Это интересно

МИХАИЛ ФОНОТОВ
Писатель, краевед

"Каждый раз, когда поднимаюсь на Нурали, на меня находит наваждение какой-то инородности или даже инопланетности. Сам хребет выглядит стадом огромных ископаемых животных, которые в глубоком сне лежат, прижавшись друг к другу. Он словно скован беспробудной задумчивостью, он каменно молчит, но кажется, что где-то внутри его тлеет очень медленное и едва угадываемое желание пробудиться".

АНДРЕЙ ЯНШИН

Можно ли всю жизнь прожить у реки и так и не побывать у ее истока? Конечно. Но побывать – лучше. Но зачем?

Вход в аккаунт

"Человеком быть – самое большое наказание. Не быть – преступление". О "Судном дне" Александра Попова

"Человеком быть – самое большое наказание. Не быть – преступление". О "Судном дне" Александра Попова
АЙВАР ВАЛЕЕВ
Журналист

В «Издательстве Игоря Розина» вышла новая книга Александра Попова «Судный день», пожалуй, самая важная из множества написанных директором 31-го лицея.

В нее вошли четыре вещи (им трудно подобрать жанровое определение): собственно «Судный день», «Национальность математика», «Свежесть невежества» и «Прощеный чай».

Все они писались в сложный период жизни автора, апогеем которого стали два суда – за пощечину совершившему подлость человеку и за якобы посредничество во взятке.
Дела были громкие. Общественность выступила однозначно на стороне директора лицея. Суд по второму делу каким-то счастливым образом оправдал директора лицея. И вроде бы все закончилось хорошо. Это если смотреть со стороны.

Александр Евгеньевич – не тот человек, кто будет искать сочувствия и тем более жалости к себе. Более того, почему-то я думаю, что его, стопроцентного мужика (в добром смысле слова), эта жалость может покоробить. Поэтому трудно представить даже сейчас, по прошествии месяцев, чтобы он, к примеру, рассказал в интервью о том, что ему довелось пережить, с какой бездной зла пришлось столкнуться.

Собственно, и у книги не было такой цели. Как всякий пишущий, а следовательно, рефлексирующий человек, Попов постоянно делает какие-то заметки – для себя. Но процесс писания оказался, кстати, еще и родом психотерапии, если не сказать спасения. Важно было даже не излиться на бумаге. Но посмотреть на себя и все, что происходит, как бы со стороны – вот достойный способ сохраниться.

Попов столкнулся не просто с преследованием со стороны системы. В конце концов, преследуют не его одного – хотя чаще, наверное, за дело. А он же в высшей степени честный, причем в самом главном смысле этого слова. Для него история с уголовным делом и перспективой потери лицея – экзистенциальная драма. А впрочем, даже античная трагедия. С одной стороны человек, с другой – непонятная, но грозная машинерия, натурально – рок, судьба.

При всей нелепости обвинений – прежде всего нравственных – мы в какой-то момент понимаем: нечто подобное, скорее всего, должно было рано или поздно произойти. Ибо очень уж сильны «эстетические разногласия» Попова и всей практики нынешней нашей жизни – вообще и педагогической, в частности.

Многие коллеги с тихим ужасом, благоговейным любопытством, а иногда и с завистью смотрели, как он, например, говорил с чиновниками, как отвечал полиции на запрос о национальности учеников. Вообще как повседневно держал себя. И продолжает. В том иные видят фронду. А он и не думает кого-то дразнить или шокировать. Сказать, что у него в лицее национальность одна – математика, так же естественно для Попова, как выкурить сигарету. Он – наивный, родня вольтеровскому Простодушному. «Я играю в детские игры. Меня постоянно пытаются втянуть во взрослые забавы», – пишет Попов.

«Судный день» начинается с описания собственной смерти. Точнее, того, что происходит на следующий день. Довольно жесткая, но абсолютно искренняя для Попова метафора. В сущности, конец света для него тогда и состоялся, но жизнь-то продолжается – как абсурд.

Нам трудно представить себе Попова без его лицея, а ведь ему самому – тем более! Эти месяцы мытарств – отберут лицей или случится-таки чудо? – наполнены вязким веществом остановленного времени: недодуманные мысли и недопережитая боль.

И он отпускает свое сознание блуждать в этом кафкианском пространстве, цепляясь за ассоциации и созвучия. Попов вообще очень чуток к слову. Он его препарирует, катает на языке до нужного смысла. Текст получается гуттаперчевым, ершистым. Дискретность сознания передается короткими рублеными предложениями. Читатель подчас должен делать усилие, чтобы не потерять логику и смысл его «крохоток». Но в какой-то момент поддается их странному обаянию, научается доверять чужому тексту, как другому человеку, который не где-то сверху, а рядом.

Форма находит-таки содержание. Будто бы сами собой, устав от поисков, слова складываются в афоризмы. Есть даже вполне спелые. «Жил в суровых клизматических условиях». «Дров наломал, а тепла как не было, так и нет». «Если жизнь протекает хорошо, значит, дала трещину». «Извините, что говорю, когда вы перебиваете». Или еще: «Давайте не будем, а если будем, то давайте». Вот вообще маленький шедевр: «Человеком быть – самое большое наказание. Не быть – преступление».

Сквозь штриховку слов проступает реальные эпизоды жизни автора и его лицея. Например, как однажды в школу явились «психодерматологи», предложив тестировать детей и взрослых по отпечаткам пальцев. Что-то, наверное, искали… Он им и дал «пальчики» начальницы отдела кадров. Те аж приободрились: «Вас неудержимо тянет к мужчинам. С таким пороком школой руководить нельзя!»

Нам-то казалось, что мы поддерживаем его, но с той стороны это выглядело иначе. «Меня тогда все бросили. Их интересовало: чем упаду, орлом или решкой», – признается Попов.
Интересовало очень. Они не просто наблюдали. С ним работали. Однажды во время следствия – звонок на домашний. Голосом вице-премьера федерального правительства (!) ему выражают сочувствие и поддержку, обещают завтра же выгнать из власти тех, кто допустил беспредел. И тут же сообщают цену: пять миллионов. Взятку вымогают! Попов бы даже поверил, если бы не сумма запроса. И решил подыграть. На словах согласился. Звонки стали чаще, его уже поторапливали. Однажды он сделал вид, что ушел в глухой запой. На следующий же день в лицее явилась комиссия: надеялись поймать пьяным на работе.

«Враждебность ада абсолютно лишена логики… Ад – явление настоящего безумства», – резюмирует Попов. И добавляет без торжества: «Я чем-то задел адских…»

Попов не ограничивается констатацией наличия зла в мире. Он описывает его ключевую, определяющую функцию – разрушение: «Чертом быть просто, перечеркивай все – и станешь». И порой уже кажется, что разрушению подлежит все. И ничего с этим не поделаешь. Ни сил не хватит, ни веры.

Но парадоксальным образом у Попова есть соломинка. «Неприкосновенность школы – вещь очевидная, – пишет он. – Для меня школа – крепость Брестская». Школа в его системе образов и ценностей – самое главное понятие, почти как Родина или мать. Это и сущность, и методология, и лакмус. И шкала. Когда мир рушится, собирать его приходится из цифр и букв, как первокласснику – азбуку. Переосмысливая известную русскую истину, от учебы – с самых азов! – не зарекайся. Вне зависимости от твоего опыта, знаний или возраста – будь готов. Верно, тут и кроется смысл удивительного человеческого таланта Александра Евгеньевича.

Источник: mediazavod.ru

 

8.02.2016

С детства и юности, под давлением социума, мы теряем чувство (нам врожденное) Идеи. Чувство Идеи нас самих, Идеи этого мира. Падаем в морок театра теней. И вспоминание, как показывает нам автор книги Марина Борская, есть одна из немногих возможностей вернуть себе это чувство… вернуться – к себе.

Галина Двуреченская. Фрагменты из книги
13.06.2015

Эта книга - о современной семье, о том, какой она была, скажем, 30-40 лет назад и какой стала теперь. Об отношениях "отцов и детей". Об извечном человеческом одиночестве на миру, казалось бы - в самой гуще жизни. А если говорить вообще - о нашем мире, о человеческом уделе, о быте и бытии...

11.10.2014

"Нет никаких "элитных школ" и "дворовых школ". Школы делятся не по этому принципу. Школы делятся на те, где детей любят и их не унижают, и те, где не любят и унижают. Где маме могут сказать: "надо было раньше своим ребенком заниматься" - и где не могут. Где уважаемому коллеге скажут в лицо: "еще один защитник детей выискался" - и где не скажут. Где любят литературу - и где выполняют указания сверху".

Евгений Водолазкин - своем романе "Лавр", о времени и о творчестве
10.07.2014

"Тему ты угадываешь в себе. Ты пишешь о том, чего тебе не хватает в современной жизни. Мне казалось, что сегодня большие проблемы с ценностями, которые всегда определяли нашу жизнь. Происходит какое-то забвение их. И я решил написать об этих фундаментальных вещах – о преданности, о любви, о возможности жертвовать собой ради другого".

Интервью Михаила Ходорковского Дмитрию Быкову ("Собеседник")
11.05.2014

"Власть сегодня занята централизацией в самом жестком варианте. Ответ на это может быть только один - при смене власти и соответственно элиты последует раскрепощение, бегство от центра. Опыт СССР в этом смысле все уже показал. Что это такое в стране с ядерным оружием - объяснять не надо".

Игорь Сибиряков, заведующий кафедрой истории России ЮУрГУ
5.04.2014

"Когда человек заявляет свою позицию, оставаясь в абсолютном меньшинстве, то это, конечно, мощное основание для формирования подлинной гражданственности. К сожалению, этот процесс осложнен двумя высказываниями президента – о пятой колонне и национал-предателях. Такого рода конструкции создают атмосферу страха, которой зарождающееся гражданское чувство может быть просто подавлено".

5.03.2014

"Нас волновала тема радиоэфира, заполненного сигналами, которые подлинная Россия подает откуда-то из небытия, из того пространства, где находится все настоящее: хорошие люди, настоящая экономика, настоящие власти. Ведь где-то все это есть, не может быть, чтобы в такой большой стране этого не было. Нам бы хотелось побудить читателя к тому, чтобы переоткрыть Россию заново".

Интервью с директором лицея №31 г.Челябинска А.Е. Поповым
22.09.2013

"Сам я уходить не собираюсь. Конечно, могут посадить, это же дело заказное. Но я сам сдаваться не буду, я думаю — помру на этом посту".

19.07.2013

На днях “Новая газета” опубликовала статью, в которой речь идет о постановлении пленума Верховного суда РФ «О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях». В этом документе четко разграничивают два явления: взятку и провокацию.

"Дело директоров" комментирует Станислав Загородников
22.04.2013

"Не с коррупцией сегодня борются в школах, не со взятками, а с конкретными личностями. Вот в Интернете некоторые пользователи пишут: «Так ведь взял же Попов деньги! Не оформил их через бухгалтерию, не провел через расчетный счет». Ну и что? Что изменилось перед Богом и перед людьми? Ничего".

В этом разделе вы можете познакомиться с нашими новыми книгами.

Шесть книг Издательского Дома Игоря Розина стали победителями VIII областного конкурса «Южноуральская книга-2015». Всего на конкурс было представлено более 650 изданий, выпущенных в 2013-2015 годах.

Издательский Дом Игоря Розина выполнит заказы на изготовление книг, иллюстрированных альбомов, презентационных буклетов, разработает узнаваемый фирменный стиль и т.д.

ПАРТНЕРЫ

Купить живопись

"Неожиданные вспоминания" Дмитрия и Инги Медоустов - это настоящее "густое" чтение, поэзия не слов, но состояний, состояний "вне ума", состояний мимолетных и трудноуловимых настолько же, насколько они фундаментальны. Состояний, в которых авторы тем не менее укоренены и укореняются именно (хотя и не только) через писание.

Эта детская книжечка - вполне "семейная". Автор посвятил ее своим маленьким брату и сестричке. И в каком-то смысле она может служить эталоном "фамильной книги", предназначенной для внутреннего, семейного круга, но - в силу своей оригинальности - интересной и сторонним людям.

История, рассказанная в этой очень необычно оформленной книге, действительно может быть названа «ботанической», поскольку немало страниц в ней посвящено описанию редких для нас южных растений. Впрочем, есть достаточно резонов назвать ее также «детективной», или «мистической», или «невыдуманной».

Сборник рассказов московского писателя Сергея Триумфова включает страстные лирические миниатюры, пронзительные и яркие психологические истории и своеобразные фантазии-размышления на извечные темы человеческого бытия.

Книга прозы Александра Попова (директора челябинского физико-математического лицея №31) «Судный день» – это своего рода хроника борьбы и отчаяния, составленная человеком, прижатым к стенке бездушной системой. Это «хождения по мукам» души измученной, но не сломленной и не потерявшей главных своих достоинств: умения смеяться и радоваться, тонуть в тишине и касаться мира – глазами ребенка.

Роберто Бартини - человек-загадка. Кем он был - гениальным ученым, на века опередившим свое время, мыслителем от науки, оккультным учителем? Этот материал - только краткое введение в судьбу "красного барона".

"Люди спрашивают меня, как оставаться активным. Это очень просто. Считайте в уме ваши достижения и мечты. Если ваших мечтаний больше, чем достижений – значит, вы все еще молоды. Если наоборот – вы стары..."

"Отец Александр [Мень] видел, что каждый миг жизни есть чудо, каждое несчастье – священно, каждая боль – путь в бессмертие. А тем более цветок или дерево – разве не чудо Божье? Он говорил: если вам плохо, пойдите к лесу или роще, возьмите в руку ветку и так постойте. Только не забывайте, что это не просто ветка, а рука помощи, вам протянутая, живая и надежная..."

"Всего Капица написал Сталину 49 писем! Сталин не отвечал, но когда Капица, не понимая такой невоспитанности, перестал ему писать, Маленков позвонил Капице и сказал: «Почему вы не пишете Сталину, он ждет новых писем». И переписка (односторонняя) возобновилась".

"Через цвет происходит таинственное воздействие на душу человека. Есть святые тайны - тайны прекрасного. Понять, что такое цвет картины, почувствовать цвет – все равно, что постигнуть тайну красоты".

"...Ненависть, если и объединяет народ, то на очень короткое время, но потом она народ разобщает еще больше. Неужели мы будем патриотами только из-за того, что мы кого-то ненавидим?"

"Внутреннее горение. Отказ от комфорта материального и духовного, мучительный поиск ответов на неразрешимые вопросы… Где все это в современном мире? Наше собственное «я» закрывает от нас высшее начало. Ведь мы должны быть свободными во всех своих проявлениях. Долой стеснительность!.."

"В 1944 году по Алма-Ате стали ходить слухи о каком-то полудиком старике — не то гноме, не то колдуне, — который живет на окраине города, в земле, питается корнями, собирает лесные пни и из этих пней делает удивительные фигуры. Дети, которые в это военное время безнадзорно шныряли по пустырям и городским пригородам, рассказывали, что эти деревянные фигуры по-настоящему плачут и по-настоящему смеются…"

"Для Beatles, как и для всех остальных в то время, жизнь была в основном черно-белой. Я могу сказать, что ходил в школу, напоминавшую Диккенса. Когда я вспоминаю то время, я вижу всё черно-белым. Помню, как зимой ходил в коротких штанах, а колючий ветер терзал мои замерзшие коленки. Сейчас я сижу в жарком Лос-Анджелесе, и кажется, что это было 6000 лет назад".

"В мире всегда были и есть, я бы сказал так, люди этического действия – и люди корыстного действия. Однажды, изучая материалы по истории Челябы, я задумался и провел это разделение. Любопытно, что в памяти потомков, сквозь время остаются первые. Просто потому, что их действия – не от них только, они в унисон с этикой как порядком. А этический порядок – он и социум хранит, соответственно, социумом помнится".

"Я не турист. Турист верит гидам и путеводителям… А путешественник - это другая категория. Во-первых, ты никуда не спешишь. Приходишь на новое место, можешь осмотреться, пожить какое-то время, поговорить с людьми. Для меня общение по душам – это самое ценное в путешествии".

"В целом мире нет ничего больше кончика осенней паутинки, а великая гора Тайшань мала. Никто не прожил больше умершего младенца, а Пэнцзу умер в юном возрасте. Небо и Земля живут вместе со мной, вся тьма вещей составляет со мной одно".

"Я про Маленького принца всю жизнь думал. Ну не мог я его не снять! Были моменты, когда мальчики уставали, я злился, убеждал, уговаривал, потом ехал один на площадку и снимал пейзажи. Возможно, это одержимость..."

"Невероятная активность Запада во всем происходящем не имеет ничего общего ни со стремлением защищать права человека на Украине, ни с благородным желанием помочь «бедным украинцам», ни с заботой о сохранении целостности Украины. Она имеет отношение к геополитическим стратегическим интересам. И действия России – на мой взгляд – вовсе не продиктованы стремлением «защитить русских, украинцев и крымских татар», а продиктованы все тем же самым: геополитическими и национальными интересами".