Рыцарь челябинского краеведения

Иван Васильевич Дегтярев (1903-1996) – самый значительный краевед Челябинска 80-х годов прошлого века – был человеком бескомпромиссным.

Перевалив за 80 лет, впитав в себя несметное количество сведений по истории края, он стал широко известен в преддверии 250-летия Челябинска, когда опубликовал в местных газетах и сборниках свои статьи о начальных страницах истории города, о процессе русского проникновения на Урал в XVIII столетии. Казалось, прожив столько лет и поработав с документами всех архивов, где есть челябинские материалы, он знает все об историческом прошлом нашего города, и именно это дает ему право непримиримо относиться к неточностям, пустословию и лжи в том деле, которым он занимается. Полемический дар Ивана Васильевича смогли почувствовать на себе многие. Он по-хозяйски озирал все, что издавалось в Челябинске, и ввязывался в бой в тех случаях, когда считал, что истине нанесен ущерб. При этом для Дегтярева абсолютно не имело значения, какие регалии и общественное положение имеет оппонент или в каких отношениях он с ним состоит. Небезызвестная фраза «Платон мне друг, но истина дороже» – это и о Дегтяреве. Он дискутировал со скульптором Львом Головницким, задавая ему вопрос о том, а собственно, кому посвящен памятник «Первостроитель», уличал в ошибках и неточностях М. Машина, В. Сержантова и М. Альбрута, бился с редакторами за каждое слово в своих статьях. Человеку со стороны могло показаться, что он тратит свое время на мелочи.

Я как-то сказал ему: «Иван Васильевич, не лучше ли написать что-нибудь свое, статью или книжку, которые в силу свой аргументированности сделают несущественными те публикации, с которыми вы так неистово воюете?» И услышал в ответ: «Не люблю брехню…»

Иван Васильевич Дегтярев родился в крестьянской семье в селе Алабуга 14 (27) ноября 1903 года. Он был восьмым ребенком в крестьянской семье, семь предыдущих ненадолго задержались на этом свете, умерев в младенчестве. С детства проявил способности к учебе и после окончания в 1915 году начального училища по ходатайству учителей поступил в высшее начальное училище в Бродокалмаке, дававшее неполное среднее образование. Окончить его ему довелось в неспокойное время – в мае 1918 года. Пал царизм, установилась было советская власть, но чешский мятеж и Гражданская война сделали перспективы жизни совсем неопределенными. Это было не то время, когда можно было строить планы на будущее. Иван Дегтярев сосредоточился на крестьянском труде, помогая своему отцу в ведении хозяйства, а с октября 1919 года работая еще и переписчиком в местном волостном военкомате. Говоря об этом времени в автобиографических записках, Дегтярев отмечал, что это был период относительно «безмятежной и относительно счастливой, по сравнению с последующим временем, жизни…»

На восемнадцатом году он попытался перебраться в Челябинск, где устроился на «незначительную должность по канцелярской линии». Но время было сложным. Свирепствовали голод и эпидемии, люди умирали прямо на улице, официально были зафиксированы случаи людоедства, и амбициозный деревенский юноша в мае 1922 года возвращается «до лучших времен» в родительский дом. Но как только волна голода спала, в 1923 году вновь вернулся в город и поступил в Челябинскую совпартшколу. Летом 1924 года он окончил ее и был направлен в сельские районы Челябинского округа для агитации крестьян за вступление в колхозы.

Политпросветработа угнетала Ивана Дегтярева. Проблема состояла в том, что в душе он был крестьянином-единоличником, считавшим, что крестьянин, имеющий землю, может решить все проблемы сам, а крестьянская община вполне вписывается в социализм. По его мнению, крестьянину не нужны были ни погонщики, ни руководители. Этих взглядов он придерживался до конца жизни. И когда в период перестройки мы как-то разговаривали с ним о перспективах развития села и я спросил его: «Как же вы агитировали за колхозы с такими взглядами?», он буркнул: «Тяжело было…» И прервал разговор. Было видно, что и по прошествии стольких лет воспоминания о тех годах доставляют ему страдания. Но выбраться из этого порочного круга он смог лишь после «года сплошной коллективизации», в 1930 году, когда написал заявление о желании продолжить образование и был направлен в трехлетний Уралкомвуз, находящийся в Свердловске. Учеба в нем давала возможность стать преподавателем общественных наук в техникуме или техническом вузе. Однако окончить это учебное заведение Ивану Васильевичу не удалось. На втором курсе, возвратившись после летних каникул из дома, он в узком кругу неодобрительно отозвался о коллективизации, и результат не замедлил сказаться: пресловутая 58-я статья, арест (6 декабря 1932 года), исключение из партии (был ее членом с 1920 года), а затем ссылка на три года в Среднюю Азию.

На исходе третьего десятка жизни было о чем подумать Ивану Васильевичу. Перед арестом он потерял отца, близкого ему духовно, пережил смерть первой и единственной дочери и развод с женой. Не был Иван Васильевич доволен и своей карьерой. В автобиографических записках он написал: «В течение второго жизненного периода не приобрел себе никакой специальности и профессии и в то же время очень много потерял в смысле сил и здоровья».

В далеком Ходженте, как вспоминал сам Дегтярев, он оказался с 17 рублями в кармане, с валенками подмышками, с чемоданом книг и тетрадей и начал свою жизнь, что называется, с чистого листа. Освоил специальности садовода и декоратора. Это уже было кое-что. Поэтому, когда в 1935 году вернулся в Челябинск, ему сравнительно легко удалось найти работу. Работал озеленителем в Челябинске, а затем, в 1936-1937 годах, в Златоусте. В 1937 году Иван Васильевич вновь пробует получить профессиональное образование, и на этот раз ему это удается. В 1939 году он с отличием окончил естественно-географическое отделение Челябинского педагогического института.

Начало учительской деятельности было прервано войной, которой Иван Васильевич отдал четыре года своей жизни. Об этом периоде Дегтярев не любил рассказывать, поэтому ограничимся скупыми строчками официальной автобиографии: «В период Великой Отечественной войны я находился на фронте в действующей армии в составе 452-го отдельного медико-санитарного батальона 371-й стрелковой дивизии с 20 сентября 1941 г. до июня 1945 г., военное звание имею – старшина административной службы. За время пребывания в армии имею награды: два ордена Красной Звезды, медаль «За боевые заслуги», медаль «За оборону Москвы», медаль «За победу над фашистской Германией».

Вернувшись с войны, Иван Васильевич до 1963 года работал в Алабуге учителем. Заинтересовался историей своей семьи и края, изучал источники, получал их по почте даже из московских архивов (было ж такое светлое время у наших краеведов), вел обширную переписку. В эти же годы началось сотрудничество Дегтярева с областным музеем. В 1959 году в двух номерах газеты «Колхозная жизнь» (Бродокалмак) увидела свет его первая статья по истории района («Наш район по материалам переписи 1719 года»).

Выйдя на пенсию, Иван Васильевич перебрался в Челябинск, где, не обремененный служебными обязанностями, активно начал заниматься краеведением. Будучи внештатным сотрудником музея, работал в архивах, получал из различных хранилищ фильмокопии документов. Благодаря его трудам в музее сложилась неплохая подборка исторических планов города. Темой же Дегтярева была история заселение края с древности по XVIII век. По этому вопросу он переписывался практически со всеми учеными, которые были в теме. В архиве И.В. Дегтярева хранятся письма А. Преображенского, В. Оборина, В. Бирюкова, К. Сальникова, В. Четина, Г. Турбина… В 1969 году у Ивана Васильевича появилась и первая серьезная статья по этой теме во втором выпуске сборника «Краеведческие записки», изданного областным краеведческим музеем.

Вне всякого сомнения, к тому времени Дегтярев уже сложился как исследователь и об этом стоит сказать несколько слов, потому что данный факт объясняет и сильные, и слабые его стороны. Самой сильной стороной исследований Дегтярева всегда была широкая источниковая база, выявленная автором, на основе которой он и создал свои, в общем-то, немногочисленные, публикации. А слабой стороной – нежелание изучать историографию. И когда я спорил с Иваном Васильевичем на эту тему, он искренне изумлялся: «Зачем я буду тратить время на то, что мне кто-то что-нибудь перескажет?» Я же аргументировал свою точку зрения тем, что не может один человек при существующей ситуации с архивами, их разбросанностью и численностью документов получить оптимальный состав документов, позволяющий ему восстановить на 100 процентов то или иное историческое событие или процесс. Он не соглашался, но дважды, когда я доказал ему, что вследствие его неуважения к историографии он может совершить фактическую ошибку, перестал активно спорить и лишь грустно кивал. В первый раз это было с его статьей 1969 года в «Календаре знаменательных и памятных дат», изданном публичной библиотекой: он написал о малом народном училище как о первом учебном заведении в истории Челябинска. А между тем П.В. Мещеряков еще в конце 1950-х годов опубликовал статью о русском словесном училище, открытом на десять лет раньше. Второй раз это было со статьей об И. Кноблохе, о котором, как думал Иван Васильевич, он первым опубликовал материал. Но это до него сделал все тот же П.В. Мещеряков. При всем том, конечно, приведенные факты никак не умаляют роли И.В. Дегтярева как исследователя. Он был азартным ученым, великолепно знавшим историю края XVIII века. Его статьи, посвященные началу Челябинска, опубликованные в периодической печати, а затем в изданной при жизни автора в 1996 году Центром историко-культурного наследия книге «Челябинская старина», стали эпохой, начальным этапом в научном познании ранней истории нашего города. Он сделал достоянием челябинского сообщества первую перепись населения Челябинска 1739-1740 годы и другие ценные документы.

Когда незадолго до 275-летия Челябинска в нынешнем году развернулась полемика относительно личности полковника Тевкелева, и некоторые особо горячие головы в Уфе сравнивали его с Гитлером, мне вдруг подумалось о том, как не хватает Челябинску Дегтярева. Он бы не оставил этот выпад без ответа. И бывает же такое, буквально через несколько дней после того, как я об этом подумал, мне в руки попало письмо Ивана Васильевича к экскурсоводу областного музея Л.А. Ципрису, датированное 6 июня 1987 года, в котором Дегтярев пишет буквально следующее: «Относительно Вашего выражения «Тевкелев был ярым царским сатрапом, палачом башкирского народа, по приказу которого погибли тысячи людей»: Тевкелев не возглавлял главную команду над действовавшими в Башкирии карательными отрядами, возглавлял ее казанский губернатор, генерал Румянцев (а после него другие лица), с него и спрос. Тевкелев действовал не в масштабе Башкирии, а в одном из районов, имея при себе воинскую команду (в других районах действовали другие офицеры со своими командами). Все эти команды в основном действовали одинаково, где с большей, где с меньшей жестокостью».

Иван Васильевич Дегтярев ушел из жизни 18 октября 1996 года и согласно завещанию был похоронен в Алабуге, на своей малой родине. Это не мешает мне и многим другим жителям нашего города считать его самым настоящим челябинцем, человеком, сделавшим необыкновенно много для познания жителями Челябинска своих корней.

Источник: mediazavod.ru