Это интересно

МИХАИЛ ФОНОТОВ
Писатель, краевед

"Каждый раз, когда поднимаюсь на Нурали, на меня находит наваждение какой-то инородности или даже инопланетности. Сам хребет выглядит стадом огромных ископаемых животных, которые в глубоком сне лежат, прижавшись друг к другу. Он словно скован беспробудной задумчивостью, он каменно молчит, но кажется, что где-то внутри его тлеет очень медленное и едва угадываемое желание пробудиться".

АНДРЕЙ ЯНШИН

Можно ли всю жизнь прожить у реки и так и не побывать у ее истока? Конечно. Но побывать – лучше. Но зачем?

Вход в аккаунт

Не прожить без игры

Не прожить без игры
ЛЕОНИД ЧИЖИК
Импровизатор, джазовый пианист, композитор
Текст: Лидия Садчикова

В Челябинск с новой программой («Шопен и джаз») приезжает легендарный джазист Леонид Чижик. В связи с этим мы воспроизводим его интервью четырехлетней давности, в котором музыкант рассказывал о прошлой своей программе, о перипетиях творческой и человеческой судьбы и о своей «философии джаза».

У программы нет названия. Да и программы как таковой в привычном, репертуарном понимании, нет, о чем Чижик сообщил в нашем разговоре еще за день до концерта. Есть, как он сказал, некий план, но и его Леонид придерживался только в первом отделении концерта, исполнив импровизации на тему «Времен года» Чайковского и несколько «штук» (чижиковское словечко) собственного сочинения. Наладив мостик с залом (важный для него момент), после антракта пианист освободил себя и от «плана», отдавшись творческой стихии. Играл джазовые стандарты — естественно, по-чижиковски. Предложив публике задать музыкальную тему, растерялся от обилия заявок (даже «Чижика-пыжика» просили) и компромиссно исполнил Гершвина.

Публика долго не хотела его отпускать. И Леонид Аркадьевич признался, что испытал счастье и готов снова и снова приезжать в Челябинск.
Об исполнительском чуде маэстро импровизации можно говорить много. А можно двумя словами, которые после концерта в упоении произнесла одна слушательница: «Божий дар».

Отзвуки прошлого

— Некогда ваши концерты в Челябинске сопровождались конной милицией для наведения порядка среди фанатов.

— И в других городах тоже. Моя популярность держалась не только на мастерстве. Я первым из джазовых музыкантов вышел на официальную сцену, открыв эту музыку для многих людей. Окажись на моем месте кто-то другой, вероятно, и ему достались бы те же лавры.

Пришлось исписать кучу бумаги, отсылая в разные инстанции письма, всякого рода записки, докладные, объяснительные. В министерстве культуры СССР ходил в один и тот же кабинет и требовал, чтобы меня прослушали. И однажды начальник управления музыкальных учреждений сказал: «Завтра будешь играть. Если мне понравится, то я ничего не обещаю, а если не понравится, вы со своим джазом больше не сунетесь ни в одну концертную организацию Советского Союза». Я играл несколько часов, а чиновники готовы были слушать еще и еще. Джаз любили, но он был под запретом — вот в чем парадокс этой страны. Прослушивание решило мою судьбу, Москонцерт дал мне «зеленый свет».

— Наверное, потребовали залитовать программу у музыкальных цензоров?

— Еще бы! Хотя откуда у меня программа — я же импровизатор. Но мне сказали: «Ты обязан представить репертуар на право концерта». Как-то выступал в МИДе. Поиграл и обращаюсь к залу: «Есть темы для импровизации?» Кто-то крикнул: «Очи черные». Сыграл, всем понравилось. На следующий день меня снимают с графика. За что? Оказывается, за исполнение незалитованного материала. «Как? Почему? — возмутился я. — Что крамольного в русско-цыганском романсе?» — «А если попросят сыграть сочинения Хорста Веселя, эсэсовского композитора, вы тоже будете?» — грозно спросили меня в Москонцерте.

Помню, начиная гастрольную деятельность, приезжал в одну из филармоний. На сцене стоит хороший рояль, а мне выкатывают разбитое пианино, и директор говорит: «Мы не дадим играть джаз на хорошем инструменте». «Ну, тогда концерта не будет», — отвечаю. А билеты-то распроданы. Вот так, шантажом, учил уважать джаз и музыканта, уважающего эту музыку. Уже давным-давно играю на самых лучших роялях мира.

— Кто в вас нащупал золотую жилку импровизации?

— Сам. Мне с детства нравилось моментально сочинять музыку. В родном Харькове играл с юных лет в ресторанах. Мне платили, но деньги для меня не имели значения. Был счастлив, что сижу за роялем, и меня слушают. В 14 лет меня взяли главным пианистом сборной СССР по художественной гимнастике, потому что я мгновенно читал с листа ноты и реагировал на любую ситуацию.

Германские мотивы

— У вас была громкая слава, выходящая за пределы СССР. Что стало причиной переезда в Германию?

— Формально — контракт с германским агентством. Но не только. В начале 90-х в СССР стало страшно жить. Меня не покидало ощущение грядущего хама, боязни за семью. С ужасом смотрел телерепортажи с заседаний российского парламента, бесили депутатские рожи, их плебейский язык. Это и послужило сигналом к отъезду. Если б знать, что Россия повернет в сторону демократического развития, не уезжал бы.

— О вас, продолжающем покорять публику разных стран, пишут как о музыканте «с мировой пропиской».

— Когда-то слово «космополит» в СССР было почти ругательством. Но я и есть космополит. Хорошо себя при этом чувствую. В Германии у меня дом, семья, работа, в паспорте в графе «Национальность» написано: «Немец». Но для творческого человека границ не существуют. Я себя ощущаю частью общемировой культуры и уж конечно не отделяю от культуры российской. Здесь моя родина, мой язык. Правда, вызывает обиду, когда принимающая сторона пишет на афишах: «Леонид Чижик, Германия». Почему-то не указывают регалий советского времени, хотя я первым из джазовых музыкантов стал заслуженным артистом Российской Федерации.

Обижает и то, что в России обо мне вспоминают реже, чем на Западе. Никто не поздравил ни с одним юбилеем. В Германии же очень серьезно, даже ажиотажно отмечали мое 50-летие и 60-летие. Большое внимание прессы, выступления профессиональных оркестров и моих учеников, сюрпризы, подарки. Из чего могу заключить, что в музыкальном мире Германии я довольно авторитетный человек. У меня высшая степень профессуры, это для любого музыканта большое признание.

— Тяжело ли далось изучение немецкого языка?

— Нелегко. Первые два года говорил по-английски. Потом сказал студентам: «Сегодня перехожу на немецкий язык, вы меня будете учить, корректировать». И заговорил.
Недавно у меня был переезд. Студенты примчались на помощь, хотя я их об этом не просил, чем растрогали меня. Все мои ученики становятся моими друзьями, независимо от того, когда учились. Многие уже сделали себе имя. Наверное, вы знаете Даню Крамера?

— Даниила?

— Для меня он Даня — один из моих учеников. Сейчас у меня интернациональная группа студентов. Гениальных людей полно, слава тебе, Господи, независимо от национальной принадлежности. Учатся и немцы, и американцы, приезжают ребята даже из Австралии. В моем классе есть мальчик из Беларуси, из Башкирии и из России, конечно.

— В какой сфере нашли себя ваши собственные дети?

— Они оба музыканты по образованию. Сын менеджер-продакшн в берлинском филиале киностудии «Юниверсал», дочка в фирме «Ловт» занимается организацией одного из самых крупных музыкальных германских фестивалей «Клавирзоммер», а еще изданием CD и DVD-дисков выдающихся музыкантов. Внучке Амели два с половиной года. Любит меня очень, а я готов бесконечно ее баловать.

Наша жизнь — импровизация

— Какие ваши концерты последних лет вам особенно запомнились?

— «Малер и джаз», что прошел в Италии и был посвящен Густаву Малеру, потому что был самым сложным для меня. Серьезным по значению назову выступление в «Карнеги-холле». Да каждый концерт уникален для меня самого, я ведь никогда не повторяюсь.

Не могу сказать, что график моих гастролей плотный. В Германию я поехал по трехлетнему контракту, но агент мой работал плохо. Произошло то, что происходит со всеми музыкантами, переезжающими на Запад — спад концертной деятельности. Обычная рыночная ситуация. Если до переезда «продукт» имел определенную цену и артикул (я был суперстар из Советского Союза), то потом стал более доступным. Агентура резко, раз в десять, снижает гонорары, а то и совсем задешево продает. Не потому что я стал хуже играть — такова политика коммерсантов от искусства. Она на 99 процентов распространяется на всех музыкантов, независимо от уровня мастерства. Редкое исключение — музыканты, иммигрировавшие по политическим мотивам, — их обычно поддерживают.

Я привык много играть, быть в центре внимания, а мне стали предлагать неинтересные залы, порой даже маленькие клубы. Я отказывался. Это длилось долго. И если бы не профессура, то выжить было бы сложно. Но я ее получил, преподаю в консерваториях Мюнхена и Веймара. А выступаю теперь там, где хочу. Хотя количество концертов можно было бы увеличить.

— Джазу можно научиться или с этим надо родиться?

— Мы все рождаемся с этой способностью. Джаз — это импровизация, а вся наша жизнь состоит из импровизаций, планируем мы ее или нет.

Уважение к секунде

— Чему отдаете предпочтение в свободное время? Может, цветы разводите?

— Вот-вот! Живу в Германии уже 17 лет, и у меня не было своего дома. Вернее, был, но мы его сдавали, а сами снимали другой — так удобнее для списания налогов. И только две недели, как переехали в свой дом. Мне так понравилось быть собственником! И я теперь понимаю и оправдываю европейцев с их садиками, цветочками. У россиян раньше было негативное отношение к такому якобы бюргерству: дескать, мелко, по-мещански. Ан нет! Важный компонент нашей жизни — одухотворять все, что мы делаем. Когда я играю, стараюсь не оставить ни один звук не одухотворенным. Когда живу в своем доме, хочется в него вселить душу, привнести свою энергию. В Германии кругом чистота. Думаешь: как же так, в России такой же асфальт, и земля ничем не отличается, почему же здесь нет такого стремления вкладывать душу во все, что мы делаем?

— Немцы, как известно, любят проводить отпуск в жарких странах. Вы тоже?

— Юга, как говорится, остаются югами. Отдыхаем на Карибах или в Италии, благо она не так уже далеко — на автомобиле можно доехать. Австрийские Альпы и того ближе. Люблю зимний отдых, горные лыжи.

— То-то вы такой подтянутый!

— Спасибо, самый большой комплимент для меня. Недавно почти побывал на том свете. Пережил серьезный инфаркт. Сейчас себя ловлю на мысли, что мне хотелось бы жить по-другому, без стрессов, наслаждаться любым моментом.

— А как же ваше бесконечное курение?

— Ну, это один из компонентов наслаждения. Но если серьезно, хочу умерить потребление никотина. Надо беречь себя. Как-то в студенческие годы я «переиграл руки». От перенапряжения они болели так, что не мог чайную ложку держать, спазм сковывал мои мышцы. Полтора месяца в клинике. Врачи сказали: «Играть не будешь». Но я сам себя вылечил. Садился к роялю, через боль брал пальцем звук, задерживал его педалью, слушал, как он рождается, живет и только потом умирает. И кайфовал: я творец, я отец, я даю звукам жизнь! Спустя несколько месяцев забыл о своих проблемах.

— Чья это методика?

— Моя. У меня не было другого выхода. Конечно, я бы мог сочинять музыку, преподавать. Но без моего мира, мира моментального творчества я себя не представляю. Моя философия заключается в том, что есть правда момента. Нужно иметь огромное уважение к этой йоте времени, мельчайшему дроблению его. Я посчитал, что человек в среднем живет два миллиарда 200 миллионов секунд, и каждая уникальна. Если мы естественны, если не лжем, не приукрашиваем действительность, то должны в любой момент выразить это состояние. Музыкант через звуки, художник — цветом, краской, танцор — движением, пластикой. Смог бы я жить без игры? Вряд ли.

СПРАВКА:

Леонид Аркадьевич Чижикродился 1 ноября 1947 в Кишиневе. Учился в Харьковской музыкальной школе, играл в самодеятельном эстрадном оркестре. В 1965—68 учился в Москве на фортепьянном отделении института имени Гнесиных, но не окончил его. С 1972 артист Москонцерта. Играл в оркестре Л. Утесова, с джазменами Г. Лукьяновым, А. Кузнецовым, В. Двоскиным, С. Манукяном, В. Чекасиным.

Работает в стилях модерн-джаз, мэйнстрим; выступает в малых составах и как солист (фортепьяно, электронные клавишные инструменты). Участник многих джазовых фестивалей в России и за рубежом. Записал несколько пластинок, в том числе двойной альбом «Реминисценции».

Заслуженный артист России. С начала 90-х годов живет в Германии. Преподает в консерваториях Мюнхена и Веймара.

Источник: mediazavod.ru

 

Вокруг

Интервью с музыкантом и ведическим философом Адрианом Крупчанским

Жить, не задумываясь о смысле своего существования, – это… Это как, допустим, мы с вами выйдем на улицу, по холоду пойдем по дороге, и вы не будете спрашивать, зачем. И через день, и через три дня, и через месяц. На самом деле, вы зададите мне вопрос «зачем?» на выходе из подъезда, а то и раньше.

Интервью с композитором Алексеем Рыбниковым

"То, что мы привыкли считать русскими распевными песнями, – это не русские песни, их мелодика совершенно из разных мест приходила: из Болгарии, Сербии. Исконно русские песни – из Брянской, Смоленской областей – очень дикие. В них многоголосие диссонансное, душераздирающее – пение совершенно неблагозвучное".

Интервью с композитором Эдуардом Артемьевым

"Музыка - величайшее искусство, дарованное нам. Она - некий инструмент, предоставленный нам для связи с Богом. Поэтому она способна открыть такой канал духовного сопряжения, который простирается довольно далеко, вплоть до Высших сил. Я уверен в этом, потому что весь мир находится в вибрации".

Статья из французского журнала «Classica–Repertoire»

(июль-август 2004)

 

"Все, что говорит Рихтер, - это не придумано, это его естественная природа, истинная сущность. Мои главные впечатления - его искренность, чистота артиста. Он в каком-то смысле - невинный человек. Он один из самых редких музыкантов в этом смысле. Он жил только искусством и только для искусства".

В круге

Интервью Григория Померанца

"В 17 лет я сформулировал задачу — быть самим собой, не подчиняться волнам, идущим на поверхности то туда, то сюда. Итогом этого стало и понимание того, что, когда доходишь до последней доступной тебе глубины, открываешь только, что дошел лишь до уровня, превосходящего тебя; до уровня более глубокого, чем твои личные возможности. Уровня, где царствует дух, превосходящий человеческие силы".

"Мое мнение: композиторы написали черные точки – это модели. На основе этих моделей каждый пианист может попробовать создать свое произведение. И каждое новое поколение будет делать это по-своему".

Интервью с Ростиславом Геппом (2008)

"Что касается дня рождения "Ариэля", то мы восстановили историческую справедливость. Ярушин авторитарно вел отсчет с 1971 года, когда он возглавил группу. Это неправильно. Первое выступление "Ариэля" как коллектива состоялось на праздничном вечере в ночь с 1967 на 1968 год".

Профессор Московской государственной консерватории Валерий Пясецкий

"Когда ученики Артоболевской касаются клавишей, инструмент звучит великолепно, независимо от того, сделан он известнейшей мировой фирмой или, к примеру, во Владимире. Это результат того, что в нас воспитано особое отношение к звуку как к живому существу".

Интервью с Александром Пороховщиковым. Челябинск, январь 2004

"Перед женщинами я готов стоять на коленях... Я всегда страдаю: ну почему мне не дано рожать? Будете смеяться, но я с природой не согласен: в области интимных отношений надо было людей от животных отделить. Поцеловались бы мужчина и женщина, а от поцелуя ребенок родился. Я целовался бы через каждую минуту..."

Интервью с руководителем камерного оркестра "Классика" Адиком Абдурахмановым

"Останься я в Петербурге, возможно, не стал бы никогда дирижером, у меня бы не было своего оркестра. А в Челябинске по-другому жить было нельзя, я просто умер бы в творческом смысле. Мне пришлось самому что-то делать, чтобы продолжить профессиональный рост".

Интервью с бывшим челябинцем, архитектором института «Метрогипротранс» Николаем Шумаковым

Под руководством Н.И.Шумакова,  лауреата премии «Светлое прошлое», запроектированы и построены многие станции столичного метрополитена, первый в Москве вантовый, то есть висячий мост, крупнейший в Европе аэровокзальный комплекс «Внуково-1». В числе его работ – и первая линия Челябинского метрополитена.

Интервью с Зурабом Церетели

"Я не обижаюсь на критику... Не считаю себя великим. Я не гений, а прораб. А камертоном моих произведений станет время".

О своем искусстве рассказывают представители династии Багдасаровых

"Почему людям кажется, что в цирке мучают животных? Вы бы знали, сколько мы вкладываем здоровья, сил, энергии, чтобы звериных детенышей, от которых в зоопарках отказываются матери, поставить на четыре лапки и сделать из них артистов".

Интервью с Александром Розенбаумом

"Мое дело – сцена, песни. Вот моя политика, нравится это кому-то или нет..."

Интервью с Анной Бутаковой

– Когда налаживается контакт, тогда и начинается портрет.

– Тяжелая работа?

– Для меня – самая главная в жизни, и самое большое наслаждение. Рассветы еще будут, и цветы заново зацветут, а люди уходят...

Беседа с Сергеем Семянниковым

"Талант – размытое понятие. Критериев четких нет. Но по-моему «талант» сродни совести. Есть талант – должна быть совесть".

В этом разделе вы можете познакомиться с нашими новыми книгами.

Шесть книг Издательского Дома Игоря Розина стали победителями VIII областного конкурса «Южноуральская книга-2015». Всего на конкурс было представлено более 650 изданий, выпущенных в 2013-2015 годах.

Издательский Дом Игоря Розина выполнит заказы на изготовление книг, иллюстрированных альбомов, презентационных буклетов, разработает узнаваемый фирменный стиль и т.д.

ПАРТНЕРЫ

Купить живопись

"Неожиданные вспоминания" Дмитрия и Инги Медоустов - это настоящее "густое" чтение, поэзия не слов, но состояний, состояний "вне ума", состояний мимолетных и трудноуловимых настолько же, насколько они фундаментальны. Состояний, в которых авторы тем не менее укоренены и укореняются именно (хотя и не только) через писание.

Эта детская книжечка - вполне "семейная". Автор посвятил ее своим маленьким брату и сестричке. И в каком-то смысле она может служить эталоном "фамильной книги", предназначенной для внутреннего, семейного круга, но - в силу своей оригинальности - интересной и сторонним людям.

История, рассказанная в этой очень необычно оформленной книге, действительно может быть названа «ботанической», поскольку немало страниц в ней посвящено описанию редких для нас южных растений. Впрочем, есть достаточно резонов назвать ее также «детективной», или «мистической», или «невыдуманной».

Сборник рассказов московского писателя Сергея Триумфова включает страстные лирические миниатюры, пронзительные и яркие психологические истории и своеобразные фантазии-размышления на извечные темы человеческого бытия.

Книга прозы Александра Попова (директора челябинского физико-математического лицея №31) «Судный день» – это своего рода хроника борьбы и отчаяния, составленная человеком, прижатым к стенке бездушной системой. Это «хождения по мукам» души измученной, но не сломленной и не потерявшей главных своих достоинств: умения смеяться и радоваться, тонуть в тишине и касаться мира – глазами ребенка.

Роберто Бартини - человек-загадка. Кем он был - гениальным ученым, на века опередившим свое время, мыслителем от науки, оккультным учителем? Этот материал - только краткое введение в судьбу "красного барона".

"Люди спрашивают меня, как оставаться активным. Это очень просто. Считайте в уме ваши достижения и мечты. Если ваших мечтаний больше, чем достижений – значит, вы все еще молоды. Если наоборот – вы стары..."

"Отец Александр [Мень] видел, что каждый миг жизни есть чудо, каждое несчастье – священно, каждая боль – путь в бессмертие. А тем более цветок или дерево – разве не чудо Божье? Он говорил: если вам плохо, пойдите к лесу или роще, возьмите в руку ветку и так постойте. Только не забывайте, что это не просто ветка, а рука помощи, вам протянутая, живая и надежная..."

"Всего Капица написал Сталину 49 писем! Сталин не отвечал, но когда Капица, не понимая такой невоспитанности, перестал ему писать, Маленков позвонил Капице и сказал: «Почему вы не пишете Сталину, он ждет новых писем». И переписка (односторонняя) возобновилась".

"Через цвет происходит таинственное воздействие на душу человека. Есть святые тайны - тайны прекрасного. Понять, что такое цвет картины, почувствовать цвет – все равно, что постигнуть тайну красоты".

"...Ненависть, если и объединяет народ, то на очень короткое время, но потом она народ разобщает еще больше. Неужели мы будем патриотами только из-за того, что мы кого-то ненавидим?"

"Внутреннее горение. Отказ от комфорта материального и духовного, мучительный поиск ответов на неразрешимые вопросы… Где все это в современном мире? Наше собственное «я» закрывает от нас высшее начало. Ведь мы должны быть свободными во всех своих проявлениях. Долой стеснительность!.."

"В 1944 году по Алма-Ате стали ходить слухи о каком-то полудиком старике — не то гноме, не то колдуне, — который живет на окраине города, в земле, питается корнями, собирает лесные пни и из этих пней делает удивительные фигуры. Дети, которые в это военное время безнадзорно шныряли по пустырям и городским пригородам, рассказывали, что эти деревянные фигуры по-настоящему плачут и по-настоящему смеются…"

"Для Beatles, как и для всех остальных в то время, жизнь была в основном черно-белой. Я могу сказать, что ходил в школу, напоминавшую Диккенса. Когда я вспоминаю то время, я вижу всё черно-белым. Помню, как зимой ходил в коротких штанах, а колючий ветер терзал мои замерзшие коленки. Сейчас я сижу в жарком Лос-Анджелесе, и кажется, что это было 6000 лет назад".

"В мире всегда были и есть, я бы сказал так, люди этического действия – и люди корыстного действия. Однажды, изучая материалы по истории Челябы, я задумался и провел это разделение. Любопытно, что в памяти потомков, сквозь время остаются первые. Просто потому, что их действия – не от них только, они в унисон с этикой как порядком. А этический порядок – он и социум хранит, соответственно, социумом помнится".

"Я не турист. Турист верит гидам и путеводителям… А путешественник - это другая категория. Во-первых, ты никуда не спешишь. Приходишь на новое место, можешь осмотреться, пожить какое-то время, поговорить с людьми. Для меня общение по душам – это самое ценное в путешествии".

"В целом мире нет ничего больше кончика осенней паутинки, а великая гора Тайшань мала. Никто не прожил больше умершего младенца, а Пэнцзу умер в юном возрасте. Небо и Земля живут вместе со мной, вся тьма вещей составляет со мной одно".

"Я про Маленького принца всю жизнь думал. Ну не мог я его не снять! Были моменты, когда мальчики уставали, я злился, убеждал, уговаривал, потом ехал один на площадку и снимал пейзажи. Возможно, это одержимость..."

"Невероятная активность Запада во всем происходящем не имеет ничего общего ни со стремлением защищать права человека на Украине, ни с благородным желанием помочь «бедным украинцам», ни с заботой о сохранении целостности Украины. Она имеет отношение к геополитическим стратегическим интересам. И действия России – на мой взгляд – вовсе не продиктованы стремлением «защитить русских, украинцев и крымских татар», а продиктованы все тем же самым: геополитическими и национальными интересами".