– Каверзный вопрос, мое мнение может не совпасть с мнением руководства театра. Театр должен строить репертуарную политику таким образом, чтобы она позволяла отличать его в пространстве других театров. Но я все-таки скажу, что рекомендовал бы ставить проверенные временем спектакли классического наследия. Это важно для профессионального роста труппы. Если говорить лично обо мне, я бы продолжил историю, начавшуюся с «Золотого века русского императорского балета», почему бы не сделать «Серебряный век русского балета»? Это работы Фокина, конечно же. Можно сделать и вечер советского балета – там столько всего замечательного накопилось: «Пламя Парижа», «Красный мак», балеты Якобсона, Голейзовского... И можно пригласить балетмейстеров, которые поставят что-то из западной классики ХХ века, там тоже очень много всего.

Сейчас, когда вы покинули Большой, согласитесь ли занять место художественного руководителя в каком-то другом театре?

– Ни за что! (Смеется.) Художественным руководителем я уже был в двух театрах – «Русский балет» и ГАБТ – мне этого хватило. Это больше административная работа, а я – человек художественный, не зря же мой предшественник в Большом театре и одноклассник Алексей Ратманский по тем же причинам покинул стены этого театра. Мне хочется ставить, учиться на своих удачах и неудачах. Это гораздо интереснее. Люблю заниматься репетиторской работой, что и делаю сейчас в Челябинске, работая над своим вечером «Золотой век русского императорского балета», которым откроется сезон. Остаюсь педагогом-репетитором в театре «Русский балет», где работал долгие годы. А также остаюсь преподавателем Московской государственной академии хореографии и, надеюсь, продолжу исследовательскую работу в области классического наследия балетного театра.

 

Источник: chelyabinsk.ru

 

Вокруг

В мастерской у чебаркульского художника Василия Дьякова

"Жизнь прошла. Что я запомнил? Лодки, воды озера, каменистый бережок, кусты около воды – вот моя память. Я был погружен в это. Мои больные ноги, сколько было сил, помогали крутиться земному шару. Но, в основном, я всматривался в то, что окружало меня".

В мастерской у челябинского художника Павла Ходаева

"Когда я стою у мольберта, мне весь мир может противоречить, - я никого не услышу. Потому что здесь я решаю свои проблемы, преодолеваю свою косность, свои невозможности. Всякая работа на холсте – преодоление. Это работа и мозга, и души. Пока она есть, можно жить".

Три портрета Николая Русакова

«Такого художника, посланца фантастически легендарных первых трех десятилетий ХХ века, дерзновеннейших в искусстве, мы еще не знали в Челябинске...»

В круге

Александр Борок, главный режиссер Челябинского театра кукол

"Как это ни удивительно, но дети не меняются. Сколько бы мы ни ворчали на компьютерные игры, новые мультики, 3D-форматы, дети, к счастью, какими были, такими и остались: как верили в чудо, что кукла живая, так и верят. И ничем это не разрушить!"

Павел Сумской, заведующий кафедрой режиссуры кино и ТВ ЧГАКИ, кандидат культурологии

"Образование отстает от многих современных запросов, оно должно стать более мобильным, интерактивным и одновременно более насыщенным. Мы просто обязаны, если хотим быть сильной страной, в более короткие сроки выпускать более подготовленных специалистов. Современные студенты к этому готовы".

Григорий Ройзман, предприниматель

"И бизнесу, и простому гражданину нужно дать жить в системе закона, стабильных правил, понятных налогов – тогда в стране появятся рабочие места и начнется рост зарплат. Если будет система, капитал должен вернуться в Россию".

Профессор Московской государственной консерватории Валерий Пясецкий

"Когда ученики Артоболевской касаются клавишей, инструмент звучит великолепно, независимо от того, сделан он известнейшей мировой фирмой или, к примеру, во Владимире. Это результат того, что в нас воспитано особое отношение к звуку как к живому существу".

Гл.режиссер челябинского Камерного театра - об искусстве и жизни

"Сейчас нас пытаются приравнять к производству. Нам внушают, что мы оказываем услуги. Но это баня должна делать, а мы вынуждаем душу трудиться – свою и зрителя. Жизнь – великая тайна. Понять, разгадать ее может помочь только искусство. Театр помогает человеку как-то справляться с испытаниями".

Протоиерей Дмитрий (Алферов) - о состоянии современного общества и выматывающем понимании того, что "Титаник" тонет, а все продолжают танцевать...

"Когда немцы победили французов во франко-прусской войне 19 века, Бисмарк сказал, что войну выиграл немецкий учитель. Дело в том, что в то время именно благодаря педагогам немцы учились осознавать себя гражданами нового единого государства".

Интервью с главным режиссером Челябинского областного театра кукол Александром Бороком

"Очень хочется сделать настоящий спектакль ужасов. Только настоящий! Это в кинотеатре ты абсолютно уверен в том, что это всего лишь кино… а в театре? Театр – это здесь и сейчас, и сегодня так, а завтра иначе. И никогда одинаково. Когда в театральной темноте жалобно скрипит дверь – это особенное чувство".

Интервью с директорами двух залов Челябинского концертного объединения

2012 год на Южном Урале пройдет под знаком юбилея Челябинской филармонии. Концертному объединению исполняется 75 лет. Директор Концертного зала им.Прокофьева Галина Братышева и директор органного зала Ирина Андреева рассказывают о самых значимых событиях юбилейного года, об уникальных концертах и фестивалях, о будущем челябинского органа и о многом другом.

Интервью с руководителем камерного оркестра "Классика" Адиком Абдурахмановым

"Останься я в Петербурге, возможно, не стал бы никогда дирижером, у меня бы не было своего оркестра. А в Челябинске по-другому жить было нельзя, я просто умер бы в творческом смысле. Мне пришлось самому что-то делать, чтобы продолжить профессиональный рост".

Интервью с профессором кафедры интерактивного искусства СПбГУКиТ Ниной Дворко

"В отличие от традиционного (линейного) экранного повествования с абсолютным контролем автора над всеми аспектами истории, в интерактивном повествовании пользователь (зритель) может активно (физически) влиять на развертывание этого повествования в соответствии с собственными мыслями и эмоциями".

Интервью с лит. критиком Александром Гавриловым

"Мое любимое занятие – обсуждать с поварами их творчество. И надо сказать, что повара на это отзывчивы так же, как писатели. Когда ты хвалишь писателя, он смотрит на тебя и думает: «Ну, наконец-то, хоть один, хоть один из этих идиотов понял, что я хотел написать!» И с поварами то же самое".

Беседа с главным балетмейстером Челябинского оперного театра

Челябинский театр оперы и балета продолжает радовать новыми лицами. Весной его директором стал опытный и талантливый управленец Владимир Досаев. А осенью труппе в качестве главного балетмейстера представлен народный артист России, бывший солист Большого театра Юрий Клевцов.

Интервью с директором Первой гимназии г.Челябинска

"Сегодня мы говорим о технологиях, комфорте и многом другом, а учитель и ученик уходят на второй план. Хотя и теперь я считаю, что сердцем школы должен оставаться учитель, стоящий с мелом у доски..."

Интервью с Федором Кондрашовым

"Российские чиновники почему-то считают, что это ученым нужно развитие науки, а их задача – только рассматривать предложения этих ученых. Поэтому сегодня в рамках российской действительности невозможно создать то, что необходимо биологам для результативной работы".

Беседа с А.Г. Гостевым

"Когда я создавал эту школу, то первой задачей ставил, чтобы она стала комфортной для каждого ребенка и чтобы здесь работали любящие детей педагоги..."

 

Беседа с Игнатом Солженицыным

К музыке меня влекло с самого раннего детства. В нашем доме она звучала с пластинок. И мама говорила, что я еще на ногах не крепко стоял, но, когда звучала музыка, я подползал к проигрывателю и мог подолгу стоять возле него и слушать.

Интервью с Андреем Остальским

Мы встречались с Михаилом Ходорковским, он производил впечатление интеллигентного и мыслящего человека, каких среди олигархов можно встретить нечасто. Он хотел прозрачности бизнеса, а оказался в тюрьме.

В этом разделе вы можете познакомиться с нашими новыми книгами.

Шесть книг Издательского Дома Игоря Розина стали победителями VIII областного конкурса «Южноуральская книга-2015». Всего на конкурс было представлено более 650 изданий, выпущенных в 2013-2015 годах.

Издательский Дом Игоря Розина выполнит заказы на изготовление книг, иллюстрированных альбомов, презентационных буклетов, разработает узнаваемый фирменный стиль и т.д.

ПАРТНЕРЫ

Купить живопись

"Неожиданные вспоминания" Дмитрия и Инги Медоустов - это настоящее "густое" чтение, поэзия не слов, но состояний, состояний "вне ума", состояний мимолетных и трудноуловимых настолько же, насколько они фундаментальны. Состояний, в которых авторы тем не менее укоренены и укореняются именно (хотя и не только) через писание.

Эта детская книжечка - вполне "семейная". Автор посвятил ее своим маленьким брату и сестричке. И в каком-то смысле она может служить эталоном "фамильной книги", предназначенной для внутреннего, семейного круга, но - в силу своей оригинальности - интересной и сторонним людям.

История, рассказанная в этой очень необычно оформленной книге, действительно может быть названа «ботанической», поскольку немало страниц в ней посвящено описанию редких для нас южных растений. Впрочем, есть достаточно резонов назвать ее также «детективной», или «мистической», или «невыдуманной».

Сборник рассказов московского писателя Сергея Триумфова включает страстные лирические миниатюры, пронзительные и яркие психологические истории и своеобразные фантазии-размышления на извечные темы человеческого бытия.

Книга прозы Александра Попова (директора челябинского физико-математического лицея №31) «Судный день» – это своего рода хроника борьбы и отчаяния, составленная человеком, прижатым к стенке бездушной системой. Это «хождения по мукам» души измученной, но не сломленной и не потерявшей главных своих достоинств: умения смеяться и радоваться, тонуть в тишине и касаться мира – глазами ребенка.

Роберто Бартини - человек-загадка. Кем он был - гениальным ученым, на века опередившим свое время, мыслителем от науки, оккультным учителем? Этот материал - только краткое введение в судьбу "красного барона".

"Люди спрашивают меня, как оставаться активным. Это очень просто. Считайте в уме ваши достижения и мечты. Если ваших мечтаний больше, чем достижений – значит, вы все еще молоды. Если наоборот – вы стары..."

"Отец Александр [Мень] видел, что каждый миг жизни есть чудо, каждое несчастье – священно, каждая боль – путь в бессмертие. А тем более цветок или дерево – разве не чудо Божье? Он говорил: если вам плохо, пойдите к лесу или роще, возьмите в руку ветку и так постойте. Только не забывайте, что это не просто ветка, а рука помощи, вам протянутая, живая и надежная..."

"Всего Капица написал Сталину 49 писем! Сталин не отвечал, но когда Капица, не понимая такой невоспитанности, перестал ему писать, Маленков позвонил Капице и сказал: «Почему вы не пишете Сталину, он ждет новых писем». И переписка (односторонняя) возобновилась".

"Через цвет происходит таинственное воздействие на душу человека. Есть святые тайны - тайны прекрасного. Понять, что такое цвет картины, почувствовать цвет – все равно, что постигнуть тайну красоты".

"...Ненависть, если и объединяет народ, то на очень короткое время, но потом она народ разобщает еще больше. Неужели мы будем патриотами только из-за того, что мы кого-то ненавидим?"

"Внутреннее горение. Отказ от комфорта материального и духовного, мучительный поиск ответов на неразрешимые вопросы… Где все это в современном мире? Наше собственное «я» закрывает от нас высшее начало. Ведь мы должны быть свободными во всех своих проявлениях. Долой стеснительность!.."

"В 1944 году по Алма-Ате стали ходить слухи о каком-то полудиком старике — не то гноме, не то колдуне, — который живет на окраине города, в земле, питается корнями, собирает лесные пни и из этих пней делает удивительные фигуры. Дети, которые в это военное время безнадзорно шныряли по пустырям и городским пригородам, рассказывали, что эти деревянные фигуры по-настоящему плачут и по-настоящему смеются…"

"Для Beatles, как и для всех остальных в то время, жизнь была в основном черно-белой. Я могу сказать, что ходил в школу, напоминавшую Диккенса. Когда я вспоминаю то время, я вижу всё черно-белым. Помню, как зимой ходил в коротких штанах, а колючий ветер терзал мои замерзшие коленки. Сейчас я сижу в жарком Лос-Анджелесе, и кажется, что это было 6000 лет назад".

"В мире всегда были и есть, я бы сказал так, люди этического действия – и люди корыстного действия. Однажды, изучая материалы по истории Челябы, я задумался и провел это разделение. Любопытно, что в памяти потомков, сквозь время остаются первые. Просто потому, что их действия – не от них только, они в унисон с этикой как порядком. А этический порядок – он и социум хранит, соответственно, социумом помнится".

"Я не турист. Турист верит гидам и путеводителям… А путешественник - это другая категория. Во-первых, ты никуда не спешишь. Приходишь на новое место, можешь осмотреться, пожить какое-то время, поговорить с людьми. Для меня общение по душам – это самое ценное в путешествии".

"В целом мире нет ничего больше кончика осенней паутинки, а великая гора Тайшань мала. Никто не прожил больше умершего младенца, а Пэнцзу умер в юном возрасте. Небо и Земля живут вместе со мной, вся тьма вещей составляет со мной одно".

"Я про Маленького принца всю жизнь думал. Ну не мог я его не снять! Были моменты, когда мальчики уставали, я злился, убеждал, уговаривал, потом ехал один на площадку и снимал пейзажи. Возможно, это одержимость..."

"Невероятная активность Запада во всем происходящем не имеет ничего общего ни со стремлением защищать права человека на Украине, ни с благородным желанием помочь «бедным украинцам», ни с заботой о сохранении целостности Украины. Она имеет отношение к геополитическим стратегическим интересам. И действия России – на мой взгляд – вовсе не продиктованы стремлением «защитить русских, украинцев и крымских татар», а продиктованы все тем же самым: геополитическими и национальными интересами".